Свидание со смертью

– Я? Я предложила стразы? Девочка, ты что-то путаешь, стразы на свадебном платье – это пошлый шик. Стразы! Ты бы еще предложила пайетками расшить.

– Я не буду предлагать пайетки, – улыбнулась Нина. – Конечно, вышивка там гораздо больше подойдет. Тем более ваша вышивка, – осторожно польстила она.

– Подхалимничаешь? – насторожилась Ася Семеновна.

– Ни боже мой! Искренне восхищаюсь. – И Нина быстро очистила большую часть стола. – Показывайте.

Ася Семеновна разложила десяток листов формата А4.

– Вот, это я в Интернете нашла и заставила внука распечатать.

Нина посмотрела на нее, не скрывая зависти. Она уже несколько лет как тоже купила компьютер, но найти что-нибудь на просторах Всемирной паутины до сих пор было для нее задачей почти непосильной. Ну не заточены у нее мозги с этими железками управляться! Павлик – даром что ему только одиннадцать – намного лучше в этом разбирается. Потом перевела взгляд на рисунки и ахнула:

– Какая прелесть!

– А я о чем! Посмотри, вот эту веточку можно по вороту, а потом аккуратно спустить на декольте.

– А вот эту, попышнее, по подолу. Рукава оставляем чистыми?

– Наверное… хотя, если совсем пусто будет, это тоже как-то не очень. Смотри, вот в том же стиле, но совсем тоненько.

– Скорее намек на вышивку, – задумчиво покивала Нина. – Или лучше пуговки пришить?

– Пуговки, пуговки, пуговки… – пропела Ася Семеновна и перетасовала листки с рисунками. – Слушай, а может, все-таки и немножко стразы тоже? Не засыпать все платье, а так, брызгами по вышивке? Ну, как капельки росы на цветочках? И тогда на рукава именно такие стразы-пуговки?

– Ни в коем случае! Стразы просто убьют вышивку! В самом крайнем случае можно позволить себе мелкий жемчуг. И жемчужные пуговки.

– А может, как-нибудь совместим? Ниночка, ну ты же знаешь, как я люблю, когда блестит! И что ты хихикаешь?

– Я не хихикаю, я улыбаюсь. Вспомнила нашу первую встречу.

– А-а… – Ася Семеновна тоже расплылась в улыбке. – А кто тогда прав оказался, тоже помнишь? С люрексом-то костюмчики, как горячие пирожки, разлетелись!

Игорь сидел в своем кабинете и играл на компьютере в тетрис – при всем многообразии современных игрушек он предпочитал именно эту. Когда вошел Борис, он бросил на брата косой взгляд и продолжил аккуратно укладывать цветные квадратики. Впрочем, это не помешало ему спросить:

– Ну что, от сыщика новости есть?

– Пока нет. Что ж, по-твоему, почти миллион человек в городе, среди них просто человека найти?

– Боря, а ты думал, что дальше делать будешь?

– В смысле?

– Ну вот, допустим, найдешь ты Нинку. Допустим, этот мальчишка действительно твой сын. И… что дальше? Женишься на ней? Заживете вместе, долго и счастливо?

– Не знаю пока. Выглядит она, конечно, вполне, и девчонкой была классной, но я ж ничего про нее теперешнюю не знаю. Может, она вообще замужем.

– А кстати, если и замужем? Что тогда? – Игорь неловко дернул мышкой, и большой синий квадрат встал левее, чем было нужно, испортив строчку. Наверное, поэтому следующие слова прозвучали несколько недовольно. – Может, ее муж твоего сына за своего считает? Может, она ему не сказала ничего?

– Ой, Игорь, не береди душу! Я уж и сам думал… но от пацана все равно не отступлюсь. Ты не представляешь, что я чувствую сейчас, когда выяснилось, что у меня сын есть.

– У меня их, если ты помнишь, двое.

– Но это же совсем другое! Ты их ждал, ты их, новорожденных, видел, ты с ними жил, видел первую улыбку, первый шаг… у меня же ничего такого не было! Вот представляешь, вообще не было, я даже понятия не имел, и вдруг – сын! Это же такой подарок! Нет, даже если Нинка замужем, я его все равно не отдам!

– Что значит – не отдашь? Не заберешь же ты его к себе? – Игорь снова промахнулся и, коротко выругавшись, закрыл игрушку. Повернулся к брату и продолжил с нарастающим раздражением: – Нет, Боря, это ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты ведь ничего о нем не знаешь, а что Нинка могла ребенку дать? Учится в какой-нибудь задрипанной школе, и хорошо, если к банде малолетних бандитов не прибился…

– Ну, это ты уж лишка хватил, какие банды? А вот со школой ты, наверное, прав. Нужно будет срочно репетиторов нанять, пусть подготовят парня, и перевести его в приличную гимназию, в ту, где твои мальчишки учатся. Они и присмотрят за братом, и помогут, если что… Слушай, а может, мне его в наш бассейн записать? Хорошая идея, будем вместе ходить…

– Ты даже не знаешь, умеет ли он плавать.

– Какая разница? Не умеет – научим. Всему научим, и плавать, и машину водить, и все остальное! Эх, Игорь, ты не представляешь, как я счастлив! У меня сын, наследник! Это же значит… не знаю… наверное, это значит, что я не зря живу! Ты же понимаешь, у тебя ведь тоже наследники. Представляешь, Игорь, лет через двадцать отправимся мы с тобой на покой, а фирму детям передадим. Пусть пацаны вместе, как мы с тобой… сейчас, наверное, еще рано, а года через три-четыре надо будет, наверное, его начинать учить потихоньку. Ты Кольку когда начал сюда приводить, в пятнадцать? Вот и мне своего надо будет… черт, это же только через четыре года! Может, не ждать, прямо сейчас начинать его к директорскому креслу готовить? А что, с таким хозяйством управляться – это вам не шутки. Черт, еще курсы английского нужны! Без английского сейчас никуда. Как же все это до сентября успеть… – Не договорив, Борис выскочил из кабинета.

Игорь с кислой миной мрачно посмотрел ему вслед. Собственно, Борис рассуждал правильно и логично, и в любом другом случае он согласился бы с братом. Но сейчас речь шла о ребенке Нинки Власовой, неизвестно откуда взявшемся ублюдке, которого свихнувшийся от радости Борька уже собирается сделать своим наследником!

Фирму ему передать! И сомнений, что это Борькин сын, нет, достаточно на фотографию взглянуть. Да и он сам, Игорь, достаточно хорошо помнит, как братец в этом возрасте выглядел – ребенок его, это точно. Но одного родства мало. Может, он полудурок какой? А что, заделали мальчишку по пьяному делу, вот и получился дебилоид! И что теперь, ему фирму отдавать? Она, конечно, по закону, Борису принадлежит, но он не один тут пахал, когда Сахаров-старший решил на покой уйти! Ага, болел он, онкология у него… была бы онкология, старик и помер бы еще десять лет назад. А он вполне себе живой – вон каждый день в парке разгуливает, палочкой стучит. Да просто надоело этот воз тянуть, вот и спихнул на них. И нет бы по-честному разделить: половину фирмы тебе, сынок, а половину тебе, племяш: трудитесь и богатейте! Так нет, зачем делить, зачем имущество дробить, потом проблемы будут!.. Фирму родному Бореньке, а ему, Игорю – процент с доходов! И он, дурак, повелся: когда коммерческим директором назначили, так кипятком писал от восторга. А теперь что? Ну, коммерческий, ну, директор. Ну, Валентина главбухом. Колька вон к делу приучается понемногу… Так ведь думалось, что к своему делу приучается, что свою фирму в руки возьмет! А получается, что Кольке, как и отцу, на чужого дядю всю жизнь вкалывать? Ладно, не на чужого, на своего, но все равно на дядю. Или на братца-ублюдка, еще лучше! Нет, нельзя такого допускать, надо что-то придумать, как-то убрать из Борькиной жизни этого байстрюка. Хорошо, что ему только одиннадцать, есть время спокойно что-то придумать. Хуже было бы, если бы он, как Колька, школу оканчивал, а так… так еще есть время…

К Лизе Лихарев пришел ближе к вечеру. Маше, которая открыла дверь, с подхалимской улыбкой вручил коробку зефира в шоколаде. Зефир она взяла и даже вежливо поблагодарила, но взгляд ее был далеким от дружеского.

– Мама, к тебе пришли!

– Сережа? – донесся голос с кухни. – Если принес зефир, не отдавай Маше, неси сюда. Будем чай пить.

– А он уже отдал! – объявила девочка, явно сдерживаясь, чтобы не показать Лихареву язык. – А подарки назад не забирают!

– А ты разве с нами чаю не попьешь? – улыбаясь, спросил Сергей.