Научи меня дышать

В чем Макс определенно силен — сделать так, что ты забудешь обо всех проблемах на свете, когда он рядом.

— Он остался на ужин, а потом мы начали разговаривать. Знаешь, впервые между нами было такое притяжение, что я не могла оторвать от него взгляда. Возможно, во мне говорили антибиотики. Мы и раньше часто проводили время вместе, а в тот вечер… Он рассказывал о том, каким видит клуб через пару лет, как боится облажаться и подвести родителей. Показывал себя настоящего. Я даже не помню, как мы поцеловались, но одно я знаю точно — никто и никогда так меня не целовал.

Она закрывает глаза и делает глубокий вдох, будто одно это воспоминание одновременно причиняет ей боль и удовлетворение.

— Тогда почему ты его выгнала с утра?

Полина ковыряет кончиком ногтя салфетку и уныло пожимает плечами.

— Не знаю, наверное, испугалась.

— Чего? — хмурюсь я.

Подруга поднимает голову и смотрит так, будто я не понимаю очевидных вещей.

— Мира, у меня шестилетний ребенок, съемная квартира и муж, который может объявиться в любой момент. Я даже на развод не подаю, так как не хочу, чтобы он вновь был частью моей жизни.

— Ну, по-моему, то, что у тебя все еще есть штамп в паспорте как раз-таки говорит о том, что он все еще часть твоей жизни.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду, — она плотно сжимает губы.

Костю, мужа Полины, к сожалению, нельзя назвать семьянином года. Он относился к Полине ужасно. Постоянно ревновал, пил, изменял, а потом поднял на нее руку. Полина долго не признавалась в этом, но, когда отпираться было уже бесполезно рассказала, но не ушла от него. Так продолжалось несколько лет, а потом настало затишье. Не знаю, что послужило катализатором к тому, что он окончательно слетел с катушек и набросился на Полю, но в один из дней она позвонила мне вся в слезах и просила о помощи. Я бы могла сказать, что не верю, что мужчина не может сотворить подобное, но к сожалению, как никто знаю — сильный нападает на слабого. Все закончилось тем, что Макс выставил его из дома, а богатенькие родители помогли сбежать и сделать так, что теперь его имя лишь призрак в жизни Поли.

И все же, я не совсем понимаю, чего испугалась подруга.

— Ты думаешь Макс вас бросит?

Полина молчит, лишь нервно стуча ногой по полу.

— Ты же не серьезно? — я не хочу упрекать подругу и тем не менее, никогда бы не подумала, что она такого мнения о Максе.

— Мира, ты сама понимаешь, что жить такой жизнью очень тяжело. А Максим, он привык к другому.

— Полина, он любит тебя, — протягиваю руку и сжимаю ее холодные пальцы. — Не я должна была говорить тебе об этом, но ты и сама прекрасно понимаешь, что это так. Будь ты ему безразлична, то он бы не был рядом с тобой на протяжении стольких лет.

— И все же он переспал с другой. Только не говори мне, что он сделал это из-за злости на меня. Не оправдывай его.

— Я и не собиралась этого делать.

Слишком тяжело сохранять этот хрупкий баланс и не встать на чью-либо сторону.

— Поговори с ним, — мягко прошу я. — Я не предлагаю тебе сразу простить его, но дай ему шанс сказать.

В ее глазах скапливаются слезы и одна все же падает на щеку. Не могу выносить это. Встаю и присаживаюсь рядом с ней. Полина крепко обнимает меня и ее тело начинает сотрясать дрожь. Она тихо всхлипывает, утыкается лицом мне в плечо и тяжело дышит. Во мне скапливается, столько противоречивых эмоций, что сдавливает грудь и становится тяжело дышать. Хочется поехать домой и наорать на Макса, но в тоже время помочь Полине, при этом не говоря, что отчасти она сама оттолкнула его.

Провожу ладонью по ее спине и Поля отстраняется от меня. Беру салфетку и аккуратно убираю подтекшую тушь и следы слез. На щеках и шеи подруги проступили красные пятна, грудь судорожно сжимается от судорожных вздохов.

— Я пока что не готова к тому, чтобы вновь встретиться с ним. Это слишком больно, — шмыгает она носом.

— Понимаю, но прошу, не замыкайся в себе и не отталкивай меня. Помнишь, что я сказала много лет назад? Я буду рядом, чтобы не случилось.

Она кивает и вновь меня обнимает.

***

Дома я оказываюсь, когда уже темнеет. Мы с Полиной еще некоторое время посидели в кофейне и не затрагивали больную для нее тему. А потом, чтобы поднять настроение, отправились на шоппинг. Могу сказать, что для Поли это лучшая терапия: если я обошлась парой джинсов и новыми ботинками для выступления, то Полина покупала все, на что падал глаз. Но разве это имеет значение, если под конец вечера на ее губах была улыбка.

Ставлю пакеты около двери в свою комнату и направляюсь в кухню. Несмотря на то, что мы плотно пообедали в торговом центре, а сейчас уже восемь вечера, мой желудок громко урчит. В холодильнике шаром покати. В свете последних событий я совсем забыла о продуктах. Беру единственный йогурт и сажусь на подоконник.

В квартире стоит тишина и я искренне надеюсь, что Богдан сейчас в каком-нибудь клубе и позволяет очередной девице подробно изучить строение его рта. Макс же написал сообщение, что останется до закрытия на работе и проверит документы по последней поставке товара. Очень надеюсь, что он возьмется за ум и больше не будет творить глупости.

Раздается хлопок входной двери и в кухонном проеме замечаю Богдана. Несмотря на то, что еще относительно светло и лучи закатного солнца пробиваются сквозь тучи, озаряя кухня ярко розовыми бликами, он включает свет и вздрагивает, заметив меня.

— Надо же, а я думал, что не увижу тебя ближайшие несколько месяцев, — его голос звучит сухо.

Он открывает холодильник и берет бутылку воды. Майка Богдана мокрая от пота, а спортивные штаны едва держатся на бедрах. Он снимает с шеи наушники, кладет их на стол и рядом с ним полотенце. Черные как смоль волосы парня также влажные и слегка взъерошенные.

— Если ты забыл, то я тут живу, — выкидываю пустую баночку из-под йогурта в мусорное ведро.

Богдан делает жадные глотки из бутылки и наполовину опустошает ее.

— Послушай, не ты, не я, не в восторге от перспективы проводить время вместе и поверь, если бы моя квартира была готова, то я бы и на секунду тут не задержался. Но давай хотя сделаем вид, что ты взрослый человек и способна не устраивать истерику каждый раз, когда видишь меня.

Его голос звучит резко и так холодно, будто я уже успела тысячу раз ему перейти дорогу и сделать жизнь невыносимой. Он потирает лоб и бросает на меня нахмуренный взгляд.

Я не ослышалась? Ему хватает наглости заявлять мне, что я ребенок, в то время как сам ведет себя словно озабоченный подросток? Сжав пальцами край столешницы, я вскидываю голову и мило улыбаюсь нахалу.

— Ты прав, я не в восторге, что в моем доме будет жить совершенно незнакомый мне мужчина. И у меня на это есть причины. Так что давай расставим личные границы: ты не лезешь ко мне с разговорами и делаешь вид, что меня не существует. Ты друг Макса и это единственное, что меня удерживает от того, чтобы не выставить тебя за дверь. Надеюсь, я понятно выразилась.

Я прохожу мимо него, но Богдан хватает меня за руку и награждает свирепым взглядом. Пульс начинает зашкаливать, и я нервно сглатываю. Глубокий вдох-выдох. Медленно сжимаю и разжимаю ладонь, такое ощущение, что стены комнаты сужаются, забирая с собой весь кислород, а вместе с ним и чувство безопасности.

Видимо заметив, что я застыла словно камень, Богдан ослабляет свою хватку и его рука опускается на мое запястье.

— Это один из пунктов, которые ты не можешь нарушать: не смей ко мне прикасаться, — мой голос дрожит как натянутая струна: еще немного и он сорвется.

Скидываю с себя его руку и направляюсь к себе, надеясь, что его квартиру отремонтируют в ближайшее время.

Глава 10

Воздух в легких заканчивается, и я останавливаюсь, жадно делая вдох. Нагнувшись, упираюсь ладонями в колени, в ожидании, когда боль в боку отступит. Обнаженная кожа живота покрывается мурашками. Отдышавшись и приведя дыхание в норму, медленно иду вдоль набережной. После вчерашнего ливня разыгрался нешуточный шторм и волны доходят практически до набережной.