Страница 3 из 19
Владимир включил свет над компьютерным столом, достал из ящика бумагу и конверт.
– Через три четверти часа я вернусь за тобой. Сегодня семья ужинает в одно время.
Ирина не совсем поняла последнюю фразу, но не стала уточнять, ей хотелось скорее сесть за ответ. Утонув в удобном кожаном кресле, она взяла ручку, но тут Владимир окликнул её.
– Мы были в гостинице, – сказал он, стоя в дверном проёме, – собирались в Сан-Паулу, но узнали о событиях на Юге и передумали. Не забудь поделиться этим с подругой. А вот о нашем особом свадебном подарке ей не стоит знать.
– Почему?
– Мы ещё не нашли, кого благодарить, – Владимир произнёс эти слова спокойно и тихо, однако в глазах его блеснул затаённый гнев.
Этот тон и этот взгляд заставили Ирину ещё некоторое время после ухода северянина обдумывать его указание. Когда она наконец освободилась от его пугающей силы и склонилась над столом, то вдруг поняла, что не может писать. В спальне ей казалось, что, несмотря на необходимость эзопова языка, она всё продумала. Но теперь рассказать правду было не только сложно, но и как будто запрещено. Ирина несколько раз начинала письмо и зачёркивала. Когда выданная ей бумага закончилась, она выдвинула ящик и увидела книгу. Северянин читал «Легенды Юга. Жизнеописание Родослава Великого». В недоумении погладив обветшалый корешок, Ирина вытянула из-под томика несколько чистых листков и снова принялась за дело.
Но слова по-прежнему не подчинялись ей, предложения сталкивались упрямыми рогатыми лбами и не пускали друг друга. Совсем измучившись, она всё же смогла накропать короткую записку без лжи и правды. Ирина сообщила подруге, что с ней всё в порядке, что они уехали внезапно, но планы их переменились. Поделилась тем, что очень обеспокоена ситуацией на Юге и надеется, что всё скоро утихнет. Спросила о брате, Зоряне и Александре. А в конце заметила, что скучает по Авроре и их беседам, что очень ждёт солнечной погоды и всем сердцем надеется на верные прогнозы подруги. Чуть подумав, Ирина приписала просьбу: если возможно, узнать у Виктора, действительно ли всё так, как они думают.
Время за этим сочинительством пролетело незаметно. Когда Владимир вошёл в кабинет, покрытая нервной испариной Ирина очень удивилась. Оглядев его чёрном костюм с бордовым мелким орнаментом на рукавах и воротничке, она обернулась и посмотрела в окошко – на улице была густая темень.
– Идём, – позвал её муж.
Быстро дописав прощание, Ирина убрала письмо в конверт и вдруг застыла – она не помнила фамилии Авроры. Это неприятное открытие поразило её. Как она могла забыть! А знала ли она вообще?.. Лихорадочно перебирая имена, она натыкалась только на «Владимира Чернова». Он заслонил собой других, врос в её сознание, как кривой ржавый гвоздь. «Рогов, Рогов, Рогов… – упорно повторяла Ирина, боясь потерять последнюю связь с Александром. – Ой, нет! Корнев!»
– Ирина, – настойчивый голос Владимира вывел её из задумчивости.
Она быстро нацарапала имя подруги и название крепости, и Владимир спрятал конверт в карман.
В столовой их уже ждали не успевшие разъехаться после свадьбы Черновы. Они сидели за столом и хохотали над рассказом загорелой девушки, одетой в бирюзовое сари. Болтая без умолку, она энергично жестикулировала, и многочисленные золотые браслеты на её руках звенели на весь зал. Чутко уловив в общем веселье первую волну напряжения, девушка смолкла и обернулась. Встретившись с Владимиром глазами, она искренне ему улыбнулась и, звякнув браслетами, прошептала: «Привет!» Переведя взгляд на Ирину, северянка чуть прищурилась и повнимательнее разглядела новую родственницу.
– Добро пожаловать, – приветливо сказал ей Владимир. – Не знал, что ты здесь. Давно приехала?
– Только что! Я пропустила твой праздник, прости. Как только узнала, сразу рванула домой. Ты, конечно, безумец! Но я всё равно люблю тебя. Поздравляю вас, – она сложила лодочкой руки и, прикрыв глаза, склонила голову.
– Давно ты юбки кандомбле поменяла на сари? – с усмешкой поинтересовался Владимир, отодвигая стул для жены.
– Сан-Паулу высосал из меня всю жизнь! Я за весь год спала часов восемь! – театрально возмутилась северянка, – Отпахала, кстати, – она укоризненно приподняла брови и указала пальцем на Владимира, – твой проект, имею право на отпуск там, где хочу.
– Мы её, дураки, дома ждём, а в её мыслях снегом и не пахнет, – пожаловался сидевший во главе стола Мстислав.
– Веронику от солнца теперь не оторвать, глядишь, за южанина выдадим, – зычно рассмеялся Димитрий.
– Чего и следовало ожидать! Всё как всегда. Накинулись волки! Стоило только переступить порог дома. Поеду-ка я обратно к солнышку в Мумбаи.
Один из молодых сиверов вмешался в разговор, тихо затянув песню:
– ХалиГалиКришна, ХалиГалиРама,
ТралиВалиКрыша, где ты будешь завтра?
Где ты будешь завтра? Тута или тама?
ХалиГалиКришна, ХалиГалиРама.
Ирина изумлённо воззрилась на него. Он тоже выглядел довольно необычно для северян: яркая толстовка с героями американского анимационного телесериала «Рик и Морти» и татуировки на жилистых руках.
– Чья бы корова мычала, Булакбай! – вскинулась на него Вероника.
– Чья – не знаю, но говорят, священная, – парировал сивер.
Все рассмеялись, и даже суровая Варвара как будто оттаяла.
– Ты напрасно сердишься, – подтрунивал над Вероникой Мстислав. – Бери пример с Владимира. Будете на пару слыть чудаками северной земли. Мы тебе за мир какого хочешь жениха купим!
– Есть там один особо горячий воин, – добавил Димитрий, разрезая отбивную. – Оригинал! Как раз для тебя. Идеально, чтобы в столь юном возрасте острить клыки.
Лицо Ирины окатило жаром: она знала, на кого направлена эта отвратительная уничижительная ирония. Владимир искоса поглядел на жену и, когда она сжала губы в тонкую нитку, протянул бледные пальцы к бокалу с вином, сдавил его основание и осушил одним глотком.
– Вероника, решайся! Это будет презабавное зрелище, – с азартом влилась в беседу Варвара, – посмотреть, как ты надкусишь это молодое румяное яблочко и вытянешь из него весь велеречивый запал. Александр тебе понравится: он учтив, любезен и необыкновенно радушен, почти как наш Булакбай.
Столовая взорвалась хохотом. Варвара молча дождалась, когда он утихнет, и только потом продолжила всё тем же серьёзным тоном:
– Вместе вы скрасите эти суровые вечера и, быть может, развеселите наконец нашу южную Несмеяну, – и только тут, поймав на себе два гневных взгляда, она дала волю своему смеху. – Ах! Поглядите на них! – кивнула она на каменные лица Ирины и Владимира. – Съедят ведь!
– Меня больше беспокоит твоя кожа, Вероника, – прервал насмешки незнакомый скрипучий голос. – Тебе следует быть осторожнее с солнцем.
Это говорил лысый северянин в очках, которого Ирина видела на переговорах в Яром шипе. Тогда он показался ей похожим на Кощея, сейчас же больше напоминал очень уставшего старика.
– Спасибо, Павел Фёдорович! – облегчённо воскликнула Вероника, она не понимала злоязычия Варвары, но чувствовала за неё стыд и неловкость, и потому обрадовалась перемене темы. – Только ты беспокоишься обо мне! Я гуляю под зонтиком, в самый зной не выхожу на улицу…
– И всё же, кожа тёмная, Вероника. Будь осторожнее, ты не человек уже, солнце делает тебя уязвимой.
– Хорошо, – Вероника виновато поморщилась и сгладила неловкость ответными вопросами: – Как твоё дело? Процветает?
– Двигаемся помаленьку. Растём. Рук только не хватает.
– Павел так увлёкся своим хобби, что ему и дела нет до здоровья сиверов, – проворчал хозяин замка. – Владимир скоро в тень обратится, ты хоть бы следил за ним.
– Ты, знаешь, Мстислав, что упрёк твой несправедлив, – кротко ответил Павел Фёдорович. – Сиверы крепки и духом, и телом, – медленно и степенно продолжил он, – а людям никак без меня. И это, как ты заметил, не хобби, а дело моей жизни. Или вечности, если хочешь. Тебе это прекрасно известно.