Эльдагар. Пробуждение

— Да, я прорастаю корнями, подключаюсь к ним и передаю информацию.

— Выходит, что ты просто побег одного из них?

— Только отчасти. У меня есть собственные воля и сознание.

— Но Древо все равно может управлять тобой? — настойчиво уточнил Эльдагар, — все что ты видишь, все, что слышишь и даже думаешь — это будет отдано Древу. Ты не можешь бросить его. Не так ли?

— Да чего ты к ней прикапался, древний! — возмутился гном, — она не любит отвечать на такие вопросы. Я тебе сам потом про друдкха расскажу.

— Это будет не очень лестный рассказ, — улыбнулась Салеси, — но он прав. Я не люблю отвечать на такие вопросы. Они меня ранят острее топора дровосека.

Эльдагар замолчал. Путники шутили между собой и вообще делали вид, что эльфа среди них нет, но тот чувствовал их страх. И правильно делали. Эльдагар прекрасно понимал, что спас их уже дважды, но они были нужны ему.

Когда гном доел, то быстро собрался, помочился на огонь у всех на глазах и приказал выдвигаться. Это никого не смутило, видимо командир так делал каждый раз.

Идти по дну высохшего пролива пришлось пешком. Дорог здесь не было, но иногда попадались следы лошадиных копыт. Это могли быть свендары, но Эльдагар был готов к встрече с ними.

Ландшафт вокруг царил удручающий. Серое небо, грозные тучи, грязь под ногами и повсюду нагромождения высохших блеклых кораллов. Где-то вдалеке лежал остов большого корабля. Наверняка, разграблен.

— Нам идти несколько часов до нашей тайной стоянки, где нас ждут лошади, — сказала Салеси, догоняя Эльдагара, — ты умеешь ездить верхом?

— Да, умею.

Все шли молча. Фина прикрывала тыл. Сам Эльдагар тоже глядел в оба, но никого не было вокруг. Только ветер воющий в большие пустые раковины морских моллюсков, некогда живших здесь.

Лошадей воры спрятали в одной из прибрежных пещер. А охранял их маленький босоногий человеческий мальчик. Гном сунул ему в ладонь пару медяков и советовал проваливать побыстрее, а если его кто поймает, пусть скажет, что они отправились в Герад. Так Марк пытался замести следы.

— Откуда этот мальчишка? — спросил Эльдагар, глядя вслед убегающему человечку.

— Тут есть несколько поселений беженцев. Они за пару медяков готовы что угодно сделать. Одних лошадей я бы не оставил тут.

— А что мешало мальчишке увести их, пока вас не было?

— А то, что я ему сразу сказал, что мы в случае подобного придем и вырежем всю его семью у него на глазах, а ему пронзим пятки и заставим бегать по углям! — гоготнул Рук, — беженцы те еще ворюги и пройдохи, но страх физической расправы гораздо сильней. Седлай кобылу Джерри. Вон ту, серую в белых яблоках.

Конечно, человеческие седла немного отличались от эльфийских, но это не было проблемой. Эльдагар подсмотрел как залезают на коней его спутники и просто последовал их примеру. Лошадка только печально моргала глазами. Смена всадника не была для нее чем-то выдающимся.

— Это не ваши лошади, — догадался эльф.

— Да, мы взяли их попользоваться за деньги, — подтвердил Гнусмарк, — вся жопа только в том, что заплатить нам за них нечем, а моя расчудесная репутация будет подмочена.

— Как будто она у тебя была сухая, — хмыкнула Фина.

— Но есть же доски и фигурки, — напомнил Рук.

— Только на них одна и надежда. Толстый Скупи любит такое дерьмо.

Лошади тронулись. Гном смотрелся немного нелепо на здоровенном скакуне, но, видимо, таким образом он компенсировал свой невысокий рост. Эльдагар слышал, что у жителей гор — это больная тема, а вывести их себя шуточками на счет их роста проще простого.

Ехать на лошади было несложно, но путь предстоял неблизкий. Сутки верхом, с недолгими остановками, одной ночевкой, а затем на корабль, который приходил раз в двое дней. По всем прикидкам выходило, что в городе компания окажется дня через три, а то и четыре, если не успеет, или случится непогода. Лошади вели себя спокойно, а по дороге путникам никто не попался. Ни единой живой души. На первую же ночевку выставили караул, и мавилл дежурил вместе с Салеси. Как оказалось, они могли не спать долгое время, как и Эльдагар. Эльф тратил это время с пользой — активно учился понимать и говорить на новом для себя языке. Он не был сложным, включал в себя много знакомых слов, так что дело спорилось. Эльдагар впитывал знания как губка и был отличным учеником, так как обладал просто феноменальной памятью. Он говорил с Салеси дни и ночи напролет, и когда команда поднялась на борт корабля «Гнилая Песня», то уже мог понимать большинство слов людей и гномов. Судно отчалило от берега, унося команду и их лошадей. Капитан корабля — старый моряк, человек, вел себя спокойно и не трогал прокаженного. Даже пытался сочувствовать, что Эльдагару было совсем не нужно, поэтому он попросил сам больше его не трогать.

Когда на горизонте, через несколько суток, появился порт, эльф уже вполне сносно разговаривал на общем языке и производил впечатление мало образованного крестьянина. Оставалось только научиться писать.

Финбол, крупный город, был портом еще до ухода воды. Но море ушло, оставив после себя только огромную вонючую лужу, которую местные моряки гордо окрестили Зеленым морем. По нему они ходили на жалких лодчонках и корабликах, в целях рыболовства. Рыба в Зеленом море обитала, но была горькой на вкус, как хина, и цвет имела неприятный, но это мало кого волновало. Те, кто ее ел постоянно, уже через несколько лет терял все свои зубы, но все равно продолжал нахваливать местных карпов. Рыбу замачивали в уксусе, давали ей стухнуть, варили часами и тушили, лишь бы избавиться от ужасного вкуса. Кому-то это даже удавалось. Самые лучшие рецепты охранялись похлеще королевской казны. Но путники из далеких земель старались избегать местных морепродуктов. Потому что как дерьмо не соли, не перчи, не квась, не туши, лучше оно не станет.

Город производил не самое гнетущее впечатление, хотя бы потому что местный король Лоренц Третий делал хоть какие-то попытки заботы о своих подопечных, и не смотря на то, что Финбол находился далеко от столицы, он обкладывался меньшим налогом, потому что продолжал являться портом и имел никому неизвестное стратегическое положение. А местный мэр — Филипп, хоть и был жутким алкоголиком и мужеложцем, все равно умудрился построить лепрозорий для прокаженных, нанять бригаду пожарных магов, провести кристаллическое освещение по всем центральным улицам — и это сразу снизило количество ночных преступлений. Мэр увеличил размер полиции и местного гарнизона ибо одним из первых стал брать на службу нелюдей. Так гномы служили в местной страже и занимали высокие посты. За это правление часто критиковали, но на следующих выборах все равно отдавали за него свой голос. Хотя злые языки утверждали, что это потому что быть мэром в этой дыре больше никто и не хотел.

Финбол по праву считался одним из самых терпимых к нелюдям городов во всем западном королевстве. Его удаленность играла на руку любому нелюдю, натворившему дел в столице и бежавшему от рук человеческого закона. Однако, пребывая в Финбол, такой нелюдь сразу понимал, что здесь нужно сидеть тише воды и ниже травы, так как местная полиция плотно сотрудничала со столичной, и при повторной поимке расправы было не избежать. Конечно, даже в таком небольшом городке, всего-то на тридцать тысяч жителей, были и свои темные районы, куда никакие кристаллы и полиция не дотянулись. Именно туда и стремились всякие бандиты и отщепенцы. Одним из таких районов был Кукиш Беса. А его самым нелюдным местом являлась «Страдающая Свинья». Про это место слагались легенды, а его появление было ничуть не менее веселым, чем то, что творилось там и поныне. Первым владельцем этого трактира был гном Стронди. Он расстроил свой дом до неприличных размеров и просто собирался там с друзьями. Сначала это был только гномский трактир, но потом начал обрастать более разношерстной аудиторией. А название такое появилось из-за случая, когда Стронди решил забить свинью, которую он назвал в честь дочери тогдашнего мэра Маны. Но опыта в этом деле у гнома не было. Поэтому он взял свой самый большой топор и вышел в хлев. Со всей силы рубанул бедную Ману по хребту, но то ли силы не хватило, то ли топор затупился от долгих лет на стене трактира, но результат оказался совсем не тот, что ожидал гном. Топор вошел в хребет свиньи и застрял. Свинья с диким визгом бросилась бежать, сломала воротца хлева. Сам Стронди не удержался и рухнул лицом в дерьмо. Это его дико выбесило и он помчался за самострелом. Мана, визжа, носилась по загону за трактиром, а гном всячески пытался ее подстрелить. Жирное розовое тело словило несколько болтов, но умирать не торопилось. На визги страдающего животного сбежалась вся округа. Свинья с торчащими из боков болтами и топором в спине носилась по двору и истошно вопила. На помощь к Стронди пришла чародейка из эльфов, метнувшая в Ману огненный шар. Магия сработала чуть лучше, но свинья не сдавалась. Теперь она бегала по двору еще и объятая пламенем. Остановить ее смог только меткий выстрел из лука прямо в сердце. Это был кто-то из людей, но его имя затерялось в веках. Это событие стало отличной рекламой для заведения, и скоро Стронди сменил название и сделал вывеску из дерева и проволоки. Свинья в огне с торчащими из тела топором и стрелами.