Ублюдки и стрелочники

Хамильтон.

― Отлично, ты проснулась, ― сказал хриплый голос. Я посмотрела на край дивана, возле него стояла красивая девушка. Она была одета в серый топ и свободные джинсы. В ее пухлой губе красовался пирсинг, а темная кожа казалась гладкой. Девушка была высокой и подтянутой. ― Хамильтон уже ушел, но объяснил всю ситуацию. Я Джесс.

Хамильтон ушел? Я встала и нервно подошла к ней.

― Привет, я Вера, очень приятно с тобой познакомиться. ― Протянула руку для рукопожатия, а Джесс просто подняла бровь с пирсингом.

Я стояла достаточно близко для того, чтобы увидеть вкрапления золотого в ее карих глазах и почувствовать запах сигарет. Между ее передними зубами была узкая щель, а на брови выбрита тонкая полосочка.

― Извини, дорогая, все члены семьи Хамильтона ― мои враги. Освежись и проваливай, ах, и еще — иди на хуй.

Я подняла обе брови, потому что не была готова к такому утром от совершенно незнакомого мне человека. Но, с другой стороны, это показывало, насколько она была предана и любила Хамильтона. Я пожала плечами. Потому что не была человеком, который обижался, если вдруг кому-то не нравилась.

― Без проблем, ― сказала я и подняла руки. ― Пойду одеваться.

Джесс наблюдала за мной, пока я разворачивалась и шла в ванну. Там приняла быстрый горячий душ, стараясь не намочить свои длинные волосы, после этого почистила зубы и воспользовалась дезодорантом. Уже одетая, вернулась в гостиную. Джесс сидела в кресле с чашкой кофе и внимательно рассматривала меня.

― Напомни мне, кем вы с Хамильтоном приходитесь друг другу? ― спросила она. Хм, а теперь та пыталась что-то узнать обо мне?

Я начала складывать одеяло.

― Моя мама вышла замуж за его старшего брата, ― призналась я. Правда, слетевшая информация с моего языка была приятной. ― Я познакомилась с Хамильтоном на свадьбе. Ладно, познакомились ― не самое подходящее слово для описания нашей первой встречи. Я вошла в комнату, когда он занимался сексом с подружкой невесты.

Джесс расплылась в улыбке, обнажив свои белые зубы.

― Типичный Хамильтон.

Я тоже усмехнулась. И подумала о том дне, когда увидела Хамильтона, который трахал подружку невесты, и это соответствовало странной динамике, сопровождающей наши встречи.

― Это было довольно запоминающимся.

Я закусила губу, пока убирала пижаму в свою сумку, в моей голове проигрывалась наша первая встреча. В телефоне было сообщение от Джека, в котором он говорил, что скоро уже будет.

― Мне жаль твою маму. Джозеф ― настоящий дурак, ― сказала Джесс и отпила кофе. Она пыталась понять, что я скажу по этому поводу. Я знала ее только тридцать минут, но могла сказать, что она не любила осторожничать или как-то скрывать свое презрение. Джесс имела свое мнение, и это хорошо. Мне кажется, если бы она не презирала меня, мы бы могли стать подругами.

― Я недостаточно хорошо знаю его, и у меня нет привычки судить людей, которых толком не знаю. ― Пристально посмотрела на Джесс, показывая ей одним взглядом то, что я думала о ее поспешном выводе обо мне.

― Справедливо. ― Джесс казалась унылой, но все еще решительной. Она поставила чашку на кофейный столик и скрестила руки на груди. ― Знаешь, я пытаюсь понять почему Хамильтон притащил тебя сюда: из-за чувства вины, которое руководит всеми его действиями, или потому, что в тебе есть что-то особенное…

Чувство вины? Мне было интересно, что это значит, но я оставила все вопросы при себе.

― Наверное, ни то, ни другое, ― ответила я. ― Может, он просто пытается быть милым.

Джесс кашлянула, ее хриплый голос окутал меня, как дым.

― Хамильтон не милый.

― Но он был милым со мной, ― призналась я.

― Отлично, давай посмотрим, чего ты стоишь, ― предложила девушка, пока оглядывала меня сверху вниз.

― Быстрые вопросы, которые помогут мне узнать тебя получше, всего один раунд. Не думай, просто отвечай. Мне нравится переходить сразу к делу. Любимый алкогольный напиток?

Как это связано с Хамильтоном?

― Я не любитель выпить, а еще не курю травку.

― Отлично, Хамильтон склонен к зависимостям, поэтому нужно быть осторожной. Как насчет прав женщин?

― Хмм, я женщина, понятное дело, я хочу больше прав для женщин.

― Я люблю сильных женщин. Хамильтону нужен кто-то, кто не принимает меньше того, что заслуживает. ― Джесс потерла руки, прежде чем продолжить: ― Если бы у тебя встал выбор между хорошим сексом с плохим партнером и плохим сексом с хорошим партнером, что бы ты выбрала?

Я сглотнула. Моим первым побуждением было сказать «хороший секс», но потом я подумала о розах с сорванными лепестками и ответила по-другому:

― Ни то, ни другое.

― Что ты думаешь насчет абортов? Я работаю волонтером в женском центре, поэтому мне нравится быть уверенной, что люди, которые окружают меня, не будут меня за это недолюбливать.

Я ответила прежде, чем успела подумать, никто раньше не спрашивал меня про такое:

― Это сложно. Мама родила меня, когда ей было пятнадцать. Я рада, что она оставила меня, потому что мне, как бы, нравится быть живой, но ей не нужно было этого делать. Не знаю, почему мама оставила меня… потому что чувствовала вину или у нее просто не было возможности прервать беременность? Я знаю, что ей не хотелось быть матерью, но она также не хотела отдавать меня в приют. Мама была слишком юна для этого решения, и у нее не было рядом кого-то, кто мог бы помочь ей пройти через это. Она просто сделала то, что, думала, должна была сделать, и мы обе напрасно страдали. ― Я поджала губы. Никогда об этом не говорила раньше. Мне казалось, что время остановилось. Я прижала ладонь к губам. Действительно ли я так думала? Лучше было бы, если бы мама сделала аборт? Она была такой молодой, такой уязвимой. ― Почему ты задаешь мне эти вопросы?

― Потому что это весело. ― Джесс пожала плечами и продолжила: ― Кого ты любишь больше всего в мире?

― Маму.

― Почему?

Я открыла рот, пытаясь составить список причин, которые считала подходящими. Потому что она моя семья, всегда заботится обо мне, потому что любить ее ― это инстинкт, все дети любят своих родителей, они так запрограммированы.

― Я просто люблю ее и не должна объяснять тебе, почему люблю кого-то.

― Бог с ним. Пытаться объяснить моим консервативным родителям, почему я люблю женщин, было противно. К черту их, ― выкрикнула Джесс, прежде чем взмахнуть кулаком. Я заметила татуировку Рут Бейдер Гинзбург на ее руке. ― Если бы ты могла есть что-нибудь до конца своей жизни, что бы это было?

― Большую часть своего детства я ела дешевые макароны с сыром, поэтому я бы выбрала их.

― Когда были твои последние месячные?

― Прости, что?

― Я бы хотела знать, синхронно были они у нас или нет.

― Я не буду на это отвечать, ― отрезала я.

― Хорошо, лучше быть хорошим человеком или нравится всем?

Я нахмурилась.

― Если ты хороший человек, ты всем нравишься, ― ответила я.

― Ты такая наивная, это мило, ― сказала Джесс и склонила голову набок. ― Ты религиозная?

― Я считаю, что Бог есть, но не хожу в церковь.

― Мой отец пастырь и полный дебил, ― объяснила она. ― Тебя влечет к Хамильтону?

― Он мой дядя… ― Я запнулась.

Я выпрямилась, сейчас моя очередь задавать вопросы, поэтому проигнорировала ее вопрос.

― Если ты найдешь кошелек, ты вернешь его владельцу?

Джесс вздернула подбородок.

― Конечно.

― Если бы тебе пришлось отдать почку одному человеку на земле, кто бы это был?

― Хамильтон, ― ответила она, корчась. ― Определенно Хамильтон, он бы протупил и не принял бы ее, и мне бы пришлось планировать его похороны.

― Лучше быть богатым и несчастным или бедным, но счастливым?

― Я была и той, и той, но мне определенно больше нравится быть бедной, ― призналась она. ― Наверное, ты не такая уж и плохая, во всяком случае, кажешься человеком, которого я не могу ненавидеть, приземленная и не такая пафосная, как все семейство Борегаров. Я работаю волонтером в нескольких некоммерческих организациях, загляни в мой блог «Сука активистка».