Страница 18 из 19
Каждый день Сорокопут публикует расследования в «Южном солнце». Оказывается, они все перебежчики, они связаны с сивеярами! Представляешь? А я многих из них знала! Казалось, они такие честные и принципиальные. А продались сиверам! Но это ещё не всё. Болотников вычислил группу заговорщиков – на Виктора готовилось покушение. Ты только не пугайся, слава Солнцу, всё обошлось, с этим разобрался Болотников. Он, конечно, не самый приятный яр, но зато теперь у нас тихо.
Честно говоря, Ирина, мне не по себе рядом с ним… От него как будто веет погребальным костром. Лёша думает, что я взъелась на него из-за Александра. Мол, мне кажется, будто Болотников пытается занять его место. Ну а что, разве я не права? Он ведь правда теперь постоянно с Виктором! Александр, кстати, был против его назначения. Но он сам не очень сейчас включён в эти дела – у него горе. Да и после твоего отъезда с Виктором у них разлад. Так что не знаю… Ладно, главное, сейчас северный ветер не дует в нашу сторону. Надеюсь, лето принесёт нам скорую встречу, и мы вдоволь наговоримся.
Рядом со мной сейчас Зоряна, она кормит маленькую Златославу и передаёт тебе сердечный привет. Наша малышка растёт здоровой, крепкой ярчанкой – София славит день, подаривший нам её. На днях и старшая Златослава приезжала навестить правнучку. За ужином она из Болотникова всю силу вытянула! Ты бы это видела! Настоящее представление. Виктор так злился на неё, краснел, а сделать ничего не мог. Мы с Зоряной так хохотали потом. Она тоже его не любит, потому что он бросил тень на её мужа, как будто он тоже замешан в чём-то. Но они с Всеволодом отбили Евгения! София тоже вступилась за брата. Так что всё хорошо.
Кстати, Златослава спрашивала о тебе, говорила, что видела у Белоозёровых твоего «мужа». Марго говорит: младший Чернов помешался на этой стройке, оставил все семейные дела и недели проводит в Волчьей долине. Это правда? Надеюсь, что да! И у тебя есть хоть какой-то покой. Пусть будет больше таких погожих дней в твоей жизни!
Да, про Александра ещё. Сейчас он живёт в Яром доле, но мы очень ждём его возвращения, очень волнуемся за него. Понимаешь, во время уличных беспорядков погиб его младший брат, и он не находит себе места. Винит себя во всём. И в его смерти, и в том, что проглядел перед нашими окнами ядовитые корни голубокровок. Пётр попал под их влияние, в деревне мы разорили целое гнездо этих змей! Они толкнули ещё весеннего мальчишку пойти с оружием против традиций своей земли! Это ужасно! Александр слишком суров к себе, он всё делал правильно! Он должен был действовать, должен был погасить это восстание. Он спас нас от второй ярской войны! Он настоящий герой!..»
Ирина остановилась – ей нужно было осмыслить то, что она прочла. Восстания, конфликт Виктора с единомышленниками, новые сиверяры и какой-то неизвестный Болотников – всё это очень быстро отошло на задний план, уступив место новости о смерти. Брат Александра, тот суровый молчаливый подросток, умер? Как такое могло быть? Из слов Авроры было ясно, что он попал под влияние секты, под влияние… того Олега, с которым Ирина столкнулась в книжной лавке! Ещё на древницах Анисима она догадалась, что Пётр дружен с ним! Может, этот Олег был членом секты Бессмертия, а может, шпионом северян? Ведь он заступался за ту газету, печатавшую оскорбительные расследования, её тогда признали сивеяром. Он лично знал Тараса Бурова! Но ведь Владимир убеждал её, что Буров не связан с ним. Да какая разница! Пётр умер! Наверняка он вместе с Олегом участвовал в этих протестах. Он пошёл против брата и погиб. Мальчик, только начавший жить, о чём-то мечтавший, что-то чувствующий, мальчик, которого она знала, – больше не дышит, не думает, не говорит. Это не укладывалось в её голове.
– Кто-то умер?
Голос Владимира заставил её вздрогнуть и поднять глаза. Уже одетый в свой повседневный чёрный костюм, северянин внимательно смотрел на неё.
– Как ты понял?
– У тебя на лице написано. Человек не верит смерти. Она всегда потрясает его, даже если он видит её каждый день. Кто-то близкий?
Ирина покачала головой.
– Если кто-то близкий, мы можем поехать в Ярый шип.
– Правда?
– Да.
Всего на короткий миг Ирина поверила, что это выход. Но через секунду ей стало гадко от самой себя. Воспользоваться смертью мальчика, чтобы обманом попасть на Юг и сбежать, – какая низость.
– Нет, не надо. Мы там лишние.
– Если что-то нужно, скажи. Вечером я уеду, – Владимир открыл дверь и, пропустив Катерину с подносом, вышел из спальни.
Служанка, пряча глаза, поставила завтрак на журнальный столик.
– Простите меня, Ирина Анатольевна, – проговорила она мёртвым голосом. – Я очень жалею о вчерашнем. Велите меня наказать.
– Что ты, Катя! – беспокойно отозвалась Ирина и улыбнулась в знак примирения. – Ты всё правильно сказала! Я думала только о себе и… В общем, прости меня, пожалуйста.
Катерина ответила на улыбку.
– Спасибо за завтрак! Обед не приноси сюда. Я поем внизу. Хорошо?
– Хорошо. Ирина Анатольевна? – служанка боязливо покосилась на дверь. – У меня есть кое-что для вас… Но Владимир Вячеславович не должен знать об этом.
– Конечно! Что случилось, Катя?
Девушка протянула ей сложенную во много раз бумажку. Ирина развернула её и дрогнула. Сердце её учащённо забилось в груди. Внутри лежал вязанный из нитей браслет – изумрудный, с золотистым узором. Помутившимися глазами Ирина пробежала по записке. На сером листочке знакомым аккуратным почерком было выведено: «Скоро я заберу тебя».
– Откуда это у тебя? – глухо спросила она.
– Один близкий человек доверил мне это. Он занимается поставкой продуктов с Юга.
– Катя, ты же не скажешь Владимиру?
– Нет, конечно. Я ведь сама попросила вас не рассказывать об этом.
– Хорошо…
Ирине стало совестно за своё недавнее осуждение. Она потеряла веру в Сашу, обвинила его бог знает в чём. А он не забыл о ней даже в горе! Этим утром он подарил ей крылья. Весь день, несмотря на поднявшуюся температуру и головную боль, она ходила, не касаясь земли. Она не видела и не слышала никого перед собой. Слугам приходилось по нескольку раз обращаться к молодой хозяйке, чтобы добиться от неё ответа. Предупредив Катерину, Ирина спряталась ото всех в библиотеке. Дара раз заглянула туда, чтобы сообщить ей, что пришёл Гриша и что он зовёт её на прогулку. Но Ирина сослалась на болезнь и осталась в замке – она ждала нового знака.
Уже вечером, когда сумрак обескровил всё вокруг, Ирина подошла к окошку и задумалась. Мысли её блуждали где-то далеко за пределами библиотеки, там, где мог быть сейчас Саша. Она перебирала пальцами узелки его браслета, и грудь её наполнялась теплом.
– Ирина? – настойчиво позвал её мягкий голос. – Ирина!
Она вскрикнула и обернулась.
– Прости. Не хотел тебя напугать, – Владимир стоял рядом с креслом, на котором лежали распахнутые «Аберрации сознания». – Читаешь? – он кивнул на книжку. – Я хотел сегодня ехать в Волчью долину. Но подумал… Может, ещё задержаться? Ты же знаешь, мы здесь временно. Скоро у тебя будет свой дом, в котором ты будешь хозяйкой…
Ирина слушала его и не понимала, зачем он ей это говорит. Видя, что жена не отзывается, Владимир откашлялся и продолжил неловко:
– Я подумал… может, если ты чувствуешь себя лучше, мы обсудим интерьер нашего дома? Разумеется, этим будет заниматься профессионал. Но сегодня я мог бы показать тебе свой проект. Мы вместе могли бы отобрать идеи: что бы хотела ты, что вижу я.
– Я в этом ничего не понимаю.
– Тогда я поеду в долину, – Владимир сосредоточил взгляд на окошке. –Работы там тоже много. Не знаю, когда вернусь… Береги себя. Ночью ты кашляла. Павел приглядит за тобой.
– Угу…
И снова потянулись неповоротливые, медлительные дни. Снег уже растаял, земля стала покрываться первыми зелёными наростами, но вестей от Саши не было. Каждое утро, только проснувшись, Ирина говорила себе: «Сегодня». Дневные часы проходили мучительно длинной чередой, наступала ночь, и ничего не менялось. Иногда Ирине казалось, что всё это злая шутка, и только браслет, который она когда-то плела для Саши и теперь носила на руке, не давал ей отчаяться. И всё же ожидание затягивалось, а между тем скоро должен был вернуться Владимир, он отсутствовал большую часть июля. Ирина боялась, что он приедет именно тогда, когда за ней придёт Саша. Она извела себя страхами, стала нервной и пугливой. Сутками она сидела в спальне и слушала найденные в ноутбуке альбомы «Вольмы».