Женщина из Кентукки

Может, он просто устал от женщин? Только обладать податливым телом стало для него не достаточно. Он вспоминал бесчисленное количество женщин, с которыми спал. Вспомнил годы юношества, веселые компании друзей, с которыми частенько развратничал вместе. Но все они вскоре полюбили порядочных женщин и женились.

«Что же происходит с ним? Почему ни одна женщина не смогла затронуть его холодное сердце? Как так случилось, что у него ни разу не появилась мысль стать мужем и отцом?» – терзал он себя бесконечными вопросами.

Внутренний голос ответил презрительно:

«Этого не может произойти до тех пор, пока ты не бросишь таскаться по шлюхам и индианкам. Всю жизнь ты бегал от порядочных леди, как черт от ладана, боясь, что кто-нибудь из них захомутает тебя, и ты навеки потеряешь свою драгоценную свободу».

Маленькое, светлое личико с короткими медно-золотистыми локонами и глазами цвета летней зелени возникло перед ним. Спенсер яростно вскочил, посылая видение к черту. Где-нибудь по дороге он найдет покладистую бабенку, которая снимет постоянно пульсирующее напряжение. Он возьмет ее столько раз, сколько захочет, и у него не будет больше этих глупых мыслей, что в его жизни чего-то не хватает.

Потушив костер и забросив за спину мешок, он пошел вниз по тропинке, которая была здесь задолго до того, как в этих местах появились первые переселенцы. Уже сотни лет назад тропа служила индейцам. Спенсер торопился, ему вдруг захотелось как можно быстрее вернуться домой. Он упорно убеждал себя, что соскучился по нормальной пище, не желая признаваться, что лукавит. Спенсер соскучился по зеленоглазой колдунье, которой он, скорее всего, совсем не нужен.

Был уже полдень, когда молодой охотник услышал приглушенный смех и почувствовал табачный дым.

«Белые или индейцы? – размышлял он. – Друзья или враги?»

Встревоженно проверив нож, как всегда висевший на поясе, медленно и осторожно Спенсер стал продвигаться вперед. Голос белого мужчины становился все отчетливее. Но это еще ничего не значило. На Холмах была парочка белых негодяев, гораздо худших, чем многие из индейцев, вышедших на тропу войны. Они могли снять скальп за горсть табака в кармане. В то время, как индейцы в основном убивали только тех, кто как-то был перед ними виноват.

Тихо выйдя из леса, Спенсер увидел несколько строений на поляне. Его внимание привлекли звуки голосов, доносившиеся со стороны низкого строения без окон.

Незнакомый мужчина и индейская скво стояли, опираясь на шаткие перила небольшого загона, наблюдая, как три красивые лошади жуют скошенную траву. Спенсер удивился, почему этот мужчина выбрал такое место для постройки дома. Место было безлюдное, а до ближайшей фактории несколько дней пути. Обычно в этих лесах люди держались вместе.

Чувствовалось, что это жилье принадлежит не фермеру. Нигде рядом не было ни одного расчищенного от леса участка. Но не был он похож и на охотника. Скорее всего, он напоминал человека, которому приходилось каждый день проходить помногу миль пешком, проверяя ловушки.

«Чем бы он ни занимался, это не мое дело», – сказал себе Спенсер. Он и так уже слишком близко подошел к жилью, оставаясь незамеченным. Никогда не стоило незаметно приближаться к мужчине в этих диких местах, если только не собираешься навредить ему.

Услышав его шаркающие шаги, мужчина и женщина повернулись, изумленно посмотрев на него. Бородатый мужчина, среднего роста и телосложения, сказав что-то женщине, перепрыгнул через изгородь, напряженно держа свою руку на бедре, где в кожаных ножнах висел большой охотничий нож. Он нарочито неторопливо подошел к Спенсеру, остановившись в двух шагах от него.

– Что тебе надо, незнакомец? – спросил он грубо.

– Думаю, вы ошибаетесь. Скорее всего, незнакомец – это вы, – ответил Спенсер спокойно. – Я раньше никогда не видел вас в этих краях, хотя родился и вырос на этих Холмах. От вас мне ничего не надо. – Не получив ответа, он добавил. – Хотя я бы не отказался от глотка воды.

Спенсеру очень хотелось вызвать его на разговор, чтобы узнать о нем побольше. Люди, стремящиеся к скрытной, уединенной жизни, не всегда охотно и гостеприимно встречают чужих.

Мужчина изучал его минуту, потом, что-то решив, кивнул головой:

– Заходи в дом.

Низко наклонив голову, Спенсер прошел через недоделанную дверь. Пол в комнате был грязен. Солнечные лучи, проникающие сквозь дверной проем, откровенно высвечивали неопрятную, плохо меблированную комнатенку. У стены стояли две койки. Серые, из лошадиной шерсти, одеяла лежали на матрацах, небрежно наполненных кедровыми ветками. У окна стоял грубо сколоченный стол. Возле него примостились две длинные скамьи. Что-то кипело в котелке, висевшем над огнем в убогом камине.

Молчаливый бородач нетерпеливо ткнул пальцем в сторону ведра.

– Обслужи себя сам, – пробормотав что-то себе под нос, он вышел.

Спенсер даже не взглянул на ведро. Его глаза торопливо шарили по комнате, пытаясь определить, чем же на самом деле занимается здешний хозяин. Но ничего не увидел.

– Меня зовут Джеттер Гранди, – сказал мужчина, когда Спенсер вышел на улицу. – Я и мой брат Арнольд – продавцы лошадей. Эта скво принадлежит нам. Если у тебя есть доллар, ты можешь взять ее в лачугу и позабавиться.

Спенсер посмотрел на женщину, которая улыбалась ему беззубой улыбкой, и подумал про себя:

«Господи, не думает ли он, что я сошел с ума. Надо совсем уж ничего не соображать, чтобы взять в постель такое уродство. Чего стоят одни глаза, резко обведенные черной краской».

Незаметно наблюдая за женщиной, он понял, что она глуповата. То ли от рождения, но, скорее всего, от частых побоев братьев Гранди.

– Не сомневайся, она знает все способы, как удовлетворить мужчину, – уговаривал его Джеттер. – Ты только скажи, как тебе хочется, и она все для тебя сделает. Мы с братцем здорово ее поднатаскали.

Спенсер отрицательно покачал головой.

– Спасибо, но я только что переспал с одной шлюхой из салуна, – соврал он.

– Может, тебя тогда заинтересует покупка лошади? – спросил бородач. – У меня есть замечательная кобылка, я бы мог продать ее тебе по дешевке.

Спенсер снова покачал головой.

– Здешние люди в основном ходят пешком.

– Может быть, но я надеюсь это изменить, – задумчиво сказал Гранди. – Продажа лошадей позволяет нам с братом неплохо жить.

– Удачи вам! – Спенсер повернулся, чтобы уйти.

– Вы так и не сказали мне своего имени, мистер, – напомнил ему торговец лошадьми.

– Спенсер Эйткинс. Мы с отцом живем на Больших Холмах.

Оживление промелькнуло в бледно-голубых глазах Джеттера, и он часто заморгал своими короткими ресницами. С минуту постояв молча, он, наконец, кивнул головой, выражая признательность за оказанную ему честь, и, резко развернувшись, пошел в дом.

Спенсер шел вперед. Тревога не покидала его. Незнакомец, явно, знал его имя, но постарался это скрыть. Почему? Он продолжал ломать голову над этим вопросом до тех пор, пока не показался дом.

Грета сидела в комнате, пришивая юбку к лифу нового платья. Она старалась шить не спеша, чтобы, не дай Бог, не испортить свою первую обновку, которая у нее появилась за последние восемь лет.

Она специально выбрала кусок темно-зеленого ситца с крошечными белыми цветочками на нем, и была счастлива, что платье, наконец-то, приобрело законченный вид. Она шила лиф всю прошлую ночь, пока не догорела свеча. Сегодня она его дошьет. Ей очень хотелось его надеть. Теперь можно было не волноваться, что ее одежда в любой момент может развалиться прямо на ней.

Девушке не хотелось признаваться в том, что спешила она так еще и потому, чтобы, когда вернулся Спенсер, она могла бы предстать перед ним в достойном виде.

Грета выглянула в окно и со вздохом разложила на кровати почти готовое платье. Скоро зайдет солнце, и Бен придет с охоты голодный, как волк. Ужин был почти готов. Этим утром она выбралась на маленький луг у реки и нарвала зелени. Когда она возвращалась домой, ее корзина была полна одуванчиков. Она долго тушила их с большими кусками мяса. Зелень придала ему необыкновенно приятный вкус. Испеченная на сковороде кукурузная лепешка дополняла их скромный ужин.