Овод

– Только с тобой.

– А с бывшей женой?

– И с ней.

– А ещё с кем?

– Всё.

– Три секунды назад ты сказал только со мной, а спустя ещё одну добавилась бывшая жена. Ты не спеши, Янис, возможно, ещё кого-то вспомнишь, – деловито замечает, упирая руки в бока.

Хохочу, удивляясь, как быстро Майя перешла в атаку, подминая меня. Ещё клятву верности потребует, а затем жениться.

– Не вспомню, – прямой взгляд, который не предвещает Цветку ничего хорошего. – Двое. На этом тему закроем. Усекла?

– Да, – дует губы, отводя обиженный взгляд.

– А теперь в душ, – отвешиваю шлепок по заднице и подталкиваю рыжую внутрь.

Рвётся вперёд меня, но притормаживаю прыткое тело, настраиваю воду, а затем позволяю ей войти. И если у неё выработан рефлекс на команды, то у меня на предотвращение травм. Намыливаю Майю и вожу ладонями по телу, очерчивая изгибы. Откидывается спиной на мою грудь, прикрывает веки и отдаётся во власть касаний, нашёптывая нечто невнятное и улыбаясь. Странная, доверчивая и часто наивная – она настоящая. Нет у Цветка ни одной маски в силу отсутствия жизненного опыта и дерьмовых моментов, обычно становящихся причиной чёрствости и цинизма. Не умеет лгать и изворачивается, бежит навстречу, открывая себя и позволяя наносить удары, которые в итоге её и сломают. Выстоит ли она? Уверен, что да, но этой задорной девочки впредь никто не увидит. Майя спрячет её ото всех и больше не решится показать, опасаясь новых ударов.

Выгоняю Цветок, быстро ополоснувшись сам. Она уверенно топает в комнату, но взвизгивает и возвращается в ванную. На пороге мнётся девушка в форме.

– Я принесла вещи девушки, но не смогла открыть дверь в соседнюю комнату.

Вспоминаю, что Майя ночью основательно забаррикадировалась, ожидая вторжения. К её словам стоит прислушаться, потому что в манере Ольги шастать по ночным коридорам, прислушиваясь к происходящему. Возможно, она намеревалась выкинуть привычный финт, сработавший когда-то, но я был не один.

– Положи, – указываю на кровать.

– Вас просили прийти на завтрак к девяти.

Киваю прислуге на дверь, осматриваю вещи Майи, которые купил позавчера, убеждаясь, что они чистые.

– Цветочек, выходи, – зову рыжую. – Одевайся. Завтракаем и валим.

Предвкушение того, что я покину этот дом через полчаса, звенит радостью. Я даже дышать здесь не могу. Через десять минут выдвигаемся в столовую, где уже собралось всё семейство.

– Доброе утро. – Майя в отличие от меня тактична и способна пожелать этим людям что-то доброе.

– Оно было бы добрым, если бы кто-то не стонал полночи на весь дом, – прыскает Ольга, не отрывая взгляд от телефона.

Точно шныряла под дверью. На третьем этаже даже крики не слышны, не говоря уже о тихих стонах Цветка.

– А я смотрю, ты своим привычкам не изменяешь, – усмехаюсь, накладывая Майе завтрак, – стакан к двери не прикладывала? Или пользуешься более современными средствами для прослушки?

– Ты мне неинтересен, – закатывает глаза, всем видом показывая, что я был и остаюсь для неё пустым местом.

– Правда? А давай посмотрим камеры в коридоре, – подмигиваю мачехе. – Уверен, ты пиздишь.

– Янис! – рявкает отец, реагируя на мат.

– Напоминаю ещё раз, я в гости не напрашивался. Так что избавь меня от удовольствия общения с твоей женой и сыном.

– Эрнест – твой брат.

– Я считаю иначе, – схлестнувшись с отцом в немом противостоянии, выигрываю, потому как крыть ему нечем.

Завтрак продолжается в тишине, настолько блаженной, что я мысленно молю, чтобы никто из семейки не вздумал открыть рот. Но, увы, радость оказывается недолгой.

– Хочу пригласить тебя в кабинет. Есть разговор. Важный.

– Не думаю, что у нас имеются темы для обсуждения. – Мысленно я уже сел в машину и растворился за линией горизонта, чтобы ещё пару лет не видеть папаши.

– Имеются, – произносит с нажимом и переводит взгляд на Цветочек, мирно жующую рядом.

И что он желает от неё получить, мне неизвестно. Сейф открыт, и теперь отец волен распоряжаться имуществом Банкира, как того желает. Майя ни на что не претендует. Поднимаюсь, давая понять, что готов проследовать за ним.

– Завтракай, ешь что хочешь, – бросаю Майе, в глазах которой разливается паника. – С ними, – вожу пальцем между Ольгой и Эрнестом, надеясь быть услышанным, – в диалог не вступай.

Следую за отцом, вхожу в кабинет, который является для него святыней. Когда Майя рассказывала, что Банкир трясся над своим кабинетом, не впуская посторонних, прекрасно понимал, о чём она говорит. Указывает на кожаное чёрное кресло с широкими подлокотниками, предназначенное для визитёров.

– Как Илга?

Вскидываю взгляд, не желая распространяться о жизни мамы, которая об отце вспоминает с дрожью в голосе по сей день.

– Мне нечем тебя порадовать, – подпираю щёку ладонью, наблюдая за его реакцией.

– Кто там её муж? – щёлкает пальцами, хотя прекрасно осведомлён. – Государственный служащий с нищенской зарплатой? На хлеб и воду хватает?

– Даже если бы не хватало, у неё есть я. Способен обеспечить себя и её в случае необходимости.

– А могла жить ни в чём не нуждаясь, – обводит взглядом помещение, намекая, что в золотой клетке живётся сытно.

Не уточняет, что жизнь, по сути своей, дерьмо, но он всегда считал деньги синонимом любви. Ничего не изменилось.

– Мама ушла двадцать семь лет назад. Пора бы уже смириться и уделить всё своё внимание и мысли второй жене. Если ты пригласил меня, чтобы обсудить прошлое, то разговор окончен.

Поднимаюсь, не хочу провести в его обществе дольше положенного, но в спину прилетает:

– Сегодня утром принесли это.

Обернувшись, вижу на краю стола чёрный конверт. Тот самый, который я передал Глоку. Вчера он отчитался о выполнении заказа, а сегодня папаша получил весточку. Не знаю, как это попало к нему в руки, но возвращаюсь на место, предчувствуя изменение своих планов.

Глава 19

– Впервые вижу, – прячу удивление, нацепив маску безразличия. Показывать ему эмоции, бушующие внутри, опасно для жизни.

– А я вот твой почерк узнал сразу, – вынимает содержимое, демонстрируя и так известную мне подпись. – Это ведь сын Мерханова?

Показывает фото, на котором растеклись пятна крови, частично смазав картинку.

– Да. Но ты это знаешь и без меня.

– А ещё я знаю, что отпрыск Саида провернул небольшую аферу по его приказу. Сблизился с женой Потоцкого, вступил в сговор, подобрался к дочери, чтобы после смерти Васи прибрать к рукам его наследство. Заключил с девчонкой брак и подсунул ей документы, на которых она не задумываясь поставила свою подпись. Но… – растягивает губы, скалясь. – В этой истории неожиданно появился ты. В тот вечер, когда я должен был забрать её и сейф, ты оказался в доме. Вдова кинулась не сразу, расшаркиваясь передо мной и стараясь ублажить. В тот момент, когда побег обнаружился, дочь Банкира была уже далеко.

– Предполагаю, ты очень расстроился.

– Верно предполагаешь. Аукцион обошёлся мне в кругленькую сумму, но меня заверили, что к сейфу приложится девчонка, которая… снова сбежала. И я всё гадал, кто же помогает неуловимой дочери Потоцкого, пока сын Саида не обрисовал мне тебя. Мои парни ждали, когда ты заявишься в свой дом. Всё просто.

– Я могу идти? – спрашиваю с явным равнодушием.

– Как думаешь, почему это принесли мне? – указывает на конверт, ожидая исповеди, которой не последует.

– Понятия не имею.

– Ночью случилась небольшая… неприятность. Некто ворвался к небезызвестной Пахомовой и разнёс её офис. Практически стёр по фундамент, предварительно сделав рассылку интересных видеозаписей влиятельным людям. Но за пару часов до этого момента сын Мерханова был убит. И не просто убит: в течение двадцати минут ему отстреливали конечности, пока он полз по парковке к своей машине. Выстрелы производились из дальнобойной винтовки большого калибра, предполагаю, для нанесения максимального ущерба цели.