Тюремные дневники

Тьфу! Сам уже начал… "…совсем обнаглел. Оборзел!" Ну, далее ясно.

После чая все обычно расходятся по своим шконарям. "Отдыхают".

Если, конечно, других дел нет. Стирки, там, и прочее. Но в этот раз все почему-то совсем не так. На свою шконку лезет только Андрей (она у него наверху). Все остальные остаются за столом и принимаются что-то там тихо между собой обсуждать. (Все, кроме Цыгана. Он и чай-то пить не вставал. Он вообще последнее время почти круглые сутки спит. Что-то у него там со здоровьем.) Ситуация складывается вообще-то какая-то странная… Та-ак… Витя встает. Подходит к Андрею и что-то ему негромко говорит. Тот тоже спускается со шконки и садится за стол. Теперь вся камера в сборе. (Кроме меня и Цыгана.)

Начинается уже прямо-таки какой-то исторический "совет в Филях". До меня доносится лишь невнятное и неразборчивое бормотание. Какое-то непрерывное "бу-бу-бу…".

Естественно, я к этому моменту уже крайне заинтригован. И даже, признаться, слегка обеспокоен. Что это, в самом деле, такое? Что происходит? Что еще за тайны мадридского двора? И от кого? От меня!

От самого "Бен Ладена-старшего"! Что это они там затевают? Может, переворот в камере готовят? Революцию!? Пол меня решили все-таки заставить мыть? На общих, так сказать, основаниях… (Вот хуй я буду! Отпишу ворам, что "притесняют"… Или лучше куму нажалуюсь.)

К сожалению, с моего шконаря (я лежу наверху - суеты меньше) мне, блядь, ни черта не слышно! Пытаюсь прислушиваться - бесполезно. Тихо говорят, да еще этот Цыган внизу храпит. (Плевать ему на все "перевороты"! Я тут, можно сказать, на волоске вишу, а ему и горюшка мало!) Остается только ждать. Ждать-ждать-ждать! Когда же, наконец, все закончится. И главное, чем? Но время идет, а они все шепчутся и шепчутся. Полчаса… час… Я лежу уже весь как на иголках и прямо-таки умираю от любопытства! Ну, что там? Что!? "Что день грядущий мне готовит?" (А как там, кстати, дальше? "Гибель ли?"…

"Погибну ли?"…Ну, в общем, пиздец!)

Но вот наконец-то все, кажется, и заканчивается. Все вроде бы мирно расходятся по своим шконарям. Ну, разумеется! Все, блядь, кроме Вити! (А именно с ним-то я и собирался поговорить! Ведь наши шконки соседние - голова к голове.) Он, видите ли, затеял зубы чистить! Твою мать! Нашел время! Раньше, что ль, не мог?! С утра надо было! С утра!! Как все нормальные люди. А… ну да… У него же зубы болят. (Страшное, кстати сказать, дело в тюрьме! Врачей - никаких. Что хочешь, то и делай!) Он после каждой еды их теперь тщательно чистит и полоскает. Пока, вроде, помогает…

Итак, он тщательно чистит и полоскает, а я тем временем терпеливо лежу и жду. Жду, жду, жду… Кончится это все в конце концов или нет? А?.. Ну, наконец-то. Наконец-то залезает… Блядь, давно пора!

Так что?! Что же все-таки у них там случилось? Что?!!

"Слышь, Вить, что это у вас там сейчас за собрание было?" -

"А!… Да понимаешь, Серег, тут такое дело…"

"Дело" выясняется следующее. Возвращаясь со свиданки, Костя сегодня пересекся на сборке с кем-то из своих бесчисленных тюремно-лагерных знакомых. И тот сообщил ему одну "нехорошую" новость. Нечто, действительно крайне неприятное. Это для всех нас, кстати. Для всей камеры. (Ну, разве что кроме меня.) Оказывается, наш Андрей (Андрюха курский) в бытность свою в лагере работал художником! И сейчас его кто-то узнал. Кто-то из тех, кто сидел с ним тогда. Т.е. "сотрудничал с администрацией". А на таких лиц в тюрьме смотрят очень косо. Это "козлы". Как выразился Витя, "они обычно в хате вообще возле тормозов живут". Уж не знаю точно, что это означает. Возле двери на полу, что ли, спят? Вполне, впрочем, возможно. Чему тут удивляться, если в переполненных камерах и обычные-то, нормальные зэки спят на полу, где придется. Под столом, например.

Или, скажем, те же пидоры. Те вообще спят почти исключительно под шконками. Хотя, конечно, о пидорах разговор особый. Это уже изгои. К ним все именно так тут и относятся. Им запрещено, к примеру, садиться за стол. Брать хлеб. Он должен у кого-то попросить, и ему отломят. У них своя особая посуда, свои продукты. Едят они обычно где-то в уголке. Чтобы что-то сделать, пидору надо обязательно сначала попросить у кого-то в хате разрешение. С ними запрещено здороваться за руку, что-то у них брать. Кроме денег, впрочем.

Деньги - можно. В карты "на интерес" с пидором тоже можно играть.

В зонах, кстати, то же самое. Если не хуже. Особенно в "черных", где все "по понятиям". Там им вообще "кирдык". (Зоны бывают

"красные" - ментовские и "черные" - блатные.) В бараке жить - нельзя. Костя рассказывал, что у них на зоне пидор в будке жил.

Маленькая такая будка возле бараков, типа телефонной. Куда, там, всякий мусор выбрасывают и прочее. Так вот, там он и спал. И зимой и летом. Иногда подойдет к мусорам, попросит: "Закройте меня в карцер". Его закрывают. Ну, посидит там недели две, отдохнет и - опять в зону. Есть, якобы, какая-то там особая статья. То ли 82-я, то ли 86-я. Что, если заключенный обращается к администрации лагеря с просьбой его защитить (ну, скажем, угрожают ему или еще что), те обязаны это сделать. Обычно в таких случаях просто сажают в карцер.

В одиночку. Изолируют. Фуфлыжники часто по этой статье обращаются.

Те, кто карточные долги не отдают. Проиграл, а отдавать нечем. Он к мусорам бежит за защитой.

А Муравей говорил, что у них на зоне пидоры вообще на деревьях жили. Больше им нигде не разрешали. Пиздец, в общем. Вилы! Кирдык.

Пидоров, кстати, в тюрьме довольно много. Да вот даже в соседней хате (два-три-три) сейчас один есть. Так, говорят, прямо в хату на днях и заехал. В платье, в туфлях и в косметике. Да и Витя, мне помнится, в свое время рассказывал, как он на Бутырке одного такого видел. Иду, говорит, от адвоката, смотрю, телка у сборки стоит.

Самая настоящая. Платье, туфли на шпильках, косметика, все дела…

Вся такая расфуфыренная. Я, говорит, думаю: откуда здесь такой телке-то взяться? Потом начала она с кем-то разговаривать - я слушаю, чувствую, что-то не то! А что - понять никак сначала не могу. А потом вдруг въехал: да это же пидор! Их два брата-близнеца было. Один успел себе операцию сделать - его в женскую тюрьму. А этот не успел. Его на Бутырку. "И куда?" - "На общак. А там к нему уже очередь выстраивается. Из желающих. Их там много". В общем, повторяю, о пидорах разговор особый.

Конечно, "козлы" - это в тюремно-лагерной иерархии еще не пидоры, но уже и не нормальные, полноценные зэки. Нечто промежуточное.

Ситуация усугублялась тем, что сам Андрей скрыл, что он "козел".

Причем, не просто скрыл, умолчал, а прямо-таки всех обманул. Его, оказывается, уже спрашивали в камере про лагерь: "Что ты на зоне делал?" - "Ничего не делал. Жрал, да спал". - "А кем был?" -

"Обычным мужиком". ("Мужик" - это обычный, рядовой зэк. Не блатной, но и не "козел". Масса…)

Этим обманом он фактически подставил всю нашу камеру. А Костю, как смотрящего, в первую очередь. Его спрашивали: "Как же так? Ты же говорил, что у вас хата нормальная!" (Имеется в виду, что вам доверяли, через вас воровские прогоны шли и пр., и пр., а у вас, оказывается, в хате козел? Может, он куму все сливает? Ты смотрящий - с тебя и спрос!)

Более того! Как нарочно, именно Андрей все это время стоял у нас на решке. Работал на дороге. А козлам это категорически запрещено!  Считается, что это люди "морально ненадежные".

В общем, каша заварилась нешуточная! Вот, между прочим, прекраснейший образчик того, как один, с виду совершенно незначительный проступок с какой-то фатальной неизбежностью влечет потом за собой все последующие. И, в конечном итоге, увлекает человека в бездну. Как будто сразу запускается какой-то невидимый механизм. Неумолимый и неотвратимый. Маленький камушек, порождающий лавину. Маленькая ложь, порождающая большую.