Страница 31 из 40
— Это точно.
Дальше были подвесные бревна. На протяжении трех метров высоко над землей вертикально висели десяток бревен. Сверху и снизу из них торчали по две короткие перекладинки, за которые и нужно было цепляться. Это было на порядок сложнее подвесного мостика.
Отпустить перекладину первого бревна, чтобы подтянуть к себе второе… А потом тянуться к нему второй ногой… При этом первое отклоняется назад, и становится страшно, что рука соскользнет.
Костя перемещался с одного бревна на другое ловко, словно паучок: одно отпустил, другое схватил, ногу переставил, потом вторую… Ольга уже на втором бревне повисла как коала на ветке и кричала:
— Я боюсь, оно качается! Костя, спаси меня!
При этом девушка весело хохотала, что значительно повышало шансы на падение. На этом этапе троица провозилась гораздо дольше, но добравшись до межэтапной платформы, девушки замерли, а Костя присвистнул — перед ними висели большие веревочные петли.
— Блин, Костик, я же не воздушный акробат, — жалобно посмотрела на жениха Ольга, — я тут точно свалюсь.
— Не свалишься, ты не Стеша, — подбодрил ее парень и поцеловал в щечку, — просто наступай ногой на центр петли и крепко держись. Ну, я пошел.
Он ловко схватил первую петлю, встал и перелетел на ней ко второй.
— Как паукообразная обезьяна, — вздохнула Ольга. — Вроде целыми днями за компом сидит, а тут скачет, как выпускник циркового училища. И откуда в нем это?
— Наверно, на физре хорошо занимался, — предложила Вика, — мне вот брусья и канат в школе плохо давались… Я тоже боюсь свалиться. Но это так прикольно, такой адреналин!
— Адреналина точно на месяц хватит, — кивнула Ольга и взялась за первую петлю.
Нужно было двигаться дальше. На трассу поднималась компания молодежи и задерживать всех не хотелось. С этим вполне успешно справлялась неловкая Стеша, которую уже нагнал Костя.
Дальше шла дорожка из подвесных бревен, которые, как отдельные перекладины хаотично болтались в воздухе; потом параллельные веревки, по которым нужно было скользить ногами; а потом появился велосипед…
Его единственное колесо стояло на веревке, а изогнутая рама смешно торчала вперед. Как этот чудо-лисопед держался строго вертикально, было совершенно непонятно.
Костя сел на сиденье и, балансируя в воздухе руками, бодро покрутил педали, двигаясь к следующей платформе. Уже на той стороне он крикнул:
— Тяните.
Ольга схватила веревку, что крепилась сбоку велосипеда, и потянула его на себя… Когда они добрались до этого этапа, то видели, как брат с сестрой тянули велик за веревку на себя: бедная Степанида застряла на середине пути.
— Если я так же зависну, как ворона на проводе, то сильно не ржать, — предупредила сестра Вику, — а то обижусь.
— Да я вообще на велике ездить не умею, — Вика растерянно смотрела на страшное препятствие, — если что, я тут на него сяду, а вы меня просто перетащите, как паром через реку.
Ольга уселась на сиденье, боясь завалиться набок, расставила в стороны руки и крутанула ногами педали. Первые два метра она благополучно преодолела, а потом застряла. Веревка под ней просела, и велосипед остановился.
— Блин, — прошептала девушка, — надо было быстрее крутить. Костя! Спасай меня!
Ее жених на платформе подхватил перетягивательную веревку и заголосил:
— Тянем-потянем, вытянуть не можем!
— Я тебе дам «не можем», — засмеялась Ольга, — как же ты дальше без меня жить-то будешь?
Костя помог невесте слезть с велика и ответил:
— В грусти и печали. Но буду заедать их репкой!
Вику они перетягивали вдвоем. Девушка с опаской уселась на сиденье, мертвой хваткой вцепилась в раму и крикнула:
— Тяните меня! Я вообще пошевелиться боюсь…
После короткого мостика пришли к большой подвесной переправе. Лететь круто вниз почти десять метров было страшно, тем более что в конце ждало дерево, обмотанное двойным слоем матов. Нужно было рассчитать свое торможение так, чтобы не оставить отпечаток своего лица на древесной коре. Костик во время своего полета голосил:
— Мама, роди меня обратно! Где же я так нагрешил-то?!
А потом он ловил Ольгу и Вику на той стороне. Все хохотали. Настроение было на пике позитива — развеивание шло успешно. За все это время Вика ни разу не вспомнила про Владлена, Ингу, их ребенка и прочих бедах. Только один раз подумала: «Если бы тут был Матвей, то ему бы очень понравилось. Байкеры любят экстрим».
На последнем этапе «Крученая дорога» им пришлось остановиться и подождать. Сотрудники парка снимали повисшую Стешу — девочка все же свалилась с бревен. Она болталась на страховочной веревке и грозила кулачком своему семейству, которое уже спускалось на землю:
— Чтоб я еще раз с вами на какие-то лазалки пошла, да не дождетесь!
Когда первая трасса была пройдена, Костя и девушки отправились на вторую. На третью решили не ходить, она была совсем легкая, и после всего пройденного интереса не вызывала.
Они сняли шлемы с обвязками, и Костя воодушевленно произнес:
— Погнали в кафешку, шашлычка так съесть хочется, что аж переночевать негде!
Глава 40
В назначенный день Владлен так и не забрал Ингу, отбрехавшись тем, что вызвал в квартиру сантехника и электрика. Мол, там краны старые и текут, и розетки коротят вместе с выключателями.
На самом деле в новом съемном жилье все было новое и работало исправно, просто Курагин выторговал себе еще один день тишины и покоя. Но этот день закончился, прошла ночь и пришло неизбежное — после обеда актер сел в машину и поехал за своей суженной.
Возле ее дома Влад долго сидел в машине, не решаясь выйти, и помочь Инге спустить все ее чемоданы.
Актер смотрел на свое отражение в зеркале и жалел сам себя:
— Ну вот как так-то? На фига она мне? И ребенок этот мне на хрен не нужен… Я же был осторожен, не кончал в нее… Как эта дура вообще залететь ухитрилась?
Он посмотрел на свои руки, представляя, как Инга в ЗАГСе будет надевать на его палец обручальное кольцо и скривился. Уж лучше бы случился зомби-апокалипсис, чем свадьба с этой провинциальной выдрой…
Курагин поднял голову вверх, уставился на обивку потолка машины и покаянным голосом зашептал:
— Господи, соверши чудо! Сделай так, чтобы эта свадьба не состоялась. Чтобы Инга от меня навсегда отвалила вместе со своим пузом. Боженька, я тебе клянусь — я перестану портить девственниц и водить других телок по блядушниками… А не, — спохватился Влад, — так не пойдет, куда я без баб-то… Господи, я только целок трахать не буду, но это по-честному… Только избавь меня от Инги.
К религии Курагин имел самое отдаленное отношение, и в Бога не верил. Но тут так приперло, что он начал обеты давать. Даже пожалел, что ни одной молитвы не знает.
Закончив давать обещания высшим силам, Владлен вышел из машины и направился к подъезду. Набрал код на панели домофона и из динамика донесся мурлыкающий голос Инги:
— Заходи котик, я тебя в окно видела. Пятый этаж, помнишь?
Раздался противный писк, и замок входной двери отомкнулся.
— Не помогло, — вздохнул Курагин.
Он искренне надеялся, что после его импровизированной молитвы дверь подъезда заклинит навек… В лифте он тоже не застрял, а на площадке этажа его уже ждала довольная Инга:
— Привет, котик, — повторила она и полезла целоваться. В этот раз она была без своей яркой помады, и Влад не стал уворачиваться от нежностей будущей супруги. Он понял, что обречен на этот проклятый брак.
Инга повела его за собой в комнату, где на кровати сидела ее подруга и листала модный журнал. На полу стояло пять больших сумок: один дорожный чемодан на колесиках и четыре клетчатых баула, как у рыночных челноков из девяностых.
— Это все твое? — ужаснулся Курагин. — Да в квартире столько шкафов нет, чтобы все барахло разместить. Оставляй половину тут!
— Да хрен тебе, — Инга вытянула руку, сунув под актерский нос кукиш с наманикюренным ноготком, — у меня брендовые шмотки и обувь, а в чемодане дорогая косметика. Это все больших бабок стоит, и не ты мне это покупал.