Страница 1 из 13

Чумовой психиатр. Пугающая и забавная история психиатрии

Малявин Максим Иванович

Максим Малявин

Отказ от ответственности

Считаю своим гражданским и врачебным долгом честно предупредить, что контент этой книги может сильно оттоптаться по чьим-то нежным чувствам: религиозным, антипсихиатрическим (список можно продолжить самостоятельно по мере процесса оттаптывания). Поэтому позаимствую основу преамбулы у авторов кинофильма «Догма», творчески доработав её для этого опуса.

Предварительное опровержение, заблаговременный отказ от ответственности, оговорка (это чтобы прикрыть себе задницу):

Автор и издательство «Питер» категорически заявляют, что данная книга от начала до конца представляет собой личный взгляд писателя на события давно минувших лет и не должна приниматься всерьёз.

Считать контент провокационным – значит упустить самую суть, вынести неправедное суждение, а ведь право судить принадлежит Богу и только Богу, о чём следует помнить литературным критикам. (Шутка.) Прежде чем наносить кому-либо увечье из-за этих многабукв, вспомните, что даже у Всевышнего есть чувство юмора. Взять хотя бы утконосов. Спасибо, и приятного вам чтения.

Постскриптум: мы искренне извиняемся перед всеми любителями утконосов. Коллектив издательства «Питер» и автор лично уважают благородных утконосов. Мы вовсе не хотели никого принизить. Ещё раз спасибо, и приятного вам чтения.

В начале

Есть старый анекдот. Учительница собирается вести класс на стройку – у них по плану такая экскурсия была организована – и говорит детям:

– Ребята, пожалуйста, наденьте каски. А то однажды мальчик с девочкой забрались на стройку, и мальчик был без каски, а девочка в каске. Им обоим упали на голову кирпичи. Мальчика сразу насмерть зашибло, а девочка улыбнулась и дальше пошла.

Вовочка кивает:

– Знаю я эту девочку! Она до сих пор улыбается и каску не снимает!

Думаю, что как минимум одна неравная половина из тех, кто читает эту книгу, знакома с проявлениями психических болезней не понаслышке: соседка в подъезде, кто-то из знакомых или родственников, просто встреченный на улице человек. А вторая неравная половина тоже знает эту проблему, но, так сказать, изнутри.

Получается забавный парадокс: несмотря на то, что сами психические болезни существуют очень давно, – скорее всего, их вполне можно считать ровесниками человечеству как таковому – психиатрия среди медицинских специальностей одна из самых молодых отраслей. Почему так сложилось? А давайте поглядим, какими путями и извилистыми тропками пробиралась её история, чтобы стало понятнее. Соберём, так сказать, anamnesis vitae у самой психиатрии.

Не удивляйтесь, если повествование местами покажется вам похожим на сказку – где-то забавную, а где-то и страшненькую, в лучших традициях старых европейских сказок, рассказанных в ночь перед Рождеством. Всё дело в том, что чем дальше в леса прошлых веков, тем толще в них встречаются сказочники, мимикрирующие под историков.

Не верите? А вы сами далеко не ходите, просто почитайте о Великой Октябрьской социалистической революции сначала в учебнике истории, написанном для советских школ, а потом сравните прочитанное с материалом, который излагают в современных учебниках. Есть разница? Вот то-то же. Но мы с вами всё же попытаемся заглянуть и хотя бы в общих чертах представить: а как оно было. Как народ с ума сходил во времена оны? Чем их пользовали? Как относились?

Готовы? Обещаю: скучно не будет.

Первобытная психиатрия

Дырки в черепах, или как убрать злого духа из головы

Можно с целым рядом оговорок сделать предположение, что в каменном веке психические болезни не только встречались и замечались, но их ещё и пытались лечить. Как? С точным и пошаговым описанием процесса есть некоторые сложности, поскольку не сохранилось ни одной наскальной истории болезни – народ всё больше беллетристикой баловался да эпистолярным жанром. Но некоторые находки позволили историкам предположить, что лечить сумасшедших таки пытались.

Когда в далёком 1685 году во Франции историк и филолог Бернар де Монфокон нашёл на месте древней стоянки человека череп с дыркой, не предусмотренной нормальной анатомией, ни он, ни тогдашняя научная общественность не особо удивились. Ну мало ли. С кем не бывало. Ну да, дырка ничего так, вполне аккуратная. Не совсем похоже на последствия выяснения отношений в коллективе. И для выражения чувств своей избраннице в стиле «по тыкве и в пещеру» тоже не очень характерно. Ну разве что это был, наоборот, избранник, и она ему потом не только плешь проела, но и до мозга добралась с чайной ложкой… или чем у них тогда было принято десерт поедать? Но тоже очень сомнительно.

Потом, в 1816 году, там же, во Франции, нашли другой череп с очень похожей аккуратной (ну, скажем так, относительно аккуратной) лишней дыркой – и возникло подозрение, что это неспроста. Вот только когда, спрашивается, проводили процедуру? До, смерти, после неё или, так сказать, оную причиняя?

Понимание пришло позже. В 1860 году. Дело было так. В одном из не самых простых домов Перу местная знаменитость и просто очень богатая дама, Сентино, устроила очередную тусовку. И на ней, поскольку положение обязывает, присутствовал генеральный консул (по совместительству археолог и журналист) США в Перу Эфраим Джордж Скуайер. Там-то сеньора и показала ему кое-что. А также коллекцию предметов старины – настоящей, ещё до эпохи экспансивного туризма товарища Христофора Колумба. Оказался в этой коллекции и череп с большой квадратной дыркой. И так он заинтересовал генерального консула, что хозяйка его просто от сердца оторвала, прошу прощенья за анатомический каламбур, – мол, ничего не жалко для импозантного мужчины и просто хорошего человека, забирайте.

Выгуляв дырявый череп до Нью-Йоркской медицинской академии, Скуайер показал его тамошним докторам. Мнения разделились. Многие склонялись к тому, что дырку сделали при жизни и пациент после операции остался скорее жив, чем мёртв. Другие же коллеги упорствовали: дескать, вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия. Вы-де посмотрите на этих индейских эскулапов! Сплошь шаманы и шарлатаны, только-только с пальм и секвой послезали – какая, на фиг, трепанация? С какой, на фиг, лечебной целью?

В общем, толерантностью в те времена и близко не пахло. Поняв, что сенсацию вот-вот задушат на корню, Скуайер вспылил и со словами: «Я ухожу и забираю свой череп!» подался… нет, не в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов, но примерно в том направлении – через Атлантику, в Старый Свет, в Париж, к Полю Пьеру Брока, основателю Общества антропологии. Тот как на череп глянул, как дырку поближе рассмотрел – аж взвился: мон шер, говорит, все эти ваши недоброжелатели из Нью-Йорка альтернативно ориентированы, один вы Д’Артаньян! Вы же видите, что тут по краям дырки явно наплывы костной ткани есть? То есть человек-то ещё жил с этой дыркой в голове! Сложно сказать, насколько счастливо, но уж точно не пару-тройку минут после операции!

Потом был совместный доклад, потом – охота за черепами, и к 1867 году во Франции и Перу было обнаружено довольно много находок с дырками от трепанации. Причем порой не просто дырок, а отверстий, прикрытых костными, а иной раз золотыми или серебряными пластинами – и тоже со следами заживления, то есть явно не посмертно процедура проводилась и не для умерщвления применялась.

Зачем же их делали при жизни человека? Одним из устоявшихся до сей поры предположений остаётся попытка вылечить таким образом пациента от ряда недугов, в том числе от сумасшествия. Прорубить, так сказать, путь на волю… вот только чему? Да всё просто: тому, что попало в голову и сводит с ума. Пусть уходит навсегда. Чего тут непонятного-то? Поскольку и ответ на то, как это что-то в голову попадает, у наших давних предков имелся. Правда, до нас он дошёл в виде всё той же мифологии, но тут уж, извините, что есть.