Девушка для холостяка

Порог квартиры я даже не перешагнул, а перетёк, уже готовый расплыться лужицей посреди коридора.

– Привет, с возвращением. Слушай, ты новости не слушал? В Мозамбике ужас, что произошло. Сказали, пилот самолёта с собой решил покончить, заперся в кабине, сказал «всё» и самолёт вместе с пассажирами уронил. Никогда после такого самолётом не полечу. Я прямо как услышала, так порадовалась, что на самом деле в Москву поездом ехала, а билет ты уже здесь печатал…

– К чёрту самолёты и Мозамбик. И про Киев мне рассказывать не надо, какой там ужас и так далее. В метро уже слышал по радио. Могут отгондурасить друг друга хоть с головы до пяток – мне сейчас плевать, – руки начали оттаивать, их ощутимо кололо. Вроде приятно, зато пальцы гнулись с трудом.

– Ой, бедный. Замёрз?

Алиса метнулась на кухню, и едва я снял ботинки и куртку, прямо в коридоре сунула мне в руки кружку горячего чая, куда закинула лимон и ложку мёда. Я несколько секунд покатал кружку в ладонях, наслаждаясь теплом. Потом в несколько глотков выпил, ощущая, как тепло растекается теперь и изнутри.

– Спасибо, чтобы я без тебя делал.

– Чай бы себе из пакетика срочно заваривал, – съехидничала Алиса. – Слушай, а может, тогда давай завтра дома останемся, если так холодно?

В голове возрадовался червячок лени: ура, и уговаривать не надо, сама предложила. Но я уже оттаял и согрелся, настроение поднялось, так что голос лени вышел не очень громкий.

– Дай я сначала поем и окончательно приду в себя, – благодушно ответил я, – а потом вместе сядем и подумаем не торопясь.

Я как раз успел положить себе в тарелку ужин, когда зазвонил телефон.

– Игорь Данилович, здравствуйте, уважаемый. Не могли бы вы найти для меня пару минуточек?

– Да, конечно, я могу говорить. Здравствуйте, Мансур Ахматович. Я вас внимательно слушаю.

– Спасибо, уважаемый. Дело в том, что у меня неожиданно возникли некоторые трудности, которые без вас решить ну просто никак. Не могли бы вы подъехать? Прямо сейчас. И вашу очаровательную спутницу и помощницу, которая ко мне летом приезжала, тоже обязательно с собой возьмите. Мне кажется, её помощь нам тоже очень понадобится.

– Хорошо. Мы подъедем.

– За вами прислать машину?

– Нет, спасибо, у меня есть своя.

– Тогда запоминайте адрес…

– До скорой встречи.

Я сбросил звонок и встретился взглядом с Алисой, которая не скрывала тревоги. На телефоне стоял режим «улица», динамик звучал громко, особенно в тишине квартиры, и девушка могла разобрать каждое слово.

– Что случилось? И кто этот Мансур Ахматович?

Я в задумчивости почесал кончик носа. Ничего скрывать от Алисы я не собирался, но из всего вороха информации про этого человека нужно было выбрать то, что актуально для текущей ситуации.

– М-м-м… как бы сказать поточнее? Сволочь он и скользкий пройдоха, но не отморозок и слово держать умеет, отсюда с ним можно иметь дело. Я никогда не романтизировал криминал, в девяностых я с этой гадкой стороной познакомился более чем достаточно. При этом сама понимаешь, тебе и мне с ними приходится иметь дело. Это и документы, и нелегальные счета, и некоторые редкие ингредиенты для наших лекарств. Много чего. Мансур Ахматович – тот самый принцип меньшего зла, точнее, лучшего из худшего. Он занимается многими вещами, от крышевания нелегальных мигрантов до контрабанды. Но соблюдает несколько принципов. Никакой наркоты, оружия и убийств плюс умеет держать слово даже в тех случаях, когда ему невыгодно. Не потому что такой, – я усмехнулся, – хороший, а потому что считает свои занятия «теневым бизнесом». Причём с упором на второе слово. Он живёт в тени закона, его это устраивает, и он предпочитает, чтобы эта тень не сдвигалась.

– Принцип равновесия, – кивнула Алиса. – Он даёт то, что не может дать государство, но если не будет соблюдать основ бизнеса и начнётся беспредел, всё рухнет. Да уж, капитализм на службе у криминала.

– Вот точно сказано. Криминальный капитализм, со всеми особенностями и ограничениями капитализма. Он берёт по твёрдой таксе деньгами или услугами и гарантирует поставку товара или услуги после оплаты. Именно к нему я и посылал тебя летом, когда помнишь, я по глупости обжёгся силой, – я криво улыбнулся, вспомнить свой позор, до сих пор от того поступка скулы сводит. – Никто другой нужные ингредиенты и так быстро достать в Москве не смог бы. Да и то из-за срочности пришлось оплачивать не деньгами, а обещанием услуги.

– Какой?

– Не знаю, но по условиям договора от меня не потребуют ничего того, чего я не смогу выполнить. Киллером не пригласят, – я опять криво улыбнулся, всё-таки подвинул к себе тарелку и прожевал пару ложек. Эх, хорошо у Алисы получается, а теперь придётся глотать второпях на ходу и почти не чувствуя вкуса. Но силы мне понадобятся. – Странность в том, что Мансур Ахматович позвонил лично сам и на этот номер. Он его, конечно, знает, но есть некоторые неписаные, но от этого не менее строгие правила. Напрямую мы не контактируем, а просьбу он должен был передать по оговорённому каналу. Почему он не просто позвонил, а вдобавок хочет видеть и тебя?

– Так, и не вздумай говорить про безопасность, что ты за меня боишься и тому подобное, – отрезала Алиса. – Я тоже еду.

– Да едешь ты, едешь, – вздохнул я. – Приглашает не тот человек, которому разумно отказывать без веской причины. Оденься в удобные брюки и водолазку, чтобы свободно бегать и так далее. Не то чтобы я чего-то боюсь, но… И ещё. Я тебе говорил, что своими возможностями не пользуемся, это чревато. Сегодня… В общем, надеюсь на твою разумность и здравый смысл, но если чего-то пойдёт не так, то лучше внепланово выйти на охоту, чем жаловаться на том свете, поняла?

– Так серьёзно? – удивилась Алиса.

– Не знаю. Странно всё, непонятно. И внезапно. Вот это меня и беспокоит. Поэтому я и сказал, что поеду на своей. Рядом с домом у меня спрятана машина, по внешнему виду обычная «девяносто девятая», таких серых лошадок на улицах полно. На деле внутри движок от «тойоты», подвеска переделана, и некоторые элементы усилены, чтобы пулю выдержать. Эвакуационная машина, но сейчас не буду рисковать и возьмём её.

– Э-э-э… Рядом с домом? – удивилась Алиса. – Слушай, я даже боюсь спрашивать, что и где у тебя ещё припрятано. Подземный ход до метро в подвале не прорыт? И самолёт на аэродроме в Подмосковье.

– А я разве тебе про машину не говорил? – удивился я. – Слушай, я балбес. Напомни мне потом, чтобы я показал тебе основные тайники в городе. Да уж, за десять лет паранойи я в Москве неплохо обжился, если подумать. Короче, паранойя должна быть разумной. Как будет время, тайники должны стать трёх видов. Общие. Те, про которые знаю один я. И которые чисто твои. Чтобы не все яйца в одну корзину. Заодно после того, как сдашь сессию, надо тебе учиться водить машину.

На улице зима окончательно решила не дожидаться своей очереди по календарю. Вдоль проезжей части понемногу начал мести буран, закрывая обзор белёсой мглой. Вокруг было черным-черно, хотя и не так поздно, но пешеходов почти нет, все торопятся домой и в тепло. Фонари жёлтым тусклым светом напоминали оплывшие догорающие свечи, не греют и уже почти не светят. Белая пыль ложилась на деревья, людей, дома и асфальт призрачным покрывалом. Чёрные обрывки туч неслись над головой, через редкие просветы как странное золотое украшенье пыталась выглядывать бледно-жёлтая луна, но и она не могла отогнать настроение, будто чёрная ночь вокруг плачет снегом как замёрзшими слезами. Ощущение пустоты и какого-то мистического ужаса было настолько сильным, что Алиса схватила меня за руку, а я в ответ обнял её за талию, прижал к себе. Необходимость в окружающей пустоте ощущать, что рядом есть кто-то живой. Так мы и дошли до очередного неприметного гаража.

Вглядевшись, как я открываю замок, у Алисы глаза стали круглые от удивления.

– Игорь, ты реально параноик. Ты же сам постоянно мне твердишь насчёт недопустимости расхода энергии. И кстати как, если магии, сам говорил, давно не существует?