Страница 4 из 10
– Поговори у меня! – оборвал его царь. – Много себе позволяешь! Пользуешься моей добротой.
– Ха, добротой! – пьяно рассмеялся Питимбар. – Если ты думаешь, что ты не только мудр, но и добр, ты ошибаешься еще больше. Спроси у жителей этого города, коли мне не веришь.
– Хватит! Не лезь, куда тебя не просят, – сказал Ашока уже всерьез. – Расскажи лучше, что ты нашел.
– Правда глаза колет, – пробурчал Питимбар. – Ладно, не хочешь слушать про то, что действительно важно, слушай про то, что тебе интересно… Значит, разыскал я дворцового смотрителя, который знает все тайные ходы подземелья. Старик оказался крепким и несговорчивым: пытайте, поджаривайте на медленном огне, говорит, а ничего от меня не добьетесь. Ну, пытать я его не стал, а завел с ним душевный разговор; сперва он ни в какую не хотел со мной разговаривать, а после, слово за слово, и разошелся, – а уж когда мы с ним распили третий кувшин вина, тут и вовсе никаких тайн не осталось!.. Понял, отчего я пьяный? Твой же приказ выполнял, а ты меня этим попрекаешь, да грозишься еще жизни лишить, – Питимбар всхлипнул.
– Вот шут! – усмехнулся Ашока. – Сладу с тобой нет. Не валяй дурака, продолжай.
– Если я шут, то как раз должен валять дурака, – сказал Питимбар. – Это опять к вопросу о твоей мудрости. Интересная вещь получается – глупцы считают себя мудрецами, а мудрецы – глупцами. Выходит, что мудрость вообще не существует?
– Перестань! Продолжай свой рассказ и не мудрствуй напрасно, – оборвал его царь.
– Да, это бесполезно, – согласился Питимбар. – Продолжаю. Старик призвал своих помощников, и мы пошли в подземелье. О, боги, как там было страшно, что нам довелось испытать! Вначале мы шли длинным узким ходом, который весь был опутан липкой паутиной. Мириады насекомых хрустели под нашими ногами, а некоторые из них забирались под одежду и ползали по телу, поднимаясь до самой шеи. В конце тоннеля была массивная дверь, покрытая толстым слоем плесени; в тусклом мерцающем свете факелов я увидел, что эта отвратительная слизь шевелится и вспучивается. Старик нажал какой-то потаенный рычаг и дверь отворилась; перед нашими глазами была темная бездна, оттуда пахнуло могильным холодом. Мы привязали веревки к вбитым в стену железным крючьям, и стали спускаться; мне казалось, что внизу нас поджидает нечто ужасное, какое-нибудь чудовище со щупальцами, которое в любой момент может схватить меня.
Мы спускались долго, и когда, все же, достигли дна, старик совсем изнемог: он прохрипел, чтобы дальше мы шли без него. Помощники явно боялись идти одни – и было отчего! Смертельные ловушки подстерегали нас на каждом шагу, едва мы двинулись вперед, как пол разверзся у нас под ногами. Пришлось ждать, пока старик отдышится и сам поведет нас; без него мы погибли бы. Чего тут только не было: откуда-то падали массивные камни, вылетали острые стрелы, начинали вращаться огромные жернова! В довершение всего в этом подземелье было столько запутанных коридоров, что без старика мы остались бы здесь навечно.
Наконец, мы подошли к еще одной двери, старик отворил и ее. Мы очутились в громадной пещере, которая была вся заставлена коваными сундуками. Там были золотые монеты, бесценные украшения, золотая посуда с дорогими камнями и такое же оружие. Два сундука были доверху наполнены алмазами, из которых некоторые превышали своими размерами голову ребенка.
– Ну уж, – недоверчиво сказал царь.
– Да не «ну уж», а так и есть! – возразил Питимбар. – Я не был пьян, хмель выветрился по дороге; я видел все это сам.
– Когда же ты успел снова напиться? – удивился Ашока.
– А когда мы вылезли из этого проклятого подземелья, вот тут и выпил на радостях, – объяснил Питимбар.
– Причина всегда найдется, – усмехнулся Ашока.
– На твоей службе – да, великий царь, – нахально ответил Питимбар.
Ашока сделал вид, что не заметил его дерзости.
– Надо перевезти эти богатства в мой дворец, – сказал он. – Но так, чтобы об этом никто не знал.
– Я уже распорядился от твоего имени. Старик и его помощники все сделают, – ответил Питимбар. – Только они просят приставить их стражами к сокровищам и в твоем дворце.
– Этим людям можно доверять? – спросил Ашока.
– Хранить сокровища – смысл их жизни. Эти люди будут служить тебе столь же верно, как они служили орисскому царю, – сказал Питимбар.
– Хорошо, да будет так, – согласился Ашока. – Но что же ты молчишь о главном? – он со значением посмотрел на Питимбара.
– А нету главного, – отвечал Питимбар. – Нету.
– Но мне рассказывали, что оно хранится именно здесь, – царь не сводил глаз с Питимбара.
– Мало ли, кто чего рассказывает! – махнул рукой Питимбар. – Я тебе могу такого порассказать, – особенно после выпивки.
– Нет, я верю этим рассказам, – упрямо сказал Ашока. – В «Махабхарате» говорится, что небесная повозка царя Майасуры имела двенадцать локтей в длину и использовалась для метания пылающих снарядов. В «Рамаяне» сказано, что небесная повозка Раваны, повелителя ракшасов, напоминала Солнце или облако, блещущее в небесной выси. Она была способна домчать Равану в любую точку земли и неба. В других поэмах говорится о небесных колесницах, подобных цветку лотоса и таких больших, что на них перевозили слонов. Когда Сурьяпрабха воевал с раджой Шруташарманом, он приказал доставить на небесных колесницах слоновье войско, – а когда началась битва, Сурьяпрабха перебросил подкрепление по воздуху своему союзнику Прабхасе.
На небесной повозке путешествовала Сомапрабха, дочь асуры Майя, к своей подруге Калингасене, чтобы помочь ей найти мужа. Раджа Хемапрабха построил такой небесный корабль для того, чтобы доставить дочь к зятю. Раджьядхара построил небесную колесницу, чтобы помочь царевичу Нараваханадатте перелететь через океан и найти на острове Карпурасамбхава свою невесту.
Разве всего этого недостаточно, чтобы поверить в то, что летающие повозки были у наших предков? А есть и много других свидетельств…
Но если небесные колесницы существовали, то должна же остаться хоть одна из них? А если осталась, то где ей еще быть, как не в Ориссе? Ведь известно, что ориссцы водили дружбу с всезнающим народом йонов, которые являлись наиболее искусными строителями небесных колесниц. Ориссцы, в силу своей природной трусости, боялись летать на такой колеснице, они где-то спрятали ее.
Что касается ваджры, священного меча, то наш лазутчик сообщил мне, что видел его у здешнего царя. Это мощное оружие: он может резать что угодно, и разит, как молния. От самого Индры, царя всех богов, ваджра был вручен его потомкам, а затем потомкам их потомков, – и так в течение тысяч лет, пока хитрый и коварный царь Ориссы не овладел священным мечом. Напрасно, однако, этот ничтожный смертный возомнил себя могущественным наследником Индры, ведь ваджра проявляет свою силу лишь в руках достойного человека. Вот ориссцы и потерпели поражение, а их небесная повозка и священный меч теперь по праву будут принадлежать нам. Ты понимаешь, как важно их найти? Ты хорошо искал?
– Говорят тебе – нету! Вот привязался! – возмущенно воскликнул Питимбар. – Старик знал бы, если бы это было здесь. Никогда в этом дворце не хранились ни небесная колесница, ни священный меч.
– Где же они тогда? – сказал Ашока. – Где их искать?
– По-прежнему хочешь покорить весь мир? Для этого тебе нужны небесная колесница и священный меч? – язвительно улыбнулся Питимбар.
– Молчи, дурак! Хватит испытывать мое терпение, – жестко оборвал его Ашока. – Тебе уже сказано – не лезь не в свое дело.
– Как же это не мое дело, если я тоже часть этого мира? Мне не все равно, что с нами будет, – с миром и со мною, – возразил Питимбар, ничуть не испугавшись. – Вам, царям, лишь дай волю, вы такое с нами сделаете…
– Все, кончилось терпение! – Ашока запахнул покрывало и встал с кровати. – Эй, стражники, сюда!
– Бей! У кого не хватает слов, тот пускает в ход силу. Разве я не говорил, что ты глуп? – с пьяной решимостью продолжал Питимбар. – Ага, вот идет тот, кто утвердит тебя в твоем намерении завоевать мир!