Одноклассник

– Ты меня обидеть решила?

– Нет, извини. Но я правда не понимаю.

– Кстати, о мужиках. У тебя когда последний раз секс был? Вот! Поэтому ты такая злая.

– Я не поэтому злая. Я злая, потому что меня опять в школу вызывают. Я только на прошлой неделе там была.

– Тебе надо с сыном контакт наладить, – сказала Марина.

– А то у меня его нет.

– Есть. Но он постепенно ослабевает. Вы же с ним отдаляетесь друг от друга. Неужели ты этого не чувствуешь?

– Нет, не чувствую! – Вера неожиданно всхлипнула и шёпотом добавила: – Да, я чувствую. Но я ничего не могу с этим поделать, и мне от этого очень плохо. И страшно!

– Понимаю!

– Откуда тебе!

– Не надо укорять меня в том, что у меня нет детей, ладно? А то я на тебя действительно обижусь.

– Ладно, прости.

– Я, хоть и не мать, и то понимаю, что у пацана сейчас сложный возраст. К нему особый подход нужен. А он у тебя к тому же без отца растёт.

– Ну, знаешь, это не моя вина.

– Знаю. Но мальчишке нужна мужская забота. Если ты себе мужика никак не найдёшь, чтобы папку ему заменил, то хоть к деду бы сына свозила.

– Даже не начинай.

– Но ведь столько лет прошло.

– Это ничего не меняет.

– Он же твой отец.

– Отцы так не поступают, – заявила Вера.

– Ты опять за своё! Ну хорошо, не хочешь так, тогда попробуй сама найти какой-то особый подход к Сашке. Научись, в конце концов, в компьютерные игры играть, что ли.

– Это ещё зачем?

– Чтобы стать ближе, чтобы он понимал, что тебя тоже может интересовать то, что интересует его.

– А с чего ты взяла, что его интересуют компьютерные игры?

– Он мне сам рассказывал.

– Он? Тебе рассказывал? Когда?

– Ну, ещё год назад, наверно.

– А почему ты мне ничего не сказала?

– Я тебе говорила. Ты просто забыла.

– Правда?

– Правда.

– Чёрт! Похоже, я действительно…

Рядом с крыльцом, на котором они с Мариной «курили», остановился синий пикап, и из него выбрался крепко сложенный светловолосый мужчина с лёгкой небритостью, в чёрной футболке и джинсах.

– О, смотрите-ка, кто приехал! – воскликнула Марина. – Привет, Степан!

– Здрасте, – буркнул Степан, даже не посмотрев в их сторону.

– Вот на кого тебе надо внимание обратить, – шепнула Марина Вере и бросила в урну давно уже потухший окурок.

– Щас! – фыркнула Вера и зашла в салон.

Марина некоторое время наблюдала за тем, как Степан выгружает из пикапа коробки, а когда он понёс их к входу, услужливо открыла ему дверь.

– Что ты нам сегодня привёз? – спросила она просто для того, чтобы что-нибудь сказать, поскольку и так прекрасно знала, что в коробках.

– Как обычно, – ответил Степан, в свою очередь понимая, что смысла вдаваться в подробности нет.

Вера тем временем зашла в тесный кабинетик директора и хозяйки салона, расположенный позади стойки администратора.

– Маргарита Кареновна, у меня ещё два клиента, а потом можно я уйду?

Маргарита Кареновна Балаян, пышногрудая дама с густыми волосами цвета «рубин», давно пережившая период, именуемый бальзаковским возрастом, но по-прежнему привлекательная, с сочувствием посмотрела на неё и с едва уловимым кавказским акцентом спросила:

– Опять Сашка?

– Да, – ответила Вера, вздохнув.

– Ну конечно, иди, – вздохнув в ответ, сказала Маргарита Кареновна.

– Спасибо.

Выскочив из кабинета, Вера налетела на Степана, который только что занёс привезённый товар в находившийся рядом с кабинетом директора склад, а точнее, кладовку, где на стеллажах стояли всевозможные шампуни, лосьоны, гели, лаки и прочие средства, необходимые в парикмахерском деле. Степан как раз вытаскивал из склада пустые коробки, о которые Вера благополучно запнулась, да так, что они разлетелись в разные стороны.

– Поосторожнее можно? – проворчал Степан, нагибаясь подобрать коробки.

– Сам смотри, куда идёшь! – огрызнулась Вера и решительным шагом направилась в зал.

Степан сердито поглядел ей вслед и молча вышел из салона. Айрин, раскрыв рот, несколько секунд смотрела в сторону зала, куда ушла Вера, и наконец фыркнула:

– Ненормальная!

– Что, простите?! – возмущённо воскликнула только что вошедшая в дверь тётенька лет пятидесяти, с богатыми серьгами в ушах и толстыми браслетами на пухлых холёных руках.

– Я говорю, нормальная такая погодка сегодня, да? – спохватилась администраторша.

– Я к Вере, – объявила тётенька.

Сашки дома не было.

«Опять шляется где-то. Ну, я ему устрою!» – подумала Вера, кидая сумочку на пуфик, стоявший возле входной двери.

Резкими движениями стряхнув туфли с ног, она прошлась по квартире, дабы убедиться в своих предположениях. Похоже, Сашка ещё даже не приходил. Видимо, резонно предчувствуя, что его ждёт дома, он решил, насколько это возможно, отсрочить встречу с разъярённой матерью. А Вере было от чего прийти в ярость – чего только она сегодня не наслушалась! И ведь месяц ещё не прошёл, как начался учебный год, а она уже во второй раз вынуждена была прийти в «храм знаний», чтобы получить взбучку от двух отвратительных тёток – директора и классного руководителя. Будто это она набедокурила! И ведь не скажешь ничего в ответ, приходится терпеть и слушать. В прошлый раз Сашка вылепил из пластилина и приделал скелету в кабинете биологии причинное место. Учительница пришла в бешенство, почему-то в качестве аргумента заявив, что они ещё ботанику не прошли, а Сашка уже за анатомию взялся. А теперь Сашка умудрился с кем-то подраться – по словам директрисы, побил сразу троих, – и это уже выходит за все рамки. Придётся сделать ему очень серьёзное внушение, иначе в следующий раз он что-нибудь взорвёт. Если к тому времени его вообще не отчислят из школы. Вот почему она, Вера, никогда не вела себя так? Наоборот – ее всегда ставили в пример другим детям. Ну, то есть поведение у неё всегда было примерным. Да, с учёбой, конечно, были трудности. Особенно с химией. Из-за этого она, собственно, и провалилась при поступлении в университет. Но в целом-то…

Щёлкнул замок. Вера бросилась в прихожую. На пороге стоял Сашка. Под левым глазом у него багровел фингал, губа была разбита, щека расцарапана.

– Ну и как это понимать? – строго спросила Вера.

Сашка молча вошёл в квартиру и бросил сумку на пол. Вера захлопнула дверь и, повернувшись к сыну, крикнула:

– Я с тобой разговариваю!

– Поссорился, – пробурчал он.

– Поссорился? Это так теперь называется?

– Я не виноват, я не…

– Ах, не виноват? А кто же, по-твоему, виноват? Я, что ли?

– Это они…

– У тебя всегда «они»! Всегда кто-то другой виноват, только не ты!

– Но это же правда!

– Хватит врать! Да что же это за наказание такое! Почему у всех дети как дети, а у меня – бандит какой-то.

– Я не бандит.

– Охламон!

– И не охламон.

– Ну за что мне это? Почему я постоянно должна краснеть за тебя?

– А ты не красней.

– Что?! Да как ты с матерью разговариваешь, дрянь такая!

– Я не дрянь! – крикнул Сашка и, забежав в свою комнату, закрыл дверь.

– А ну выйди сейчас же! – приказала Вера, постучав.

Она подёргала за ручку – дверь была заперта изнутри. Некоторое время назад Сашка сам прикрутил себе на дверь щеколду. Вера поначалу не обратила на это внимания, а когда заметила, решила, что в этом ничего страшного нет – ей в его возрасте тоже хотелось иногда запираться в своей комнате, и у неё на двери даже был крючок.

Она снова постучала:

– Саша, открой!

– Не открою! – донеслось из комнаты.

Вере даже показалось, что Сашка всхлипнул.

Сердце вдруг сжалось от сознания того, что она, может быть, перегнула палку. Может, надо было сначала расспросить сына, что и как? Но это длилось всего секунду.

– Не хочешь – не открывай. Сиди голодный, – бросила она и вернулась в свою комнату, которая служила также и гостиной.

Вера подошла к стенке, одну из секций которой занимал книжный шкаф. Она с детства любила читать и пыталась привить эту любовь Сашке. Но, к сожалению, безуспешно. Зато сама Вера уже по нескольку раз перечитала все книги, которые аккуратными рядами стояли по стойке смирно на деревянных полках. Но сейчас не они занимали её мысли. Вера достала толстый фотоальбом в бордовой бархатной обложке. Да, все вокруг уже давно не пользуются обычными бумажными фотографиями. А те, у кого они были, оцифровали их и упрятали в виртуальные альбомы, затерянные в недрах смартфонов или облачных хранилищ Интернета. Вера относилась к электронным фотографиям так же, как к электронным книгам, – категорически не признавала их. Да, она использовала свой телефон как фотоаппарат и периодически что-нибудь щёлкала, но потом обязательно шла в ателье и распечатывала понравившиеся снимки, а остальные удаляла. Поэтому, например, в отличие от Марины, в смартфоне Веры фотографий практически не было. Зато они были в альбоме. Вера привезла его с собой из дома, когда приехала в Рязань поступать в медицинский, и с тех пор вставляла в него только самые-самые фотографии, но и их за годы набралось уже немало, и альбом был почти полон, оставались всего две незаполненные странички.