Страница 6 из 45
С таким характером, как у Ильи, первое время в армии было трудно. Гордая натура требовала принятия решения справедливым путем, но Советская власть, сформированная в его сознании, как освободительная сила, с годами и поступками отдельных командиров, ломала его юношеское представление о честной и справедливой борьбе.
За убеждения, правоту, хоть и молодого, его включили в состав комиссии по расследованию на Алтае красного бандитизма. Некоторые командиры Красной армии, а так же руководители партизанских отрядов, изымая без специального разрешения у крестьян имущество, дискредитировали Советскую власть и вызывали у зажиточной части населения недовольство. По иному говоря, шел прямой грабеж и необоснованные убийства, и действия нерадивых начальников приравнивались к бандитизму.
За годы, проведенные в разных частях РККА, Михеев научился глубоко мыслить и порой принимать кардинальные решения. Не один раз он подумывал уйти в отставку и вернуться к мирному труду, но после раздумий всегда себя убеждал, что кто-то должен делать свою работу по-настоящему.
Шли годы, в стране постепенно менялась власть, а с нею все представления Михеева о справедливой и счастливой жизни людей. Наблюдая, как руководители на местах зачастую действуют с перегибами, уходя от правильной линии партии, Илья постепенно разбирался в хитросплетенных перипетиях жизни.
За десять с лишним лет Михеев перевидал множество отставок своих сослуживцев, прошедших суровые испытания Гражданской войной. Иногда командиры исчезали бесследно. Их переводили в другие округа, части, а на самом деле они заканчивали свою жизнь у расстрельной стенки. Тайные разговоры среди командного состава постоянно касались этой темы, но Илья по-прежнему верил, что руководство партией при такой сложной обстановке разберется, найдет вредителей в своих рядах и накажет их.
Что творилось в горотделах НКВД, Михеев знал не понаслышке, иногда партийное руководство и главные чекисты ЗСК направляли части РККА для усиления конвоя арестованных. У Ильи в органах НКВД был друг – Сергей Романов, старший лейтенант, когда-то они вместе начинали службу. К тому же они были земляками, Романов жил в селе Топильники, а Илья в деревне Михеевка. При встречах чекист Сергей в строгой секретности рассказывал о проводимых операциях с «врагами народа», а так же о том, как ему изливали душу за стопкой самогона главные исполнители приговоров и прочие работники НКВД, у которых не выдерживали нервы от неиссякаемого потока «врагов народа». Когда речь заходила о бывших белогвардейских офицерах и дворянских особах, в глазах рассказчиков горел огонь мщения за якобы поруганную когда-то Родину. Но когда приходилось расстреливать сельского учителя за антисоветскую пропаганду или колхозницу, спалившую амбар с зерном, а то и подростка, передававшего секретные донесения организаторам мятежа, в голове у некоторых, немного мыслящих чекистов рождался вполне естественный вопрос: «Восьмидесятилетний старик или четырнадцатилетний паренек, они тоже контрики?»
В конце первой декады августа 1937 года Илью Михеева командир части направил с секретным донесением в город Томск. Добравшись до управления, Илья направился в кабинет начальника горотдела Овчинникова и вручил ему пакет лично в руки. Проходя по коридору управления, Михеев увидел молодого мужчину, следовавшего под конвоем. Тот обернулся и кивнул Илье по-дружески, но при этом получил от конвойного сильный удар кулаком в спину.
Когда Михеев возвращался в расположение своей части в Колпашево, то несколько раз силился вспомнить, где мог видеть арестованного. Перебирая в памяти односельчан, он все-таки вспомнил его. «Это же парень из нашей деревни. Он работал бухгалтером в колхозной конторе «Красного охотника». За что же его арестовали?»
По возвращению в Колпашево Михеев узнал, что несколько отрядов возвращаются к месту постоянной службы в Новосибирск. В городе остается только необходимая строевая часть. В число отбывающих военных попал и Михеев. Получив у командира разрешение на краткосрочный отпуск, Илья решил навестить родную Михеевку. Давно он не был там, соскучился по родне, друзьям и особо памятным местам в тайге. Мысли о предстоящей встрече и возможной охоте, подняли настроение. Капитану надлежало вернуться в Новосибирск через пять дней и отметиться в спецкомендатуре. Он сильно скучал по жене Марии и маленьким сыновьям, оставшимся в Новосибирске в казенном доме на улице Фабричной. Да, отпуск – это хорошо, нечасто ему удавалось в последнее время вырваться и повидать своих родных.
Перед отъездом он решил повидаться с Романовым, но длинного разговора, как бывало прежде, не получилось, старший лейтенант торопился на проведение какой-то секретной операции. Но опять же, как другу под строжайшей тайной сообщил Илье, что в верховьях Оби недалеко от села Топильники части НКВД проводят аресты «врагов народа», их будут сплавлять на спецбарже, приспособленной для доставки задержанных граждан в Новосибирскую или Томскую тюрьмы. Распутица, а иногда неспокойная обстановка в таежных местах заставляла руководителей НКВД приспосабливать плавучие баржи, превращая их во временные, передвижные «каталажки».
Илья забеспокоился, ведь село Топильники располагалось недалеко от Михеевки, и если судить по рассказу Сергея аресты будут проводиться в разных приобских селениях.
– Что-то конкретное случилось? – спросил он Романова, словно не знал об обстановке, – я заметил, что в вашем ведомстве и вообще, проводятся аресты граждан.
– Строго между нами, раскрыт крупный заговор контрреволюционеров.
– Революция, когда еще была, ты уж выражайся яснее.
– Не цепляйся к словам, – обидчиво произнес Романов, – пусть будут террористы. Можешь себе представить масштабы заговора: начиная от Новосибирской области и распространяясь к Нарымскому краю, действуют группы разной численности, и все они входят в одну повстанческую организацию «Союз Спасения России». Если бы мы немного промедлили, вся эта мощь подняла бы мятеж в ЗАПСИБ крае.
– Да, органам теперь работы хватит, не завидую я вам, – со скрытой иронией произнес Илья, – а мне вот повезло, командир на недельку отпуск дал, хочу домой съездить и оттуда в Новосибирск.
– А где ты у нас жил? – спросил Романов, словно забыв, что Илья является его земляком.
– Вот тебе раз, ты что забыл, что я Михеевский, – удивленно ответил капитан.
– В Михеевке… – задумчиво произнес Романов, – ах да, черт, совсем из головы вылетело. Извини, совсем заработался. Ладно, Илюха, мне пора нелегкая работа предстоит, а тебе счастливо отдохнуть.
Перед тем, как выйти из кабинета, Романов спросил:
– У твоего отца, какая фамилия?
– Конечно же, Михеев, – недоумевая, ответил Илья.
– А родные братья у тебя есть?
– Нет, только две сестры, а вот двоюродные братья, есть.
– Как их фамилия?
– Михеевы. Слушай, Серега, а почему ты спрашиваешь? – насторожился Илья.
– Да все нормально, просто твоя фамилия созвучна с другой, Михалев, вот я и спросил, – уклончиво ответил Романов.
Сергей, после того, как Илья ушел, призадумался: «Вот так ситуация, в списке, переданном председателем колхоза, числятся несколько Михеевых, все они подлежат аресту. Как же быть? Интересно, Илья действительно не вник в ситуацию или "Ваньку-дурака валяет"? Скорее всего, он догадался, что мы арестуем его родственников и в том числе отца Михеева. Черт! Откуда мне было знать, что Илья поедет в свою деревню. А вдруг он предупредит всех родственников. Вот зараза, зря я ему об арестах сказал. А может позвонить Овчинникову и доложить. Значит, Илью подставлю, его сразу задержат. Или догнать Илью и предупредить, чтобы не ездил в Михеевку, а сразу плыл в Новосибирск. Э, нет! Я еще не совсем голову потерял, меня же расстреляют как вражеского пособника. Черт, а вдруг кто-нибудь доложит начальству, что я встречался с Михеевым… Как же быть? Жизнь и служба мне все же дороже, я не пойду на такие жертвы из-за Михеева Ильи. Через три дня мне нужно быть на барже и конвоировать арестованных, но перед тем, как этапировать, согласно спискам, допросить подозреваемых о существовании тайной Топильниковской организации. Судя по сложившейся обстановке Илья сегодня отправляется в Михеевку, значит, его нужно опередить». С такими мыслями он направился к командиру отряда Новикову. Доложив ему об изменениях в планах, Романов, взяв с собой двоих сотрудников, приехал на берег реки Томь. Буксир и подготовленная к отплытию баржа уже находились недалеко от пристани. Но Романов спешил, уже сегодня необходимо быть в Топильниках, а баржа прибудет туда только на следующий день к полудню. Ему повезло, через два часа в сторону Новосибирска отплывало небольшое грузовое судно.