Менструирующий торговый центр

Седрик:

- Хоть я и выгляжу как белый, йо, на самом деле я на 80% черный. Я - уникальный и интересный случай, понимаете, о чем я говорю? Почему-то те 20%, что я белый, вы видите снаружи, йоу. Но внутри я на все сто процентов брутален, понимаете, о чем я говорю? И член у меня охуенно большой, йоу. Огромный. Понимаете, что я говорю? Это бандитская жизнь, ниггеры!

Хлоя:

- Во мне нет ничего обыденного. Я написала два романа, один мой рассказ был опубликован, я была вокалисткой группы "Бунтарские девчонки", я устроила рейв в подвале своего соседа без его ведома, у меня фетиш на кровь, пять татуировок, я собираюсь вживить клыки в рот, я читаю почти сто книг в год, я сама шью себе одежду, я дважды пыталась покончить с собой, я пробовала все существующие наркотики, у меня был секс втроем, я делала аборт, мои любимые животные - крабы и улитки, и я считаю, что маринованная колбаса - это лучшая еда на свете. Я далеко не обычная.

После этого она запыхалась и надулась с раскрасневшимся лицом. Как будто ей нужно было что-то доказать и она до сих пор не верит, что доказала это.

Все смотрят на меня. Настала моя очередь. Я все еще не могу придумать ничего интересного про себя. Я вспоминаю свое детство.

- Мой отец застрелился, когда мне было девять лет, - говорю я.

Пауза. Они все смотрят на меня.

- Я находился в соседней комнате, когда это случилось, играл со своими любимыми фигурками He-Man. Он спорил сам с собой и плакал. Сначала в этом не было ничего необычного, но потом пуля прошла сквозь стену и угодила в замок Грейскулл. На нем все еще осталась кровь.

- Мама говорила мне, что это был несчастный случай. Я никогда ей не верил. После этого она превратилась в другого человека. В апатичного человека. Следующие десять лет она допивалась до смерти. После ее смерти я не чувствовал себя более одиноким, чем когда она была жива. Но я понял, что я всегда был одинок. Я был единственным ребенком. Оба моих родителя тоже были единственными детьми. И все их родители умерли до моего рождения. У меня не было семьи. Не было и друзей, по крайней мере, тех, с кем я чувствовал бы себя близким. Только что окончивший школу, совершеннолетний, полностью и абсолютно одинокий в этом мире.

Я хочу сказать больше, но чувствую боль в горле. Как будто я сейчас заплачу.

- А вот это уже интересно, - говорит Брок. - Видишь ли, в каждом человеке есть что-то уникальное. Что-то необычное.

Он успокаивается.

- Взять меня...

Теперь его очередь. Он вытирает пот с груди и убирает волосы назад.

- Я никогда в жизни никому этого не рассказывал...

Он делает глубокий вдох.

- Но я хочу, чтобы убийца знал, что я интересный, уникальный человек. А не какой-то обыденный стереотип.

Он делает еще один глубокий вдох.

- То, что делает меня уникальным и непохожим на других, это...

Его глаза закрываются.

- Я гей.

Он открывает глаза.

- Я никогда никому не говорил об этом раньше, - говорит он. - Это сидело во мне с восьмого класса, но теперь я говорю вам. Несмотря на то, что я очень сильный и мужественный, я гомосексуалист.

Он протягивает руку и похлопывает меня по колену, чтобы показать, что он сочувствует моей грустной истории.

- И это все? - спрашивает Спайдер.

- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Брок.

- Ты гей? - спрашивает Спайдер. - Это то, что делает тебя интересным?

Брок начинает злиться:

- Эй, я...

- Ты знаешь, сколько на свете геев? - говорит Спайдер. - В этой стране геев больше, чем чернокожих. Неужели ты думаешь, что я интересный человек только потому, что я черный?

- Но послушай..., - пытается сказать Брок.

- И Джон, - обращается Спайдер ко мне, - это грустная история и все такое, но если твои родители умерли, это не значит, что ты не мирской человек. Все родители рано или поздно умирают. Мой отец умер в прошлом году. Это очень трагично, что они умерли, когда ты был молод, но это могло случиться с каждым. Это не меняет тебя как личность. Мы все равно воспринимаем тебя только как офисную обезьяну.

- Я клянусь, что ты убийца, - говорит Брок, нацеливая на него кулак.

- Я не убийца, - говорит Спайдер. - Я просто пытаюсь донести, что сам по себе статус гея не делает тебя уникальным и интересным.

- Ты гомофоб! - говорит ему Брок.

- Предатель расы! - говорит ему Седрик.

Спайдер сжимает голову в кулаки и кричит.

Я не понимаю, что с ним не так.

- Мы уже закончили? - спрашивает Хлоя.

- Нет, - отвечает Брок. - Никто никуда не пойдет.

Джен застонала.

- Менструация в торговом центре закончится завтра. Тогда мы сможем уйти. Если мы останемся все вместе, убийца больше не сможет нас достать. И мы можем позволить полиции разобраться с этим, когда она приедет.

Хлоя скрестила ноги.

- Так мы будем спать в одной постели и вместе срать?

- Никто не уйдет с этого места, - говорит Брок. - Мы останемся на этих местах, пока не приедет полиция. Вы можете спать на полу или не спать всю ночь, это не имеет значения. А если захотите посрать, то можете сделать это в ведро за прилавком Chick-fil-A.

- Ты что, серьезно? - спрашивает Джен.

- У нас есть еще одна ночь, - говорит Брок. - Тогда мы сможем свалить отсюда.

Мы не спали всю ночь и почти весь следующий день. Каждый час мы проверяем, можно ли уходить, проверяем, продолжает ли течь ржаво-красная жидкость, проверяем, действительно ли Джен может попросить о помощи, когда звонит своим друзьям. Ничего не меняется.

- К черту, - говорит Спайдер. - Это не закончится.

- Это произойдет в любую минуту, - говорит Брок.

- Ты ничего не понимаешь, - говорит Спайдер. - В торговом центре менструация может длиться пять месяцев, насколько мы знаем.

- Не уходи, - кричит Брок.

- Я устал, - говорит Спайдер. - Я иду спать.

Все остальные уходят вместе с ним. Из-за прилавка "Chick-fil-A" доносится ужасная вонь, и я начинаю бредить. Я решаю, что лучше не ложиться спать.

Меня будит крик. Наверное, я заснул на скамейке.

На другой стороне торгового центра, у восточного входа, к телу спешат другие. Я иду к ним.

Джен закрывает рот рукой и пытается не закричать снова. Брок и Хлоя рядом с ней осматривают труп. Это Кэрол, рухнувшая перед входом, с металлическим распятием, воткнутым в верхнюю часть черепа. Она еще теплая, кровь все еще стекает по ее шее.

- Она не могла выбраться, - говорит Брок. - Должно быть, она побежала к выходу, но не смогла уйти. Все, что ей нужно было сделать, чтобы спастись от убийцы, - это открыть дверь и выйти, но она не стала этого делать...

- Смотрите, - говорит Хлоя.

Она вытаскивает из-под платья женщины листок бумаги.

Записка гласит:

Bырвись из своей оболочки

и ты будешь спасен

- Что случилось с ее ружьем? - спрашиваю я.

Брок сжимает кулак.

- Черт, - говорит он. - Лучше бы оно было в ее магазине.

- А если оно у убийцы, - говорит Хлоя. - Он может убить всех нас в любой момент.

ГЛАВА 5

Брок, Хлоя и я прячемся в "Sam Goody" и думаем, что нам делать. На заднем плане звучит рэп-метал. Брок настаивает, что убийца - Спайдер, но Хлоя в этом не уверена. Она говорит, что скорее всего это старик, но он не очень ловкий. Он не смог бы погнаться за поклонницой Библии или расправиться с большим ковбоем. Но все же Хлоя считает, что в старике есть что-то необычное.

Я с трудом держу глаза открытыми. Слова Хлои и Брока больше не имеют для меня смысла. Я сажусь на пол и пытаюсь не заснуть.

Глаза закрываются.

Я открываю их. Брок покручивает свои соски и покачивает бедрами.