Страница 10 из 18
Я даже закрыл глаза на мгновение, понимая, что реакция Дин может быть разрушительной. Дин отошла от меня на пару метров, посмотрела с улыбкой.
– Ты и вправду воровал у Неды маринованные огурцы? – спросила она, едва сдерживая смех.
– Да! – виновато ответил я.
Дин не выдержала и разразилась таким диким хохотом, что я сначала испугался все ли в порядке. Я приблизился к Дин и снова взял ее за руку.
– Я тебя прощаю! – задыхаясь в смеховых конвульсиях, едва выговорила Дин. – Ой, Господи! Как же я вас люблю!
Мы продолжили прогулку. Дин еще несколько раз оглядывалась на меня и скоренько отворачивалась, чтобы вновь не расхохотаться. Она любила, когда ей делали ей сюрпризы, но этот был за долгое время самый лучший: землянин, жующий маринованные огурцы жены президента PARADOXES… Это было этакое элитное шоу среди миров, таких ярких, далеких, не всегда дружелюбных.
Дин нравилась LONTOX. Она вглядывалась в прозрачное голубовато-серое мелководье у самого берега, ловила мальков, вытаскивала из песка хитреньких крабиков и собирала камешки. Потом, насытившись прибрежной водной стихией, Дин упала на теплый мокрый песок. Я упал рядом, и мы лежали, слушая планету и гладя друг другу руки.
***
Неда и Мек осматривали экспозицию парадоксеров первого крена. Ужасающие картины катастрофы были представлены в форме фото, видео, картин, написанных маслом и гуашью. В катастрофу можно было поиграть, то есть представить себя на месте того, кому металлическим столом или стиральной машиной выдавливало кишки. Можно было вместе с теми кто падал с большой высоты, слетать вниз пару раз, но игры эти были не для беременных женщин, и Меку быстро удалось уговорить Неду уйти.
Если мы с Дин наслаждались прибрежной природой, то Неда и Мек посвятили ближайшее время изучению хвойного леса, который неровной лентой окружал новый город. Драматичной картинку леса делало то, что за лесом в десятке-другом километров, начинались довольно высокие скалистые горы, и эта горная стена делала лесной ландшафт необычным и для землян, и для парадоксеров.
Пейзажные цвета в этом ареале LONTOX были очень яркими вблизи и становились слегка осветленными и несколько мутноватыми на расстоянии. Свойства атмосферы, отражения воды и песков влияли на цвет и параметры воздушной вуали.
Казалось, что между тобой и другим объектом появляется туман, когда ты отходишь на даже совсем небольшое расстояние. Удаленные объекты все же были довольно хорошо видны, что было тоже довольно странно для землян, привыкших к увеличению искажений такого характера с ростом расстояния.
Одним словом, гулять по LONTOX было насколько увлекательно, настолько и утомительно. Поэтому только мне, единственному среди четверых профессиональному астронавту, было довольно легко переносить прогулки. Другие же начинали много пить, спать, есть, подолгу находились в ванной, были молчаливы, иногда жаловались на легкие боли в области головы и поясницы.
Визит был насыщен ностальгическими нотками. 6529 была на феноменально далеком расстоянии от Эии, и её жизнеобразующая звезда не имела названия. Её тоже называли 6529, а чаще так вообще по сумме двузначных чисел – 1111.
Достичь 6529 означало для землян пройти точку невозврата, для парадоксеров – в случае возвращения вернуться к очень постаревшим родственникам.
Поэтому я неустанно консультировал команду на предмет состояний, которые предстоит пережить, проводил тренировки с Недой, которая предположительно должна была родить в середине пути.
– Можно дождаться родов не покидая LONTOX, но тогда возникнет проблема адаптации младенца к скоростному рывку, который будет стопроцентно необходим вскоре после нашего отбытия, – говорил я на одном из последних занятий, вглядываясь в глаза троих конкистадоров. – Ещё хотел бы добавить: до сих пор мы делали учебные полёты. В этом же перелёте важно поддерживать определенные диеты, соблюдать жесткую дисциплину и на время полета признать командиром экспедиции компетентного пилота. Всем троим придётся подчиняться мне. С этим все согласны?
– Да! – негромко и одновременно произнесли Неда, Дин и Мек.
– Вы согласны с моей позицией, как человека и готов ли каждый из вас отдать мне право решать нашу общую судьбу в сложной ситуации?
– Да! – ответили все, как один.
– Благодарю вас за столь высокое доверие! Старт через неделю по земному календарю на восходе Эии, – и мы разошлись.
***
Накануне старта парадоксеры первого крена устроили для гостей шоу. Это было доброе представление с причудливыми песнями и детским хоровым пением. Маленькие парадоксеры-лонтоксчане выводили занимательные мелодии на языке ранних парадоксеров с характерным темным [l]. Это выглядело так мило и трогательно, что Неда начала плакать. Она почти рыдала в плечо Меку, и он вместе с Дин успокаивал ее. Я старательно записывал весь концерт на несколько камер, одну из которых держал в руках и использовал для крупных планов.
По окончании концерта Неда заявила: «Я хочу побыть с Лиром!» Мек и Дин, пожав плечами, ушли, показав Лиру руками, что они будут поблизости.
– Лир, у меня предчувствие, – тихо и как-то лукаво сказала Неда.
– Что-то видела? Неужели катастрофа? Ну, говори же!– нетерпеливо крикнул я.
– Не знаю. Я ничего не видела. У меня просто предчувствие. Поцелуй меня. Никто не узнает, – и Неда потянула меня к себе.
– Послушай, ну так же нельзя, в конце концов. Что с тобой происходит? – сопротивлялся я, в одной руке держа камеру, а другой пытаясь отстранить Неду. Та дотянулась до его губ и жадно целовала меня. Отпустив, повернулась ко мне с уже более спокойным лицом.
– Иди, Лир! Я успокоилась. Все нормально, – и Неда вышла из зала. Она взяла под руку озадаченного Мека, и они медленно двинулись в сторону моря.
– Что случилось? – подбежала ко мне Дин.
– Какая-то любопытная нестабильность. Опять целовала меня. Поцеловала и сразу успокоилась, – в недоумении доложил я.
– Послушай, ну, может быть, ты имеешь какие-то психосоматические параметры, которые нужны ей и которых нет у Мека. Ну, пусть целует периодически. Что теперь делать! Я в порядке! Я не ревную к беременным женщинам, слышишь? – она легонько дернула меня за руку.
– Ты в порядке? Правда?
– Целуйтесь, что с вами поделаешь. Может быть, это какая-то новая форма полигамии у здешних женщин? Неда же – богиня. А боги задают тон, – задумчиво сказала Дин.
***
Старт был спокойный. Расстыковав корабли после выхода с орбиты, я установил межбортовой синхрон и дистанционное управление, и аппараты двигались рядом с одной и той же скоростью. Четверо переселенцев находились в моем корабле. Предстояло проверить стабильность процесса, и никто не занимался чем-то своим. Все находились у пульта.
Я был недоволен тем обстоятельством, что все наблюдают за моими действиями. Но я понимал и другое: этот полет и не планировался, как простой, в том числе и с психологической точки зрения. И поэтому терпеливо переносил повышенное внимание к моей деятельности.
«В сущности, ведь никто из них ни разу не видел как пилотируется корабль. Большинство летают на полном автомате. Вот и глазеют, потому что и вправду в первый раз такое видят », – думал я, поглаживая штурвал ладонью в перчатке.
– Мы вышли на стабильный уровень и будем продолжать движение в таком режиме несколько дней, – сообщил я и установил автомат.
– Можно начинать развлекаться? – улыбнулся Мек.
– Я хочу в сад, – сказала Дин.
– Ой, мне что-то не очень хорошо. Лир можешь подойти на мгновение? – спросила Неда.
Мек и Дин вышли.
– Поцелуй меня, – попросила Неда.
Я наклонился и поцеловал ее в губы.
– Все! Иди! Все нормально! – сказала Неда.
– Неда, с тобой все хорошо? Это правда?
– Да, Лир! Все хорошо! Иди-иди! – говорила Неда, поднимаясь из кресла.