Ацтекский вопрос

Время расставило всё по своим местам. Даже после не столь долгого обучения, сменив ранее привычное ведение боёв на иное, кажущееся чужим и неправильным, таино опробовали его на испанцах. Успешно опробовали, хотя и не добившись всего желаемого. Пускай не получилось перебить работников и охрану всех или хотя бы большинства мест, где испанцы добывали золото. Пускай отряд сына главного на острове испанца, Диего Колумба, сумел отбиться от нападения, а к тому же вытащил из сомкнувшихся вокруг рудников ловушек немалую часть своих. Только всё равно сами рудники были разрушены, сожжены, да и потери врага в людях были немалые.

Успех. Именно он нужен был Анакаоне для того, чтобы ещё сильнее укрепить свою власть если не над касиками, то над обычными воинами из их племён. Они же убедились, что жена покойного Каонабо умеет не только удерживать доставшуюся от мужа власть, но ещё и одерживать победы, на которые оказались не способными другие. В их обществе подобное значило многое, если не вообще всё.

Атуэй, Оронапи, Арнак и иные на Кубе. Она и полностью признавший её главенство Гуарионекс, Котубано и другие, не такие значимые касики Эспаньолы. Саму Анакаону брезгливо передёргивало при произнесении даже в мыслях нового названия её родной земли, но она использовала его, чтобы никогда не забывать о потерянном, ни на миг не дать себе забыть. Сравнение! Куба и Эспаньола, где сейчас лучше положение таино, где они сильнее и более независимы? Ответ являлся очевидным для каждого. Не зря же её, Анакаоны, люди вот уже пару десятков дней назад отправились на Кубу, чтобы, оказавшись рядом с близкими по крови родами, убедить их в том, что Куба ими проиграна, что борьбу можно продолжить, лишь собравшись воедино. И не там, а тут, на Эспаньоле. Усилиться, объединившись, используя то, что удалось перенять у наставников империи Теночк и против воли носителей знаний ухватить у испанцев.

Какие времена, такие и действия. Женщине пришлось слишком многим пожертвовать, с корнем вырвать из своего взгляда на мир свойственное ей и многим поколениям предков. Горькое оно было, это понимание необходимости меняться, причём делать это как можно быстрее, с болью в душе и пониманием, что возврата к прежним временам не будет даже в том случае, если удастся ею задуманное. И это самое задуманное вовсе не включало в себя стать зверем на цепи, рычащим на испанцев и кусающих их же по указке из Теночтитлана. Науа были слишком опасным союзником, который, стоило чуть отвлечься, сразу пытался стать из как бы друга жестоким хозяином. Не зря же касики на Кубе уже почувствовали это. Почувствовали… А чтобы ощущения переросли в понимание, для того туда и отправились доверенные люди Анакаоны. И она была почти уверена, что если не до всех, то до немалой части эти её мысли дойдут.

Зато Тоноак и иные наставники в воинских делах, прибывшие от тлатоани империи Теночк, они становились источником если пока не прямой угрозы, то ощутимого беспокойства. Пока что они ничего не пытались требовать, но настойчиво советовали усилить натиск на испанцев, постоянно мешать им не только восстановить добычу золота, но просто постоянно нападать на всех, кто только высовывается из своих крепостей. Точнее, делать это ещё больше, чем совершалось сейчас подвластными Анакаоне отрядами.

Опасность! Старающаяся даже в мелочах вникать в тонкости военного дела женщина понимала — её воины сейчас делают ровно то, что в силах. Не больше, но и не меньше. Пробовать усложнить им жизнь — значит вызвать истощение, ведущее к большим потерям. Не ропоту, он бы не возник из-за ненависти к завоевателям, а именно к потерям, что снизят уже её силу как главного касика на острове. Главенство, с таким трудом полученное, которое она точно никому не собиралась отдавать. И вовсе не из жажды самой власти, а лишь потому, что только в нынешнем положении могла защитить главное — то, что осталось от семьи и рода в целом.

Зато Анакаона понимала, почему подобные слова прозвучали — и продолжали звучать раз за разом — от посланцев тлатоани. Пленные испанцы, таино на Кубе и не только — все они, в меру своей осведомлённости, говорили, что война империи Теночк с одной стороны и Испании с Орденом Храма с другой идёт не в пользу первой. Науа потеряли немалое число находящихся на побережье городов, хотя им и удавалось сдерживать наступление врагов вглубь своих земель. Отвлечение внимания если не Ордена Храма, то испанцев Колумба — вот какая роль была предназначена всем без исключения таино. И жалеть об их потерях науа точно не собирались. Касик понимала это, но принимать подобную роль не собиралась.

Союзник пытается использовать тебя, нарушить не сами слова договора, но его дух? Значит, этот союз становится хоть и необходимым, но вместе с тем нужно искать пути обезопасить себя и тех, кто тебе доверился, признал предводителем. И такая возможность, как ни странно, имелась. Анакаона вспомнила, как ещё до удара по золотым рудникам Эспаньолы с ней захотел вести переговоры не кто-то из семьи Колумбов, а другой человек, глава тех, называющих себя либо тамплиерами, либо Орденом Храма. Тогда она послала на встречу касика Каронекса — человека хоть и умного, и достаточно хитрого, но ненадёжного. Его, случись что, было совсем не жалко, да и переметнись он на сторону захватчиков, большого вреда просто не смог бы нанести.

Тот разговор прошёл хорошо, никто никого не предал. Более того, Чезаре Борджиа. глава тамплиеров, выразил желание лично встретиться с Анакаоной хоть на ничейной земле, хоть у себя на Пуэрто-Рико, а ещё прислал в знак желания продолжать переговоры богатые и диковинные дары. Очень богатые и очень диковинные. Пару зеркал, в которых отражение было совершенным, не искажённым даже самую малость. Странную раздвигающуюся трубу, глядя в один конец которой можно было пусть немного мутно, но увидеть находящееся столь далеко, как ни один глаз узреть не способен. Особенные ткани, и специально для неё, правительницы, женские наряды, смотревшиеся очень странно, но делающие носящую их ещё более привлекательной для мужчин. Другие, которые она могла описать во всех подробностях, показывающие в очередной раз, что прибывшие из неведомых земель могучи, искусны, богаты. И ещё один не в полном смысле слова дар, но намек-напоминание. Какой? Слова о том, что именно род Борджиа создал Кодекс Войны, которым не сразу после прибытия на Эспаньолу, а несколько позже, но стали руководствоваться испанцы. Равно как и слово, что именно они, Борджиа. настоятельно посоветовали Колумбу и той, кто выше него, включить таино и иные индейские — как называли их пришельцы — народы в число находящихся под защитой Кодекса.

Вера словам? Похоже, Чезаре Борджиа не особенно на неё рассчитывал, поэтому предлагал Анакаоне спросить это хоть у пленных испанцев, хоть, посредством посланников, у Колумбов, правителей городов на Кубе и иных островах, куда она может послать людей и получить ответы. И она послала доверенных воинов с такой целью. Самых спокойных, способных разговаривать с врагом и не поддаваться гневу. Пока что не касиков, но исключительно своих, доверенных и связанных хоть не самыми прочными, но кровными узами. Куда именно? Пуэрто-Рико и Куба, поскольку Колумбы… Слишком много пролилось крови, слишком велика была взаимная ненависть. Её бы просто не поняли, начни она первой разговаривать с теми, кто был главным виновником изгнания немалой части таино с родных земель. А ещё за ту резню, которая шла по всей Эспаньоле тогда, в первое время. Нет уж, такое никогда не забывается и не прощается.

Сомнение в принятых решениях? Сперва они были, пусть и легчайшие, а затем прошли. Есть враг, то есть испанцы и особенно Колумб. Есть союзники, империя Теночк, которые хотят использовать таино в своих целях, как приманку в ловушке, на которую кинется и их враг, один из двух. Плохой союзник, опасный, от которого она уже успела многое взять, но теперь пришло время многое изменить. Не рвать союзнические отношения сразу и бесповоротно, тут иное. Что именно? А вот тут многое помогло понять наблюдение за пришельцами с бледной кожей.