Выпускной в Чистилище

Он взял с собой Пегги Уилки. На ней было розовое платье без бретелек, демонстрирующее ее щедрое декольте. Картер чуть не умер, увидев ее, и провел весь вечер, пытаясь добиться ее расположения, несмотря на то что должен был показать своей нескладной кузине, как хорошо провести время. Все было так же, как во сне: люди, рыболовные сети и сверкающие морские звезды, неудобство галстука и желание освободиться от него. Все то же самое, кроме девушки, кроме Мэгги. Забавно, но во сне на ней было платье, которое носила Ирен Ханикатт. Он помнил это платье. Никто больше не носил красного. Пастельные тона были в моде, а Ирен появилась в этом маленьком платье, и языки развязались и зашевелились. Он считал, что она выглядит прекрасно, но, видимо, она жалела, что не выбрала другое.

Во сне Ирен была одета в пушистое персиковое платье с маленькими бретельками, украшенными драгоценными камнями. Он танцевал с ней, как и в реальной жизни. Даже песня была та же самая. Только платье было другим. Странно. Зачем его подсознанию понадобилось одевать Мэгги в платье Ирен и помещать ее на бал? Он все еще видел ее, стоящую там с длинными волосами и в красном платье, словно она стала частью воспоминаний.

***

— Он меня не помнит, — Мэгги произнесла слова, которые копились у нее внутри с тех пор, как ее выписали из больницы накануне утром. — Как будто ничего этого не было, Гас. Как будто он упал с балкона в 1958 году, а очнулся в 2011-м. Годы в чистилище исчезли, стерлись — и осталось только время, которое прошло, пока он был там. — Мэгги и Гас ехали в старом грузовике Гаса: Гас за рулем, Мэгги, прислонившись к пассажирской двери, смотрела в позднее полуденное небо.

Они были одни впервые с тех пор, как она вернулась домой. Ирен отправила их в магазин за парой вещей к ужину, а Шед гулял с новыми друзьями. Его звезда взошла после того, как он пережил пожар в школе. Его пригласили на несколько вечеринок и снова и снова умоляли поделиться своей историей. Они с Гасом договорились не пересказывать историю Джонни. В рассказе Шэда он силой выбрался из шкафчика, но упал, не успев выйти из школы. Его дедушка приобрел статус героя, когда нашел Шэда и вынес его на свежий воздух и в безопасное место.

Гас взял Мэгги за руку, крепко сжав ее в своей. Он ничего не сказал, просто держал ее за руку. Его милый жест стал для нее гибельным. Мэгги почувствовала, что плотина прорвалась, разочарование и неверие хлынули наружу вместе со слезами. Гас съехал на обочину, поставил машину на стоянку и притянул ее к себе. Он обхватил ее руками и успокаивающе сказал:

— Вот так, так, мисс Маргарет.

— Я думала, что это… это… это… чудо, — пролепетала Мэгги, цепляясь за жилистую руку Гаса.

— Так и есть, — тихо ответил Гас. — Это чудо.

— Нет, это… не чудо, — Мэгги с трудом поднялась на ноги, чтобы посмотреть в лицо Гасу. — Это просто другая форма чистилища… разве ты не видишь? Это н-ночной кошмар для Джонни. — Мэгги вытерла лицо, пытаясь заставить слезы перестать течь. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, борясь за власть над своим отчаянием. Она молчала до тех пор, пока не почувствовала, как усталость начинает заглушать бушующие эмоции, и слезы не остановились.

Знаешь, как говорят.

— Будь осторожен в своих желаниях. — Ее голос был таким тихим, что Гас даже не расслышал. Но он услышал и кивнул, его темные глаза были полны сочувствия. — Я так сильно желала, чтобы у Джонни был второй шанс, чтобы у нас был шанс. Думаю, я сделала это просто силой воли. Теперь вселенная смеется… а я снова стала объектом шуток.

— Я думаю, что иногда мы сами добиваемся того, что происходит… просто если сильно этого захотим. Но это не значит, что все будет легко, даже если ты получишь то, что хочешь. Жизнь — это работа, девочка. Любовь — это работа. К тому же, влюбляться — это весело. Ничто не сравнится с этим. Только подумай, ты сможешь влюбиться в Джонни заново.

— Я никогда не влюблялась в Джонни.

— Но ты ведешь себя так, будто все кончено, — мягко упрекнул он. — Любовь не бывает красивой, мисс Маргарет. Думаю, именно поэтому так много людей не справляются с ней. Они не ценят трудные времена. Они ожидают, что все будет нарисовано и подправлено, как на картинках в журналах. На днях я рассматривал фотографии в журнале, который оставила моя дочь Малия.

— Гас!

Гас бросил на Мэгги такой взгляд, что она прикусила губу и постаралась не рассмеяться, как бы ей ни было больно.

— Там была статья о том, как они заставляют моделей на фотографиях выглядеть определенным образом. Они убирали немного лишнего веса, подправляли недостатки, даже увеличивали женские достоинства, а когда все было готово, женщина уже не выглядела как женщина!

— Женские достоинства?

— Ты понимаешь, о чем я, мисс Маргарет, — укорил Гас. — Они сделали женщину похожей на куклу — всю искусственную и пластиковую, с нарисованным лицом. — Гас резко вздохнул, как будто кто-то провел маркером по страницам его Библии. — Когда моя жена Мона заболела раком, она сильно похудела. Раньше у нее были красивые изгибы и густые вьющиеся волосы. Когда она проходила химиотерапию, волосы выпали. Она плакала и говорила мне, что не думает, что я смогу ее больше любить. — Голос Гаса стал мягким, а глаза зажглись от болезненных воспоминаний.

Мэгги сжала его руку, которая все еще держала ее, и утешила его в ответ. Гас некоторое время сидел молча.

— По правде говоря, Маргарет, я просто больше любил Мону. Я видел ее силу и терпение, ее нежное сердце, ее любовь ко мне и желание оградить меня от боли. Все это было для меня прекраснее, чем ее изгибы или красивые волосы. Все эти замечательные черты были выставлены напоказ, как никогда раньше, и у меня перехватило дыхание. Когда она умерла, я любил ее больше, чем в тот день, когда женился на ней. Женщина, на которой я женился, была прекрасна, но женщина, которую я потерял, была потрясающей.

— Не забывай так быстро о своем чуде, мисс Маргарет. Тяжелые времена часто бывают лучшими, потому что они делают вас ближе. Вы должны петь аллилуйю с крыш — праздновать.

Голос Гаса был мягким, и Мэгги не обиделась. Хотя, как ей казалось, у нее было достаточно причин, чтобы захотеть забыть, она не забудет свое чудо — ни сейчас, никогда-либо еще. Даже если бы он забыл ее.

Глава 4

Время собирать камни

— Мэгги, — начинает Ирен, накладывая небольшую порцию своего знаменитого капустного салата, — Помнишь, несколько месяцев назад мы наводили порядок на чердаке и пожертвовали все эти вещи в «Гудвилл»?

Мэгги рассеяно кивает, желая найти место, где можно было бы в танце выплеснуть собственное отчаяние. Ей натерпелось сбежать, и она подумывала о том, чтобы убрать кровать из своей комнаты, тем самым освободив больше места. С тех пор как сгорела школа, и ее выписали из больницы, она ни разу не танцевала. Она нуждалась в танце больше чем в еде, которую Ирен продолжала накладывать ей в тарелку. Она нуждалась в этом почти так же отчаянно, как и в Джонни.

— Мы ведь не могли отдать проигрыватель, не так ли? — взволнованно интересуется Ирен, — Я не помню, видела ли я его. Я пообещала дамам из исторического сообщества, что мы могли бы выставить его на нашем аукционе, который состоится здесь через несколько недель. Он должен что-то стоить. Он все еще просто отлично работает, и все эти старые пластинки из 45-ых годов в идеальном состоянии, — Ирен вздыхает. — Я вдруг внезапно занервничала, что, возможно, у меня случился один из моих провалов и я отдала его не подумав.

Что-то кольнуло Мэгги, и она на минуту присаживается, пытаясь понять, что именно.

— Я знаю, что мы не отдавали проигрыватель… но тоже не помню, что видела его. Чей это был проигрыватель, тетя Ирен?

— Он принадлежал Лиззи. Она любила его. Он стоял в комнате наверху, пока она не вышла замуж и не переехала. Когда Роджер и я вернулись в этот дом после смерти папы, проигрыватель все еще был здесь, прямо там, где она его оставила. Когда я переделала эту комнату в детскую, перенесла его наверх, на чердак. С тех пор им не пользовались, но он все еще работал, когда я переставила его туда, так что… Мэгги? Ты в порядке, дорогая?