Страница 23 из 40
— Помнишь, я тебе говорил, что у меня мама гостит? — Вика кивнула. — А вчера я ее должен был на самолет провожать, обратно лететь. Так вот, когда она туфли перед самым выходом одевала, то у нее нога на каблучке и подвернулась. Не мог я хромающую маму одну бросить. Как бы она по терминалу ходила, а в Новосибе чемодан сама волокла? Уже в аэропорту я купил себе билет и полетел с ней. Пришлось кучу денег отвалить — только бизнес-класс оставался, последний.
Вика восторженно слушала — какой же Владлен хороший! Добрый, заботливый. Маму не бросил. Без всего полетел в далекий город, не пожалев денег на дорогущий билет. Сама Вика на самолетах никогда не летала. Девушка спросила:
— А дальше что?
— А сегодня я прилетел обратно. Правда, тоже на бизнесе. Заодно кое-что из вещей из дома прихватил, — приврал Курагин для правдоподобности. — Даже маму к платному доктору там свозил, на всякий случай.
— И как нога? — Вику на полном серьезе беспокоило здоровье будущей свекрови.
— Растяжение, — успокоил девушку Влад, — сказали пару недель эластичный бинт наматывать и мазь специальную мазать.
Девушка успокоено вздохнула, а потом встрепенулась и спросила:
— А с телефоном-то что? Я два дня до тебя дозвониться не могла!
— Так сел он. Мы еще до аэропорта не доехали, как он разрядился. Забыл я его зарядить, и провод с собой не взял.
— А чего в Новосибирске другой зарядник не купил? — не могла понять Вика.
— Для одного дня? — спросил Владлен. — Ты себе тоже ненужные вещи на один день покупаешь?
— Покупаю! — вспыхнула девушка. — Пачку лепестков роз купила. Рассыпала их по всей квартире, а потом выкинула!
— А я, по-твоему, хромую мать должен был одну с чемоданом бросить?! — рявкнул на нее Курагин. — Только о себе думаешь, эгоистка! Не думал я, что ты такая. Считал, что встретил добрую и отзывчивую девушку, а ты как все: всё мне, всё должно быть для меня, я — пуп земли!
Вика сжалась от его крика и втянула голову в плечи, ей стало стыдно. Курагин немного помолчал, а потом добавил:
— Ты меня очень разочаровала. Не ожидал я… Я, пожалуй, домой поеду.
Вика кинулась ему на шею. Обнимала, целовала и шептала:
— Ты прости меня! Прости, пожалуйста. Я не такая… Просто я волновалась и не знала, что и думать. Не злись на меня, милый, любимый, родной… Я все-все для тебя сделаю. Только не уезжай, затаив обиду. Я тебя очень-очень люблю…
Курагин слушал ее шепот, и его лицо расплывалось в довольной улыбке. Манипулировать чувствами наивных дурочек он умел и любил.
От объятий и поцелуев девушки Влад начал возбуждаться, и он, прижав к себе Вику, томно прошептал ей на ухо:
— Все-все, говоришь? Давай прямо тут, на заднем сиденье. Хватит уже откладывать…
Вика отстранилась от него и испуганно проговорила:
— Но тут же все ходят… И не очень чисто…
— Опять отмазки придумываешь? — нахмурился Влад. — А может, ты меня вовсе не любишь? Может, другого себе присмотрела, вот и избегаешь близости со мной.
— Люблю, очень люблю…
— Тогда, завтра после смены поедем ко мне. Поняла? — строгий тон Влада снова загнал Вику в ступор, и она покорно закивала.
Выходя из машины, девушка робко поинтересовалась:
— Может, ты зайдешь? С Марьей Сергевной познакомишься, и с Шуркой.
— В другой раз, — презрительно наморщил нос Курагин, — Я сегодня устал.
Отъезжая от подъезда, он махнул на прощание рукой и пробормотал:
— Еще я с бабками всякими не знакомился, да с хомяками.
Он уже забыл, что Шурка — это улитка, а Вика стояла и смотрела вслед любимому.
Глава 31
Вика проснулась на час раньше, чем нужно и заперлась в ванной. Снова делала масочки, прошлась бритвенным станком по нужным местам, обмазалась ароматным молочком для тела…
Она понимала, что за целый день все выветрится, и вечером она примет душ перед… Но чувствовать себя красивой и желанной хотелось с утра.
Вечером она спустилась к Ольге и рассказала про незапланированную поездку Влада в Новосибирск. Сестра только произнесла:
— Странно все это как-то. Хотя, с другой стороны — и не такие форс-мажоры в жизни случаются. Главное — все разрешилось.
Про запланированный секс Вика рассказывать не стала. У них и так уже два облома случилось. А как в народе говорят: «Бог любит троицу», а еще: «Счастье любит тишину». Вика решила, что поделится с сестрой новостями, когда уже все случится, чтобы все планы вновь не рухнули.
Утром по пути на работу Ольга рассказывала Вике про зимние съемки:
— На улице морозища под минус тридцать, а мы в поле снимаем, на фоне заснеженного леса. Это трындец полнейший. Одеты, как капусты — в сорок одежек, а все равно холодно. Мы же на площадке не бегаем, а у монитора топчемся. Только поправки делать ходим, вот ноги и отмерзают. У нас на том проекте молодой звукорежиссер был — Ваня, так у него были высокие валенки с галошами… Мы всей группой тогда признали, что он самый крутой, и завидовали ему. У остальных даже в брендовой обуви для зимы ноги отмерзали. А еще нас зимой часто с бомжами путают.
— Почему? — удивилась Вика.
— Одеты во все теплое, что у себя в шкафах отыскали, так еще и караваны чаще всего у помоек выставляют. Так для администрации удобно, — ответила Ольга, — а когда кинокорм привозят, то едят все на улице. Вот и получается, что кучка закутанных людей возле помойки из пластиковых тарелочек возле мусорных контейнеров кушает. Правда, в морозную погоду, пока возьмешь первое, второе, хлеб, компот… Суп уже коркой льда начинает покрываться. А летом наоборот, если контейнеры на площадку привозят рано, а на улице жара, то к обеду еда прокисает.
Вика слушала с интересом.
— А как же нас отличать от бомжей?
— По рациям, — усмехнулась Ольга, — если есть рация, значит, перед тобой киношник. А вообще, гримерам на площадке лучше всех.
— Почему? — снова спросила Вика.
— У нас гримваген есть. Теплый домик на колесах со своим туалетом и чайником. В морозы можем на площадку по одному выходить, и часто менять друг друга. Костюмеры тоже хорошо живут. А вот реквизиторы, постанцы, рабочие и механики камер всю смену на улице работают. Хорошо, если им большую хламовозку выделяют, где они могут непогоду переждать, а могут маленькую грузовую «газельку» на три департамента выделить, куда не все нужное для работы помещается. Короче, мы — гримеры, в шоколаде!
— А бывает так, что департаменты между собой ссорятся? — заинтересовалась Вика.
— Бывает, — кивнула сестра, — на одном проекте я работала с гримершей, которая пришла на таком пафосе, что деваться некуда. С порога заявила: «Гримеры — элита. Можно здороваться и общаться с продюсерами, режиссерами, актерами и главными оператором и звукорежем. Остальные — челядь рабочая…» Ходила она по студии, нос от людей воротила, королеву из себя изображала, пока горячую воду не отключили.
— Но мы же за воду не отвечаем, — удивилась Вика.
— Ага, — усмехнулась Ольга, — зато мы отвечаем за чистые волосы актеров в кадре. А многие из них приезжают вообще с грязными головами. Мы их и помоем, и уложим, и накрасим. А тут — горячей воды нет, а две актрисы с несвежими шевелюрами приехали. Наша королевна в панике: «Что делать, как их мыть?» Вот мы ее и отправили к реквизиторам на поклон, просить тазик, ковшик, запасной чайник и чистое ведро, чтобы воду для этого чайника из туалета носить.
— И они дали? — Вике было интересно слушать по закулисные интриги, а заодно узнавать о взаимоотношениях между киношными цехами.
— Конечно, дали. Только поржали. Реквизиторы вторые по крутости на площадке после светиков.
— Почему? — в очередной раз спросила Вика.
— Потому что у них почти все есть, и они рукастые и изобретательные. Зачастую при малом бюджете, сметы сильно урезают, и на закупки и аренду предметов оставляют очень мало. Так, реквизиторы ухитряются такие вещи доставать, а то и сами делают, что режиссер в восторге хлопает. Правда и достается им больше всех. Очень много мелочей и деталей, за которыми нужно следить. Им без ответственности и внимательности нельзя. Знаешь, как про них в кино говорят?