Овод

– Это мой Тимур! – представляет хорька, который напряжённо осматривается, будто ожидает ещё гостей.

Протягивает мне ладонь, которую я игнорирую. Знакомиться ни к чему.

– Он тебя не обижал? – спрашивает у Цветочка, делая вид, что переживает.

– Она сама кого хочешь обидит, – прыскаю и иду к машине. – Напоминаю о договоре, – бросаю через плечо, не останавливаясь.

Через пару минут Цветок несётся ко мне с лэптопом в руках. Ставит на капот и вводит номер счёта, а затем и код.

– Хочу, чтобы ты видел, – оправдывается, тычет в экран. – Полтора миллиона долларов. Половина твоя… И штрафные санкции.

Немного. По крайней мере, не триста лямов, на половину от которых я рассчитывал. Но и не ноль, что радует. Цветок настолько честная, что готова отдать мне больше, помня о правилах. И если ещё час назад я был готов вытрясти из неё всё, то сейчас смотрю на это рыжее чудо, поедающее зелёной бездной, и не могу открыть рот.

– Половина. Семьсот пятьдесят. Делай перевод.

Ввожу номер своего счёта, и ей остаётся лишь подтвердить операцию кодовым словом, которое она, на удивление, знает.

– Ты ему отдашь половину? – Рядом вырастает фигура хорька, вклинивающегося между нами и изучающего экран. – С ума сошла?! – верещит, и я понимаю, что Цветок может пойти у него на поводу, отказавшись платить. – Здесь и так немного!

– Я ему обещала. – Девчонка остужает жениха. – Мы заключили договор, и я его выполняю.

Что ж, моё уважение Цветочку. Заслужила. Подтверждает операцию, и указанная сумма улетает на мой счёт. Хорёк раздосадованно мычит, посматривая на меня, но больше не возмущается. Подхватывает её под локоть, утаскивая в сторону машин. Интересно, откуда у него такое сопровождение? Что-то мне подсказывает, что этот Тимур нечестен с Майей. Или же это привычка не доверять никому?

Закуриваю сигарету, глубоко затягиваясь. Редко курю, но в такие моменты почему-то возникает потребность. Майя обнимает хорька, повиснув на нём и улыбаясь во все тридцать два, а у меня внутри ядерный взрыв, который я старательно прячу за маской безразличия. Он её недостоин. Только не он.

– Мы вернёмся домой. У меня свадьба через неделю, – подбегает, переминается с ноги на ногу, словно ждёт чего-то. – Тимур всё организовал, даже платье. Красивое, белое, пышное. Для меня.

– Уверена, что хочешь за него замуж? – Не знаю, с какой целью спрашиваю, но хочется, чтобы Майя раскрыла глаза и посмотрела на свой выбор. Дерьмовый выбор.

– Да, – тихо и неуверенно.

– Он мудак, – заявляю уверенно, по какой-то причине стремлюсь убедить Майю. – На роже написано.

– Ты его не знаешь. Он единственный, кому я нужна. – Тоскливый взгляд проходится острым лезвием. Сама так решила. – Спасибо, что поверил, – подходит, оставляя на моей щеке поцелуй, – если бы не ты… Даже не хочу думать о «если». Спасибо и… пока.

– Прощай, – произношу уверенно, не оставляя шанса ни себе, ни ей на нечто большее.

– Береги себя, пожалуйста, – шепчет, смущённо пряча взгляд. Хочет сказать что-то ещё, но не решается.

Хорёк окликает Майю, и она, бросив последний взгляд на меня, торопится к нему, исчезая на заднем сиденье автомобиля. Визг колёс, и стальная коробка уносит Цветочек вдаль. Сожаление накатывает неожиданно. Надо было трахнуть её и успокоить ноющее неудовлетворение. Такие, как Тимур, не имеют права к ней прикасаться.

Наивная, эмоциональная, взбалмошная, но открытая и искренняя. Такие в спину не бьют. Хотя позвонила же Тимуру втайне, не признавшись, значит, играть втихую умеет. Плевать. «Не мой цирк, не мои обезьяны»*.

________________________________________

* Польская пословица

* * *

Колесил неделю безостановочно, почти не спал, перебиваясь коротким отдыхом на квартирах. Тишина, ранее умиротворяющая и нужная, теперь стала напрягающей. Всё из-за мелкой болтливой катастрофы, которая, как оказалось, наполняла мою жизнь… жизнью. Именно так: вносила живое, правдивое, настоящее. Идеальная чистота в машине по-прежнему радовала, но взгляд всё чаще устремлялся в зеркало заднего вида, выискивая на сиденье рыжую копну. Два дня, а зависимость стала фатальной.

Несколько дней бил себя по рукам, но в итоге решил посмотреть на Майю в белом платье. Только посмотреть. Потребность изъедала меня, до тех пор пока не направился в знакомый город. Ехал и не понимал, нахрена это делаю. Дежурил у ЗАГСа, так и не выловив знакомое лицо. Свадьбу перенесли? Просидел в машине почти до закрытия, но всё же вошёл и за небольшую сумму получил копию свидетельства о браке.

Она вышла замуж через два дня, то есть раньше объявленного мне срока. Где живёт? В отцовский дом не сунется. Там прочно обосновалась мачеха. Не люблю обращаться за помощью, но звоню знакомому и прошу навести справки о Тимуре. Скорее всего, они живут на его территории. Плачу за срочность. и уже вечером нужная информация у меня.

И теперь понимаю, почему его лицо показалось знакомым. Сын Мерханова. Внебрачный, носит фамилию матери, но Саид его признал и обеспечивал всю жизнь, ни в чём не отказывая мальчику. И вот тут непонятно, по какой причине дал добро на брак с Майей. Или не давал, и хорёк влюбился, решив устроить личную жизнь в обход папы? Пылких чувств неделю назад я не заметил, он, скорее, позволял Цветочку вешаться на себя, нехотя принимая её ласку. Тогда зачем она ему? Ради наследства Банкира? Но девчонка сказала, что встречаться они начали полгода назад, и тогда Вася был жив, а в мир иной не стремился.

У Тимура есть квартира в центре. Еду туда в надежде увидеть Цветочек и удостовериться, что она в порядке. Зная о её способности притягивать к пятой точке все беды, мне это необходимо. Пока сам себе не могу объяснить, какого хрена зациклился на Майе. Отложим исповедь с самим собой на потом.

Несколько часов наблюдаю за подъезжающими машинами и окнами третьего этажа. Никакого движения, и тёмные проёмы оповещают, что жильцов нет дома. Спустя пару часов на парковке останавливается кабриолет, из него выходит Тимур и… вдова Потоцкого.

Охренеть! Неожиданно и странно, потому что Майя рассказывала, что хорёк поддерживал её втайне от мачехи. Заходят в подъезд, через минуту окна квартиры наполняются жизнью, но уже через десять вновь погружаются в темноту, и парочка возвращается в машину. Следую за ними, петляя по городу. Делают остановку в ресторане, задержавшись на полтора часа, и едут дальше. И направление мне известно – дом Банкира. Ворота отъезжают, и машина исчезает во дворе.

Ступор. Тимур снюхался с мачехой Цветка, и, судя по всему, отношения у них далеко не дружеские. Но брак заключён, в чём убеждаюсь, в который раз взглянув на свидетельство. Где Майя? По спине пробегает неприятный озноб, интуиция встаёт на дыбы, заставляя склоняться к самой страшной версии – её убрали. Или сплавили какому-нибудь старому мудаку в качестве игрушки, пока не надоест и не выбросят на помойку.

Будем считать, что жива, пока не доказано обратное. Всю ночь остаюсь у дома Потоцкого, прикидывая, как попасть на территорию и проверить. Можно было бы вновь заявиться к вдове за оплатой заказа, но Тимур меня видел и сразу опознает. Утром парочка уезжает, но за ними не следую, изучая обстановку. Вновь погружаюсь в мысли, но замечаю газель с логотипом доставки, въезжающую на территорию. За ней останавливается большой грузовик, загораживая въезд и не позволяя воротам закрыться. Задние створки открываются, и несколько грузчиков переносят в дом мебель.

Покидаю своё укрытие, перехожу дорогу и не спеша плетусь, пока не дохожу до машины. Один из грузчиков стоит в кузове, подавая другим стулья.

– Здорово. Всё привезли? – рискую, делая вид, что проживаю в этом доме, но узнать, что намечается, необходимо.

– Нет, второй рейс сделаем. Выгрузим стулья, – указывает за спину, – и поедем за столами. Несколько диванов ещё и трибуна. И большой экран.

Стулья, диваны, трибуна, экран… Вдова устраивает аукцион, о котором говорят все, кому не лень. Между делом поглядываю во двор, где тусуются четыре охранника, осматривая каждый предмет, проносимый мимо них.