Страница 3 из 14
Ещё и эта больная на всю голову красотка. Богиня Смерти, мать её…
Я наконец сел и огляделся. Никого рядом не было. Ни троицы хулиганов, ни девушки.
– Да не может быть… – прошептал я.
И тут мои глаза уставились не на привычные ворота из стальных прутьев, а на низкий сплошной забор из жёлтого кирпича, которого тут никогда не было. По крайней мере, на моей памяти.
– Да ну… – выдавил я охрипшим голосом, не моргая, как загипнотизированный.
За кирпичным забором виднелось не здание интерната, а… ровный конус горы с храмом на вершине, вроде тибетского. За ней – ещё одна такая же гора… целая горная гряда вырастала из моря и тянулась до самого горизонта!
И на каждой вершине стояли «тибетские» храмы с желтыми, изогнутыми по краям, крышами.
Это был не мой интернат, не мой город и не моя страна…
Эпизод 2. Попал!..
– Да не может быть… – повторил я, сглатывая вязкую слюну.
Жаркий ветер подул в лицо, окатил запахами травы, влаги и ещё чего-то… никак не разобрать. То ли аммиака, то ли спирта. Солнце стояло в зените и пекло нещадно, на небе – ни облачка. Вместо асфальта я лежал на травянистом склоне горы, около кирпичной стены. Вокруг шумел ветер, трепал волосы, забирался под футболку…
Погодите.
Я же в зелёной форме курьера должен быть!
Да и такой футболки у меня сроду не имелось: цвета хаки, с белой нашивкой на правом плече – символом из трёх языков пламени и стрелы, направленной вверх.
А ещё там выделялась надпись «Гипериос», и ведь я смог её прочитать, хотя язык был мне незнаком: по начертанию он больше напоминал греческий. Плюс через плечо была накинута лёгкая кожаная портупея.
Брюки на мне были все в пыли, тоже цвета хаки, с карманами и прорезиненными наколенниками, ещё и военные ботинки на шнуровке. Такие я никогда не носил. А ещё никогда не носил перстни – а тут массивное кольцо на указательном пальце правой руки, с маленьким человеческим черепом вместо камня.
К тому же в глаза бросилась татуировка на тыльной стороне той же руки – стрела, направленная от локтя к запястью.
Что за чертовщина?
Еле сев на траве, я тщательнее себя осмотрел.
Одежда точно не моя, но сидит по размеру. Правая штанина завернута почти до колена, а нога перетянута бинтами на голени. Свежая кровь немного пропитала бинты – значит, ранение получил недавно. А ещё кожа была загорелая. Такой загар в апреле, да ещё и на севере округа, я бы точно не смог получить.
Рюкзак с пиццей, кстати, стоял рядом, как ни в чём не бывало.
Такой же ярко-зелёный, с нелепым названием «Ну ещё кусочек!». Но почему-то именно сейчас я был рад видеть этот ненавистный рюкзак. Он доказывал, что я ещё не слетел с катушек, хотя надо бы всё же проверить.
– Проснись… давай… – выдохнул я, снова зажмурился и просидел так несколько секунд.
Только боль в ноге стала ещё ощутимее.
Пришлось опять открыть глаза и убедиться, что ничего не исчезло. Всё те же горы с храмами на вершинах, всё тот же бинт на голени и всё тот же термо-рюкзак рядом.
Я перевёл дыхание, ощущая, как сильно вспотел лоб. Ещё этот влажный и жаркий ветер с гор и моря…
Хотя дело было не только в нём. Я вспотел от осознания, что это не моё тело. Точно не моё. Сейчас оно было более крепким, чем моё. Сам я не мог похвастаться хорошей формой, хоть и тренировался в бассейне уже год, а это отражалось и на теле, но сейчас я поймал себя на ощущении, будто мои мышцы стали, как канаты.
Теперь вместо прошлого меня имелся кто-то загорелый и подтянутый. Ещё и с крутой татухой во всю руку и массивным перстнем с человеческим черепом.
Не делая резких движений, я медленно поднялся, но постарался не опираться на раненую ногу. От любого движения та болела сильнее, и сквозь бинты проступала кровь.
Ещё раз окинув взглядом местность, я повернулся назад… и чуть не потерял дар речи.
За моей спиной всё это время находился гигантский «тибетский» храм с жёлтой крышей! Один из таких же, какие я видел на других вершинах!..
– Пресвятая матерь… – оторопел я, задрав голову и разглядывая гигантское каменное здание.
Белые стены, окна-арки и золотистая черепица. На краях крыши возвышались золотые статуи в виде хищных птиц, вроде ястребов. Такая же птица-статуя находилась перед входом в храм, прямо у каменного крыльца. От перил к углам крыши тянулись длинные верёвки с цветастыми кусками ткани – будто вереницы праздничных флагов.
Вокруг не было ни души.
Я потёр разгорячённый лоб и шагнул ближе к храму. Подошвы ботинок примяли густую траву. Никаких дорожек или тропинок здесь не было. Казалось, к этому месту никогда не ходили люди, но ведь трава тут была будто подстрижена, да и сам храм выглядел ухоженным.
Внезапно земля под ногами вздрогнула. Куски ткани на верёвках захлопали на ветру, в небе раздался птичий клёкот. Такой громкий и опасный, что бросило в холод.
Не успел я посмотреть на небо, как из храма на крыльцо выскочил белобрысый загорелый парень в такой же одежде как у меня. В руках он держал небольшой золотой лук, но без тетивы. Красивый, изогнутый, украшенный узорами – лук больше походил на миниатюрный сувенир, чем на реальное оружие.
– Тайдер, ты очнулся?! – крикнул белобрысый, то ли с удивлением, то ли с радостью.
Он на мгновение замер, а потом рванул с крыльца прямо ко мне.
– Хозяин гнезда явился! Ты глухой, что ли?!
На бегу парень перебросил мне лук.
– Это пока один божественный артефакт, что успел достать! Быстро валим отсюда! Валим-валим!! Как ты вообще после укуса поднялся? Тебя же подкосило, как мертвяка! Я уж подумал, тот охранный идол на тебя карму наслал! Идти сможешь?
Я на лету поймал лук (неожиданно тяжёлый) и ответил уверенно:
– Смогу!
Причём ответил на другом языке, но отлично понял, что сказал, потому что свободно им владел. Хотя сейчас мне было не до анализа окружающей языковой среды.
К тому же, меня назвали Тайдером…
Да и хрен с ним!
Оставаться на этой горе мне хотелось всё меньше. Судя по птичьему крику, сюда приближался кто-то огромный и злой. «Хозяин гнезда» – так назвал его тот пацан. А ещё, судя по его реплике, меня не ранили в ногу, а укусили. Какой-то идол.
Хреновое начало.
Гора продолжала дрожать под ногами, а флажки на верёвках хлопали всё громче, ветер усиливался, как и запах аммиака.
– Быстрей, валим! Я заведу ковчег, а ты смотри в оба! – Парень внезапно остановился у моего рюкзака с пиццей, его глаза распахнулись от ужаса. – Только не говори, что ты это трогал!!
– Трогал, – признался я сразу.
– Вот нахрена? Придётся забрать! – Он схватил мой рюкзак и понёсся по склону горы вниз.
Я бросился следом, крепко стиснув лук в руке и при этом сильно хромая. С каждым шагом боль всё сильнее пронзала голень. Хорошо, что склон был ровный, без камней и ям.
– Откуда у тебя эта сумка, Тай?! – проорал белобрысый, не сбавляя скорости. – Тут валялась, что ли? Какого хрена ты её трогал? У гнезда нельзя ничего оставлять! Если нас по запаху найдут, Йешу тебе голову оторвёт!
Времени пояснить, что это термо-рюкзак для пиццы, у меня как-то не нашлось. Вместе мы понеслись по склону ещё быстрее.
Краем глаза я заметил, как тень накрывает всю гору, причём такая гигантская, будто это тень от авиалайнера! Кто-то невидимый спускался прямо с неба. Птичий клёкот стал оглушающим, а вонь аммиака – едва переносимой. Казалось, ещё чуть-чуть – и потеряешь сознание.
– Быстрее, Та-а-ай!! – в панике завопил парень впереди. – Поднажми-и-и-и!! Иначе этот бог нас сожрёт!!
Наплевав на адскую боль в ноге, я прибавил скорости.
Внизу, у подножия горы, рябила мутноватая вода, а на берегу стояла стальная лодка с корпусом треугольной формы, высокими бортами и крупным гребным винтом на корме.
Парень нёсся прямо туда.
– Толкнём ковчег! Только артефакт в воду не урони! Хрен достанем потом!
Он первым добежал до воды, швырнул мой рюкзак в лодку и тут же принялся толкать её с берега. Через несколько секунд присоединился уже я. Вместе мы спихнули в воду посудину, забрались в неё, и парень сразу ухватился за рычаги на корме, опустив их вниз – сначала один, потом второй – а затем быстро взялся за румпель.