Страница 10 из 20
Трое ученых на время отвлеклись от своих исследований, так как намного важнее стало решить текущие проблемы. Заплатки на куполе держались уже не так прочно, как прежде, материал стал истончаться, появилась необходимость найти новый дом. Каждый день им приходилось ликвидировать последствия незначительных утечек, которые могли привести впоследствии к новому обрушению.
«Подкейн» опустили на землю. Теперь, ко всеобщему огорчению, надежды на нее не было никакой. Это был тяжелый день для Мэри Лэнг – самый плохой с момента обрушения. Она понимала необходимость этого поступка, но все равно считала такой конец бесславным для этого гордого летательного аппарата. Неделю она мрачно размышляла о случившемся, стала вспыльчивой, и общаться с ней оказалось практически невозможно. Затем она попросила Кроуфорда уединиться вместе с ней. Это был первый раз, когда она обращалась с подобной просьбой к кому-то из четверых членов экипажа. Час они лежали обнявшись, и Лэнг тихо всхлипывала, уткнувшись ему в грудь. Кроуфорд гордился тем, что она выбрала именно его себе в спутники в тот момент, когда больше не могла демонстрировать свою силу, с чем так успешно справлялась все это время. Впрочем, в какой-то степени это тоже было проявлением силы – показать свою слабость единственному из четверки, кто мог стать ее соперником за лидерство. Он не предал ее доверия. В конце концов, она ведь тоже утешала его.
После того дня Лэнг приняла безжалостное решение разобрать старушку «Подкейн». Она лично наблюдала за извлечением мотора, чтобы обеспечить команде больше жизненного пространства, и только Кроуфорд видел, чего ей это стоило. Они опустошили топливные баки и перелили топливо во все емкости, которые только смогли отыскать. Позже топливо могло пригодиться им для обогрева и зарядки батарей. Они смогли превратить пластиковые упаковочные ящики в топливные баки, выложив их изнутри кусками того двухслойного материала, который вертушки использовали для подогрева воды. Подобный вандализм вызвал у них тревогу, но другого выхода не было. На кладбище колонисты беспокойно оглядывались по сторонам, пока отрывали куски площадью в квадратный метр каждый.
Они обустроили себе жилище в форме вытянутого цилиндра. Дом был разделен на две маленькие спальни, кают-компанию и еще одну комнату, выполнявшую функцию лаборатории, склада и мастерской – ее оборудовали в бывшем топливном баке. Первую ночь Кроуфорд и Лэнг провели вместе в «пентхаусе» – бывшей кабине экипажа. Это было единственное помещение с окнами.
Лежа на жестком матрасе, не в силах уснуть, окруженный теплым воздухом, прижимаясь к Мэри Лэнг, чьи черные ноги, словно тени, обвивали его тело; глядя сквозь иллюминатор на яркие немигающие звезды и прекрасно осознавая, что проблема с кислородом, запасами еды и воды на следующие годы так до сих пор и не решена и не было никакой гарантии того, что они смогут пережить эту ночь на планете, едва их не уничтожившей, – Кроуфорд вдруг осознал, что никогда еще в жизни не был так счастлив.
В тот день, когда с момента катастрофы прошло ровно восемь месяцев, колонистов ждало два открытия. Первое касалось сада вертушек, а точнее, нового растения, которое, судя по всему, собиралось принести плоды. Это были грозди белых шариков, похожих на виноградины, очень твердых и довольно тяжелых. Второе открытие совершила Люси Маккиллиан – ее встревожило отсутствие события, которое до того дня происходило с ней с регулярностью лунного цикла.
– Я беременна, – заявила она тем вечером, и даже Сон оторвалась от изучения белого фрукта, услышав ее слова.
Это не стало неожиданностью. Лэнг предполагала, что подобное может произойти с той ночи, когда улетел «Берроуз», но не особенно переживала на этот счет. Теперь нужно было решить, как поступить.
– Я боялся, что такое случится, – сказал Кроуфорд. – Что будем делать, Мэри?
– Может, лучше ты мне скажешь, что делать? Ты ведь у нас эксперт по выживанию. В нашей ситуации дети принесут нам пользу или вред?
– Боюсь, что они станут для нас обузой. Во время беременности и после родов Люси понадобится больше еды, и впоследствии нам придется кормить еще один рот. Наши ресурсы такого просто не выдержат.
Лэнг ничего не сказала, она хотела выслушать Маккиллиан.
– Минуточку. А как же те байки про «колонистов», которыми ты кормил нас с тех пор, как нас бросили здесь на произвол судьбы? Ты слышал когда-нибудь про колонистов без детей? Если колония не станет расти, не будет и развития. Мы должны иметь детей. – Она смотрела то на Лэнг, то на Кроуфорда, и, судя по выражению ее лица, Маккиллиан мучили некоторые сомнения.
– Люси, у нас тут особые обстоятельства, – объяснил Кроуфорд. – Конечно, при более благоприятных условиях я был бы только за, но мы не уверены, что сможем выжить сами, не говоря уж о ребенке. Я считаю, что нам не стоит заводить детей, пока мы не упрочим наше положение здесь.
– Ты хочешь ребенка, Люси? – тихо спросила Лэнг.
Маккиллиан, похоже, сама не знала, чего она хочет.
– Нет. Я… но да. Да, думаю, что хочу. – Она с мольбой посмотрела на них, надеясь на понимание.
– Послушайте, у меня никогда не было детей, и я не планировала их заводить. Мне тридцать четыре года, и я никогда не страдала от их отсутствия. Я всегда хотела путешествовать, а это невозможно, если у тебя ребенок. Но и колонистом на Марсе я тоже не планировала становиться. Я… Все изменилось, разве вы не понимаете? Я была подавлена. – Она оглянулась, и Сон с Ролстоном кивнули ей с пониманием. Почувствовав облегчение от того, что она не одна ощущала на себе гнет обстоятельств, Маккиллиан продолжила уже более уверенным тоном: – Мне кажется, что, если я проживу еще один день, который будет в точности как вчерашний или позавчерашний, я просто закричу. Это же так бессмысленно – собирать информацию, но для чего?
– Я согласен с Люси, – неожиданно заявил Ролстон. Кроуфорду казалось, что он один не поддался отчаянию, которое неизбежно охватывает людей, брошенных на необитаемой земле. В своей лаборатории Ролстон выглядел воплощением беззаботной отрешенности, как будто для него существовали только его научные исследования.
– И я тоже, – сказала Лэнг, заканчивая дискуссию. Но затем она объяснила им причины, заставившие ее так высказаться.
– Посмотрим на это вот с какой стороны, Мэтт. Какими бы большими ни были наши запасы, мы не сможем продержаться на них следующие четыре года. Мы либо все умрем, либо найдем способ получить все необходимое из окружающей нас среды. И если нам удастся придумать, как это сделать, то какая разница, сколько нас здесь будет? В крайнем случае мы просто передвинем сроки, когда нам придется перейти на самообеспечение на несколько недель или месяцев.
– Я об этом не подумал, – признался Кроуфорд.
– Но это не важно. Главное то, что ты сказал вначале, и даже странно, что ты этого не понимаешь. Если мы колония, значит, мы должны расширяться. По определению. Историк, скажи, что происходит с колониями, которые не расширяются?
– Не береди старые раны.
– Они вымирают. Ребята, мы с вами больше не отважные исследователи космоса. Мы не те карьеристы, которыми были когда-то. Нравится нам это или нет, но лучше бы все-таки понравилось, мы – пионеры, пытающиеся выжить во враждебной среде. Обстоятельства во многом против нас. И мы не собираемся провести здесь всю жизнь, однако, как сказал Мэтт, будем строить наши планы так, словно поселились в этом месте навсегда. Какие будут замечания?
Замечаний не было. Но затем Сон задумчиво произнесла:
– Мне кажется, ребенок – это даже забавно. А если двое, то еще веселее. Кажется, пора озаботиться этим вопросом. Марти, пошли.
– Стой, дорогуша, – сухо сказала Лэнг. – Если попытаешься зачать сейчас ребенка, я заставлю тебя сделать аборт. У нас есть для этого химические препараты, и ты об этом знаешь.
– Это дискриминация!
– Может, и так. Но хоть мы и колонисты, это не означает, что мы должны вести себя как кролики. Беременную женщину придется освободить от тяжелой физической работы до конца срока, и мы не можем позволить себе больше одной беременности за раз. После того как Люси родит, можешь снова обратиться ко мне с этим вопросом. И все это время хорошенько наблюдай за Люси, дорогуша. Ты хотя бы знаешь, через что тебе придется пройти? Ты пыталась представить себе, как будешь надевать скафандр через шесть или семь месяцев?