Страница 8 из 11
– Я не знал, что у Ларисы сын живет в Швейцарии, – сказал вор Котов.
– Речь не заходила. – Понурая Ника автоматически расправила салфетку под своей чашкой.
– Жаль. Если бы знал, не удивлялся, почему Костя сам решил твоей соседкой заняться. Раньше он так не высовывался, ему проще было какого-нибудь смазливого искусствоведа к ней подослать.
Котов мысленно хмыкнул: объяснение загадочного «все как я люблю» – нашлось. Больше всего Топляк любит деньги. Легко вообразить, как Костя просит свою милую знакомую помочь, к примеру, с переводом пустяковой суммы. Которая потом окажется настолько «грязной», что сыну Лорхен будет легче и дальше отмывать бабки, чем признаться в глупости законопослушному швейцарскому тестю. Получится очередная история про птичий коготок. Уж Тополев умеет сочинять подобные.
Вероника откинула голову глубоко назад, едва не ударилась макушкой о стену за спинкой дивана.
– Господи, ну почему все – так?! – спросила, глядя в потолок. – Нам надо срочно предупредить Лору! – воскликнула и подскочила с дивана.
– Сядьте, Вероника, – строго приказал Красильников. – Сядьте. Делиться нашими предположениями с Ларисой Петровной считаю преждевременным.
– Вы с ума сошли?!
– Преждевременным, повторю. Лариса Петровна…
– Называйте ее Лорхен или Лорой, пожалуйста, – поморщилась так и не севшая девушка, – не то у меня впечатление, будто мы о ком-то другом разговариваем.
– Договорились, – покладисто сказал Кирилл Андреевич. – Так вот, Лору нам будет проще вывести из…
– Да перестаньте! – раздраженно выкрикнула Вероника и топнула ногой. – Хватит! Нет никаких «будет проще», со мной вы это уже проходили! – Ника закружила по гостиной. – Неужели вы не понимаете, что разрушаете наши жизни, а?! Лора – моя лучшая подруга! Как я потом в глаза ей посмотрю?! Я знала, что к ней таскается какой-то гад с цветами… на самом деле нацелившийся на ее сына… Вы хоть понимаете… – Ника села, переломилась в талии и вытянула шею к фээсбэшнику, налегая животом на колени. Заговорила тихо-тихо: – Вы хоть понимаете, какое это унижение для женщины? Узнать, что тебя обхаживали ради… ради какой-то грязи… а твоя подруга об этом знала и ни гугу. Да вы нас всех растопчете! Уничтожите!
Красильников устал. Очень хотелось снять очки, закрыть глаза и боком завалиться на диван. Желательно накрыв голову подушкой. Он много раз выслушивал бабские истерики, не единожды проводил операции по внедрению агентов в «токсичную» среду и считался неплохим специалистом. Проводил мероприятия и в подобном цейтноте, умел не распылять силы и мощно сгруппироваться для мозгового штурма. Но нынешняя ситуация обрастала абсурдом вне всякого порядка и совсем самостоятельно. Через пару дней Вероника Полумятова должна была вылететь в Черногорию и навсегда забыть о существовании некоего Тополева. Майор первым бы перекрестился, когда отправил гражданскую девчонку в заграничный отпуск!
Бредятина какая-то. Дичь! Но в эту дичь приходится поверить: из доклада Котова, прошедшего вне девичьих ушей, уже выплывали как минимум две интересные темы. Во-первых, электронная коробочка, через которую, дай бог, получится серьезно зацепить специалиста Тополева по электронной разведке. А это уже такой инсайдер – мама не горюй! Красильников даже ощутил зуд в районе копчика, в том месте, где, по словам ученых, у человека существует некий рудиментарный хвост. Борзой с напружиненным хвостом, охотничьей собакой майор себя почувствовал! Коробочку Веронике передадут загодя, если коллеги-электронщики успеют с ней разобраться, специалиста Тополева получится прижать довольно жестко.
Тьфу-тьфу! Не сглазить бы.
Потом, во-вторых, выплывает некий «мертвец», не брезгующий ворованными раритетами. «Мертвец», не исключено, масштаба Тополева. Константин Федорович, как уже предрек непосредственный начальник майора, пока гораздо полезнее на свободе. Поверить в это тоже невозможно, но вот приходится.
И тему с мухоморами необходимо дальше пробивать. За чудовский архив от службы экономической безопасности такое гран-мерси прилетело, что впору загордиться. Совместно с кулинаром Полумятовой. В том деле ее «львиное» участие уже отметили и приказали курировать талантливую девочку.
Сказали бы еще, как с ней поладить, взгрустнул майор. Здесь Ника в своем праве, она присягу не давала, она печет пирожные и внеочередного звания не ждет.
– Вероника, – нагнав в интонацию побольше непритворного сочувствия, заговорил майор, – сейчас правда может быть опасной прежде всего для самой Лоры. Понимаете?
– Если она начнет вести себя дерзко, Тополев способен отомстить, – вступил в разговор полицейский капитан Окунев, который как раз и начинал дело о пропаже розового бриллианта «Поцелуй сильфиды»[2], наладивший отличный контакт с Вероникой и Лорхен. – Давай подождем немного. Сказать неприятную правду всегда успеем. А я клянусь, что присмотрю за твоей подругой. Договорились? Ты мне веришь?
Девушка не ответила. Зябко повела плечами…
– Мне страшно. Понимаете? Мне страшно!
Нике казалось, что она попала в бесконечный сериал, в фильм ужасов с главной героиней, которую каждый раз обещают отпустить на волю, спасти и защитить, но только заканчивается одна история, как тут же завязывается другая… Конца и края нет – круглая Земля! В трехмерную модель которой воткнут неизменный фактор – Константин Федорович Тополев. Он ось этого глобуса, вокруг него все крутится.
– Слушайте, – Вероника обвела взглядом вроде бы сочувствующих мужчин, чуть дольше задержалась на непривычно безучастном Котове, – а когда вы этого Тополева арестуете? Ведь обещали же… вот-вот, потерпи немного… Терплю. Но сколько можно?
Агенту с погонами Красильников отрезал бы: «А сколько нужно». С кулинаром придется деликатничать и подбирать слова, что, к счастью, сделал за него полицейский Окунев, которого майор и пригласил на встречу ради моральной поддержки. Не себя, разумеется, а нежной Вероники Полумятовой. На нее щеголь из МУРа действовал ну очень положительно.
– Ник, потерпи еще, а? Не получается пока. Кирилл Андреевич его вон сколько лет разрабатывает, а толку никакого. Если не прижать Тополева наверняка, железно, он выкрутится. На него знаешь какие адвокаты работают…
– Знаю. С Чудовым знакома лично.
– Ну вот. Потерпи еще немного. Нам очень нужно получить коробочку, которую тебе передадут…
«Браво, капитан! – мысленно поаплодировал фээсбэшный майор. – Верно словил фишку. Продолжай в том же духе».
В полдень следующего дня Вероника позвонила баскетбольной Инессе Станиславовне и дала согласие на «Битву». Постаралась, чтобы голос не звучал панихидно, как у попа на отпевании, но кандидат наук (с психиатрическим уклоном), естественно, улавливала малейшие нюансы. Попробовала воодушевить собеседницу, добавить ей решимости, мягко помассировала чувствительные точки амбициозности и жадности…
У Вероники, судя по результату, эти точки находились отнюдь не на ушах.
Или же уши настолько адаптировались к появлению на них лапши, что приобрели твердокаменную плотность. Не хуже пяток соседки по даче тети Нины. У той, помнится, под голой пяткой гвоздь согнулся. Хотя, наступи на тот гвоздь другой человек, без поездки в травматологию не обошлось бы.
…Выслушивая респекты от доктора, Ника сумрачно смотрела на тощую синюю папку от ФСБ, доставленную ей курьером. Милейший Кирилл Андреевич тоже переживал о психологической устойчивости агента-кулинара и отправил ей в помощь краткую справку на организаторов «Битвы». Попросил ознакомиться, предупредил, что бумаги нельзя выносить из дома, показывать их третьим лицам, заносить информацию на электронные носители – данные не секретные, приложив усилие, все это можно найти в Интернете, но бдительность на первом месте. Документы прочитать, обратно запечатать и сразу вызывать курьера.
Ах да. Не стараться все запомнить, а вынести лишь некоторое суждение о людях. Ну и не нервничать, держать хвост пистолетом. Но Веронике после упоминания хвоста и пистолета захотелось застрелиться совсем не фигурально. Полчаса назад к ней заходила Лорхен, поболтать. Сказала, что недавно, возвращаясь с прогулки, она столкнулась с капитаном Окуневым, тот пригласил ее в кафе на чашечку кофе…
2
См. повесть Оксаны Обуховой «Плюшевый оракул».