Страница 3 из 20
- Мы уже больше тридцати минут пялимся на экран, - заметила Шэрон. - И что же произошло? Они устраивают званый ужин... К этому моменту цифры просмотров были таковы, что люди отключались тысячами. - Она подняла пульт и переключила канал на то, что происходило с Анжелой, женщиной, которую ранее заставили съесть гной. - Давай сравним, - сказала Шэрон.
Количество просмотров другого канала увеличилось почти вдвое.
* * *
На экране Анжела сидела за столом и наблюдала за человеком, который сидел напротив ее. Им был Стивен Эдвардс, тоже участник игры.
Стивен уже играл в эту игру однажды, но в финалисты не вышел. Не вышел и сегодня, но по правилам игры был вынужден участвовать в ней дальше, если финалист выбрал его в качестве ассистента.
Голос за кадром приказал ему:
- Действуй.
Стивен посмотрел на небольшую пластиковую ванночку перед собой.
- Она довольно маленькая, - сказал Стивен, глядя на нее.
Анжела улыбнулась.
- Надеюсь, что там много и не поместится, - сказала она.
Стивен посмотрел на женщину и ему было немного жаль ее. Но она сама приняла решение играть в это. Она делала ставки, сколько хотела получить за выполнение этого задания. Ее ставки были самыми низкими, и вот она здесь... Пришло время выполнить задание и забрать деньги. Все было так просто.
- Хорошо, - сказал Стивен, настраивая себя на то, что ему предстоит сделать. Это было несложно, но неприятно.
- Я не уверена, что смогу смотреть, - сказала Анжела. Она отвернулась и закрыла глаза. Мгновение спустя ей пришло в голову закрыть уши. Женщина засунула по пальцу в каждое ухо, чтобы заглушить все звуки.
Стивен глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Затем ввел два пальца себе в рот. У него вырвалась отрыжка. У него всегда был плохой рвотный рефлекс, но сейчас ему нужно было постараться сблевать.
Стивен протолкнул пальцы глубже в рот, надавливая ими на удивительно сухой язык. Затолкав пальцы как можно глубже, он снова попытался вырвать. На этот раз рвотные позывы были немного более сильными, и он почувствовал, как скрутило живот. Мужчина замешкался на мгновение, а затем продолжил.
На этот раз из желудка поднялось немного желчи. Сильный кислый привкус и густая консистенция в задней части горла, повисшая там тяжелым грузом, вызвали еще один рвотный рефлекс, который, в свою очередь, поднял еще больше желудочного дерьма. Чисто инстинктивно, Стивен наклонился над пластиковой ванночкой, и быстро извергнул мерзкое на вкус месиво. Густая жидкость по консистенции напоминала взбитый йогурт; мужчина понял, что теперь больше никогда не сможет есть йогурт – тот всегда будет напоминать ему блевотину.
Анжела крепче зажмурила глаза. Хоть она и зажала уши, но все равно слышала рвотные позывы, издаваемые мужчиной напротив ее. Сидя здесь с зажмуренными глазами и закрытыми ушами она задавалась вопросом о том, что привело ее к этому. Насколько отчаянной нужно было быть, чтобы согласиться играть в эту чертову игру? Она хотела отказаться и убежать, но знала, что, согласно их условиям, сейчас это уже невозможно. Кроме того, она уже зашла так далеко. Ей просто нужно было покончить с этим. И для этого ей не нужно было ждать, пока он перестанет блевать. В правилах ничего не было о том, сколько ей нужно съесть; только то, что ей нужно есть, и не меньше ложки.
Женщина вынула палец из уха и вслепую потянулась к ложке, лежащей у нее на коленях. Она взяла ее и потянулась к ванночке, когда Стивен отвернулся и продолжил блевать на кафельный пол. Не открывая глаз, Анжела потянула ванночку к себе и наклонила ее под небольшим углом, чтобы зачерпнуть ее содержимое ложкой.
Просто сделай это. – Мысленно приказала себе женщина. - Просто сделай это.
Она так и не открыла глаза, не желая видеть то, что ей нужно было проглотить. Анжеле показалось, что она набрала полную ложку. Она отставила ванночку и поднесла ложку ко рту, неосторожно вдохнув едкий запах.
Ее тут же вырвало.
Капуста, желудочная кислота, тухлое мясо, помои - все эти запахи смешалось вместе с вонью прогорклого дыхания человека, страдающего галитозом.
Анжелу снова вырвало, но ей удалось не пополнить и без того отвратительную смесь в ложке.
* * *
В офисе Нэйт почувствовал, как его самого начинает мутить. Если он что-то и ненавидел, так это смотреть, как кого-то тошнит. Ему даже не нужно было находиться в комнате с Анжелой, чтобы знать, как это воняет. И уж точно ему не нужно было видеть, что ей придется делать. Он отвернулся.
- Посмотри на рейтинг, - сказала Шэрон.
Все больше и больше людей подключались к эфиру, зрители рассказывали своим друзьям о происходящем, чтобы те тоже подключились.
* * *
На экране Анжела опрокинула ложку в рот. Суп (так она себе сказала) был тепловатый. Комковатый. Овощной суп. Только и всего. Она проглотила и тут же закашлялась, когда ее организм не пожелал обманываться, и принимать отвратительную жижу за суп. Женщина снова заставила себя проглотить эту дрянь. На этот раз это поползло по ее пищеводу, но желудок тут же отреагировал громким урчанием.
Успокойся, - мысленно приказала она себе. - Успокойся.
- Еще, - сказал ей голос за кадром.
Анжела не стала спорить. Она зачерпнула еще одну ложку, по-прежнему не открывая глаза. И снова, как будто ела суп, она осторожно опрокинула содержимое ложки в рот, поджав губы, чтобы не расплескать по подбородку. Отвратительный вкус был все тот же и, что еще хуже, на этот раз она почувствовала, как что-то вязкое попало ей на язык.
Не думай об этом.
Женщина быстро сглотнула.
- Мне не нужно больше этого видеть, - сказал Нэйт с отвращением.
Шэрон было напревать на чувства Нэйта. Единственное, что беспокоило ее - это то дерьмо, которое Нэйт сотворил со своим первым сценарием, который разработал самостоятельно. От его дерьма у нее все внутри переворачивалось.
Шэрон вернулась к записи Нэйта и начала перематывать дальше. Двенадцать часов. Именно так долго это продолжалось. Двенадцать гребаных часов заняла его бездарная съемка.
Глава 3
- Как Остин и Шелби? - спросила Линда.
Остин и Шелби были детьми Ким. Остину был 21 год, а Шелби - 19. Шелби училась в колледже и жила в общежитии, в то время как у ее брата была своя квартира, недалеко от дома Ким.
- Хорошо, я думаю, - сказала Ким. Она была не плохой матерью, но не пасла своих детей как наседка, Ким отпустила их во взрослый мир, как только они были готовы к этому. Она не названивала им каждый час, контролируя их каждый шаг. Она, как и они, знала, что если у них возникнут какие-либо проблемы, им достаточно снять телефонную трубку, и она тут же примчится.
- Опять эта чертова лампочка загорелась, - сказал Джим самому себе. Они как раз заканчивали есть суп, приготовленный Ким, и Джим, сидящий лицом к окну, заметил свет. Несмотря на то, что жалюзи были закрыты, он мог видеть через небольшую щель, что свет снаружи постоянно включается и выключается, как будто кто-то там бродит туда-сюда.
- Возможно, это просто кошка, - сказала Ким. Наряду с питбулем Эммой, овчаркой Микки и старым слепым и глухим бульдогом по кличке Лола, у Ким и Джима был кот по кличке Бартлби. По словам самой Ким, тот был засранцем. - Он наверняка знает, что это нервирует тебя, и делает это специально. Ты же знаешь, какой он мудак.
Джим никак не прокомментировал это. Кот был маленьким засранцем. Тем не менее, ему показалось странным, что свет так часто включается и выключается. Может кот и идиот, но он не имел привычки так шарахаться по двору, и уж точно маленький ублюдок не делал это специально, чтобы поиздеваться над ним.
Джим отложил ложку и подошел к окну, выглянув наружу через небольшую щель в жалюзи.