Страница 29 из 51
Да сейчас, ага! Все. Лежи и получай удовольствие, раз «Миша, пожалуйста!»
Слегка мотаю головой и развожу ее ладные бедра, касаюсь внутренней стороны.
Малышка вздрагивает.
Я уже не спрашиваю себя, когда она в последний раз получала оргазм — видимо, пустое это. Не повезло, девочка, вышла замуж на мудака, так он еще и в постели дерьмо? Ничего, исправим.
Веду губами выше. На нее смотрю, не отрываясь.
Хочет.
Я снова вижу, как она хочет, но притаилась.
Страшно.
Не бойся, тебе понравится. Я в этом деле не мастер спорта, но, думаю, справлюсь.
Уверен, ты сладкая на все сто процентов.
Плавно провожу по ней языком, в глазах темнеет от ее стона и вкуса. В который раз убеждаюсь, что я — гений! Точно, сладкая…
Меня ведет все больше.
Устраиваюсь поудобней, сильнее сжимаю ее бедра, одну руку перемещаю на грудь, которую хочется трогать снова и снова.
Ника откидывается на диван. Она часто-часто дышит, а когда я совершаю первый оборот вокруг ее клитора — громко стонет.
Ох, черт.
Никакого секса, Сахаров, никакого секса! Держись! Ты ждал эту женщину десять лет! Вы хоть представляете, какого это ждать кого-то десять лет?! Нет?! Тогда заткнитесь!
Все будет по-особенному и точка, твою мать! Но я выпью ее оргазм до последней запятой, и это тоже точка.
Ускоряюсь. Она тоже ускоряется, а когда я подключаю первый палец, ласково провожу по плоти — вздрагивает.
Черт…какая же ты чувствительная, малышка. И какая же ты тесная.
У меня глаза закатываются сами собой, когда я попадаю в нее и ощущаю весь этот жар, всю ее влажность, всю ее — кажется, даже пульс! Что пах начинает буквально долбить!
Младший недоволен. Он тоже хочет поучаствовать в процессе, но хрен тебе! Все будет иначе, а не в каком-то там клубе! Даже не в моем! Терпи! Все будет иначе!
Ника начинает чаще дышать. Клянусь, я внутри весь замираю, потому что чувствую — ее оргазм вот-вот рухнет мне на голову, и главное — не рухнуть себе в трусы, как придурку. Вот это будет позор века, конечно…
Не думай!
Ускоряюсь. Языком надавливаю сильнее, к пальцу добавляю второй, и в этот момент Ника взрывается.
А у меня темнеет в глазах.
Я чувствую, как она сокращается на моих фалангах, слышу ее стоны, граничащие с криками, ее тело содрогается.
Ох-ре-неть.
Я такого оргазма в жизни не видел! Она кончает так мощно, так сочно, так…ярко, и меня реально поражает…
Какой же вулкан в тебе скрывается, девочка. Какой же ты подарок судьбы…
И как же долго ты можешь это делать!
Я не прекращаю трахать ее пальцами. Отстраняюсь разве что, потому что хочу видеть.
Ника выгибает спину, держится за грудь, оттягивает ее в сторону, мнет соски по очереди. Я вижу маленькую капельку пота, стекающую на диван. Я вижу ее — и я понимаю. Она точно моя. И я никому не собираюсь ее отдавать. Никому! Ни мудакам за пределами ВИПки, ни даже собственному мужу.
Пошел ты.
Она — моя.
И она, наконец, затихает. А я нехотя вытаскиваю из нее палец и касаюсь бедер, тянусь ближе, оставляю поцелуй на животе, укладываю сверху подбородок.
Мне нравится так. Спокойно вдруг стало…и хорошо. Тепло.
Ника вдруг тихо смеется.
- Что? - улыбаюсь, хрипло шепчу, а она глаза открывает и на меня смотрит.
- Я теперь одна из твоих розочек, да?
Цыкаю.
- Нет. Ты — женщина, а это все так…хрень. Способ скоротать одинокий вечер…
Молчит. Не знаю, может, я сказал что-то не то? Но это правда. Прости, но это правда. Я — мудак. Я знаю, что не подхожу на роль человека, который может быть рядом с тобой, но я буду. Все равно буду. Потому что я тебя серьезно никуда не отпущу.
Хотя, когда она садится, все же отступаю. Теперь мы смотрим друг на друга прямо, долго. Не знаю, о чем она думает, а спросить боюсь. И хрен с ним. Плевать…я просто скажу ей еще одну правду, которая печет меня изнутри уже десять лет…
- Я красивее тебя женщины в своей жизни не встречал, Ник. Ты — великолепна.
Вижу, краснеет? Или это игра света? Хотя нет, краснеет, зная Нику. Она к комплиментам не привыкла, и мне это не нравится. Поэтому я кладу руку ей на щеку, ласково касаюсь и подаюсь вперед, как вдруг…
Эта кошка меня переворачивает! На спину! Как?! Хрен знает! И я глазом не успеваю моргнуть, как она оказывается между моих ног на коленях, а потом тянется к язычку молнии.
Черт-черт-черт!!! Если это сейчас случится, я точно не сдержусь! Нет!!! Сахаров, НЕ СМЕЙ!
Хватаю ее за запястья, а сам еле дышу.
- Ник, тормози. Я…
А она мне выдает такое, от чего глаза на лоб лезут.
- Ты знаешь, да? - тихо спрашивает, скукоживается вся и в пол смотрит, - Ты знаешь, что я это делаю плохо?
Какого…хера?! Прости?! Я не ослышался?! Что ты сейчас сказала?!
Глава 12. Драка за бананы
Миша
Так как дальше Ника благополучно скатывается в слезы и сопли, я решительно беру ее и увожу обратно в гостиницу.
По дороге молчим.
Прямо скажу: что сейчас происходит, я вообще не понимаю. Чего она разрыдалась?! Всхлипывает еще так жалостливо, жмется к двери, на меня не смотрит. Жалеет? Блеа-а-а…неужели жалеет о том, что между нами было? Поторопился? Мудак!
Все. Я реально больше не бухаю!
Зато возвращаюсь в тот момент, когда она спросила меня о чем-то таинственном.
Что ты плохо делаешь? Кончаешь? Нет. Этого быть не может, чтобы малышка так думала! Тут даже не в ней дело, если честно. Не поверю, чтобы Ян мог такое сморозить, даже зная Яна.
Это хрень.
Тогда о чем она говорила? Пытаюсь детально восстановить произошедшее, но всхлипы отвлекают. Я на них реагирую сильным толчком в груди и сразу смотрю на Нику. Проверяю. Вдруг ей станет плохо?
Черт! Да что же ты имела в виду?! Кто-нибудь! Напишите для мужиков справочник по женщинам и тому, что насранно в их светлых головках, потому что тут без него точно не разберешься!
А может, я вообще неправильно услышал? Кровь в ушах долбила, меня крыло от похоти и страсти, а ее вкус на губах так и горел. Точно! Наверно, я просто облажался и что-то не так понял.
Вот сейчас и выясню.
Только мы переступаем порог номера, как я хватаю Нику за плечи и прижимаю к стене.
Ой.
Вышло как-то двусмысленно, или просто все, что сегодня вокруг нас творится — предполагает двусмысленность, но так или иначе, в паху у меня снова пожар.
Да чтоб тебя.
Не отвлекайся!
А как это сделать — тоже нужен справочник. В номере темно, балконная дверь открыта, и я слышу запах сирени, а еще мерное постукивание копыт по мостовой, но это неважно. Глаза Ники горят. Они искрятся, как сотня салютов, и я задыхаюсь. Не сразу вспоминаю, зачем вообще подошел к ней так близко, зачем держу, что поклялся себе — секс будет особенным! Меня снова кроет.
Десять лет выдержки — это такое. Их сложно переступить. Я не сексуальный маньяк, если что, хотя с того вечера, как она на кухне моей готовила — у меня ничего ни с кем не было. И знаете? Вряд ли уже будет. Почему-то сейчас чувствую это совершенно точно.
Я больше никого, кроме нее не захочу никогда. Приговор? Для кого-то, возможно, но для меня это благо. Если честно, то я устал, как кот помоечный, слоняться от одной юбки к другой. Устал из раза в раз привыкать к новым касаниям, духам, стонам. Мне надоело. Это звучит странно, наверно? Но да. Разнообразие тоже может поперек горла встать, а может, и не встало бы? Я ведь когда Нику увидел, сразу понял, что она нужна мне. Она моя. Этот щелчок происходит сам собой, на подкорке что-то срабатывает и меняется, и вот ты уже себе не принадлежишь. Раз она недоступна, то какой смысл? Моногамия не для меня. Точнее, для меня, но только с особенной...
Почему не пошел за ней? Почему не наплевал? Да молодым был. Тупым. Горячим. Мнил себя мачо, думал, что никогда не захочу всего этого бреда с верностью, семьей, детишками, а сейчас вспоминаю слова Аськи — и про первое, и про второе, и про третье с моей фамилией, — тепло становится.