Борей

– Легче, но мы, как я и говорил, сразу покажем свою заинтересованность, а это приведет к удорожанию непомерно услуг за помощь.

– Не того вы для дипломатической игры нашли, – вздохнул Кий.

– А ты нам не для дипломатической игры нужен, – успокоил парня волхв, – ты, самое главное, ненароком в разговоре со своим другом урони про планируемый поход, и все. Поверь мне, как только информация просочится наверх до городского руководства, так они сами сюда с предложениями своими дипломата зашлют.

Утро следующего дня застало тысячника уже облаченным в бронекостюм. Солнце только решилось показать свой краешек из-за горизонта, а его лучи уже отразились от полированной брони человека, запирающего за собой дверь в землянку. Землянкой это можно было назвать, только смотря снаружи. Внутри же домик был оборудован по современным технологиям. Там было все, что нужно для жизни человека: и санузел с душем и биотуалетом, и кухня с электроплитой, электрическим чайником и другим электрическим оборудованием, включающим такие гаджеты, как мультиварка, пароварка, кухонный комбайн и другие кухонные приборы. Стену небольшой гостиной украшал широкий, почти во всю стену, плазменный визор, покрытый толстым слоем пыли. У Китежа были несколько информационных и развлекательных каналов, но Кий не желал тратить и так очень немного своего личного времени на такую дурость, как просматривание телевизионных программ. А вот замок на входной двери в свое время парень поменял. Многие лесовики оставляли электронные замки, узнающие хозяина по голосу, сетчатке глаза, отпечатку пальца, но он предпочитал механический, открываемый ключом. Так проще и безопасней. Электронная прошивка может полететь, и тогда попасть в дом без чужой помощи будет проблематично, а металлический ключ – это надежно.

Кий отошел от землянки, остановился, оглянулся, поправил притороченный привод и снова продолжил путь. Еще совсем недавно, он, выходя из дома в рейд, первым делом здоровался со своей командой, со своей четверкой бойцов, которые заменяли ему и друзей, и семью. Но сейчас он отправлялся в путь один. Все его бойцы полегли смертями храбрецов в войне с Кощеем, и теперь он остался один. Новая должность не обязывала его ходить в рейды, и он не стал собирать новый отряд. Его уговаривали взять любую группу свободных охотников как кортеж, но он отказался. Какой он к черту начальник отдела ресурсодобытчиков, если сам до Города дойти не сможет? Никакой.

Тропка ложилась под ноги мягко, словно не тропинка, а устланный ковром пол землянки вождя. Идти было легко и приятно, тем более Кий не боялся сбиться с пути и заблудиться. По этой дорожке он в свое время находил столько сотен верст, что мог сейчас путешествовать с закрытыми глазами. По сторонам можно было смотреть изредка, стараясь не привлечь внимания больших хищников, таких как пещерный медведь и саблезубые тигры. Псевды тут почти не водились. До войны с Кощеем они еще сюда забредали в поисках дичи, но после воцарения среди них бывшего колдуна Древослава и чародейки Елены Премудрой, ироды, как они сами себя называли, приутихли и перестали вредить людям. Ну, по крайней мере, не проявляли открытой агрессии. Вокруг расстилался привычный Лес.

Утро Алексея Поповича было стандартным на протяжении многих уже лет жизни. Оно мало чем отличалось от курсантских годов и уж точно не отличалось от времен богатырства ранних классов. Да, он теперь был богатырь четвертого класса, начальник караульной службы Города, но, как и прежде, словно богатырь седьмого класса, вставал рано утром по будильнику, когда солнце только озаряло верхушки самых высоких небоскребов. Спать он ложился рано, когда в жилых секторах отключали свет. Но вчера его разбудил вызов по секретному каналу радиосвязи, известному только ему во всем Городе. Вызвать по этому каналу его мог только один человек, и он к горожанам не относился.

– Да? – ответил Алексей.

– Нужно встретиться, срочно, – донесся из рации голос Кия.

– Когда?

– Сегодня у первого рубежа вашей контрольной полосы.

– Откуда придешь?

Два воина не использовали слов-паразитов или каких-нибудь лишних слов, их речь была минималистической по-деловому.

– От Юшковца – по тропке, сворачивать не буду, если только из-за форс-мажора, но тогда предупрежу.

– Время?

– Примерно восемь утра, плюс-минус десять минут.

– Хорошо, я буду.

Алексей встал, позавтракал, экипировался в бронекостюм и пошел на встречу. В отличие от обычного бойца, начальнику караульной службы не было тяжело выйти за ворота Города. У него всегда была причина: проверка периметра и контрольной полосы. Передвигался богатырь медленно, не торопясь. Нельзя было дать повод караульным на стенах. Начальство всегда все делает не торопясь. Это подчиненные носятся словно угорелые, ибо всегда есть что-то недоделанное или что-то нужно исправить, а начальству спешить некуда, оно медленно все проверяет, зато досконально. Еще с курсантских времен Алексей помнил анекдот: хорошо вам, сударь богатырь пятого разряда: рот закрыли – и рабочее место убрано. Тогда он над этим смеялся, а сейчас, нужно признаться, все так и было. Правда, этот анекдот не учитывал целого вороха бумаг, заполняемых богатырем, но для подчиненных все выглядело именно так. А бумаг было действительно предостаточно. Это караульный утром пришел на пост, вечером ушел – и знать про всякие бумажки ничего не знает. Когда Алексей был караульным, он так и нес свою службу, без всякой бюрократии. А тут прошел мимо караульного – напиши бумажку, сделал замечание – напиши бумажку, не сделал замечание – напиши бумажку. Любой шаг проверяющего был снабжен определенным регламентом, который непременно нужно было заполнить. Поэтому Алексей Попович очень любил такие вылазки, как сейчас, когда можно было забыть про всякую бумажную волокиту и отдаться всем своим естеством делу.

Нынешние рубежи и линии обороны Города сильно отличались от тех, какими они были, когда Алексей еще был обычным командиром караульного отряда. Тогда было три стены, и все, не считая пары километров выжженного Леса вокруг внешней стены. Сейчас же местность вокруг Города была нашпигована всякими умными гаджетами слежения, мимо которых ни один волколак незамеченным не проскочит. Стен поставили семь, что расширило границы чуть ли не в два раза. Жилой осталась, правда, только внутренняя часть, какой и была до штурма, но зато охранных территорий стало намного больше. Теперь все внешнее пространство между стен и два километра возле крайней стены было нашпиговано минными полями и датчиками движения. А сами стены были усеяны автоматическими пушками, работающими без человеческого управления и реагирующими на любое несанкционированное движение в их зоне контроля. Все несущие караульную службу на стенах бойцы и их командиры имели отклик «Свой», встроенный в бронекостюмы, а тем, у кого такого отклика не было, соваться на контролируемую территорию было равносильно смерти.

Алексей прошел за седьмую, последнюю, стену и аккуратно, по встроенному навигатору минных полей, добрался до края Леса, где его должен был ожидать друг. Нужное Алексею место никак не выделялось на фоне остальной стены Леса. Деревья как деревья, кусты как кусты. И только он знал, что за деревьями этими и кустами начинается, а для кого и заканчивается, тропка лесовиков из Юшковца. При его подходе одни из кустов дернулись. Незначительно, еле заметно, но все же. И кто другой бы уже побежал в ту сторону, расправив свои объятия для встречи с другом, но только не богатырь Алексей Попович. Все в этой жизни может случиться. Ты туда с объятиями, а оттуда стая волколаков или Змей Горыныч о пяти головах выходит. Караульный с юности осторожности учится.

– Здесь? – настроившись на нужную частоту, спросил Алексей.

– Тута, – ответил Кий и снял режим мимикрии, – сорок градусов правее.

Алексей увидел очертания лесовика, почти полностью скрываемые листвой. Даже без мимикрии тысячник разведки ухитрялся прятаться профессионально. Два воина стояли напротив друг друга, один – на выжженном поле под нужды Города, второй – в своем родном Лесу. Оба статные, уже не юноши, но еще и не старики, умудренные сединой. Если бы не война и не их подвиги, сейчас бы оба были небольших званий. Кий вряд ли бы дорос до сотника, а Алексей бы имел свой шестой класс, положенный не за уникальные заслуги перед Городом, а по истечении определенного срока службы. Лица у обоих воинов были молодыми, но уже обветренными войной и жизнью. Их можно было бы счесть за братьев, неродных и даже неблизких, так седьмая вода на киселе, но борода Кия сразу выдавала в нем лесовика, а обитатель Леса никогда не может быть братом чисто выбритому горожанину.