Королевский развод

Расставив по местам мебель в гостиной, Виктор посмотрел на часы. Время было детское – десять часов. За окном все еще моросил дождь, навевая тоску. Но спать не хотелось. Наоборот, стоило представить, как он ложится один в пустую кровать, на душе становилось еще пасмурней.

В сердце зрела обида на Машу. Он же делал все, чтоб семья ни в чем не нуждалась! Да, он не был олигархом, не ворочал миллионами, но доход имел достойный. А скоро планировал расширяться, осваивать новые направления. Сделку выгодную вот-вот должен был заключить. Желание Маши работать ему казалось прихотью, капризом. И он не мог понять, как эту прихоть можно было поставить выше благополучия семьи, выше комфорта их дочки?

Выходит, он совсем не знал свою жену. Они были вместе уже восемь лет, и он был уверен, что ценности у них с Машей общие. А оно вон как вышло…

Впрочем, кое-что хорошее в ситуации все-таки было: он провел наедине с дочкой целый день. Виктор поймал себя на мысли, что совсем плохо знал свою девочку. Понятия не имел, чем Сима увлекается. Например, ему даже в голову не могло прийти, что она обожает играть в бумажные куколки. Не ожидал, что у нее уже есть мечта – стать модельером. В таком возрасте разве дети уже намечают будущую профессию? Или, может, как раз в этом возрасте они и делают свой главный выбор?

Только сегодня он узнал, что Сима не любит чай, предпочитает какао. Он понял, что она сластена. Не зря, наверное, Маша просила не давать ей больше одного куска торта. Он ослушался. И знал, что снова ослушается, потому что балдеет от улыбки своей дочки, не хочет, чтоб она плакала, даже если это просто капризы. Только бы Сима не догадалась, что может вить из отца веревки!

А как много ему еще предстоит узнать о жизни дочки, если Маша все-таки осуществит свою угрозу и вернется не раньше чем через неделю!

«Хотя, конечно, лучше, чтоб уже завтра вернулась, – размышлял Виктор, сидя в темной гостиной перед выключенным телевизором. – Если быстро одумается, прощу ее, даже не попрекну. Все мы живые люди, все ошибаемся. Маше тем более простительно – так-то она рассудительная, не психованная. И мы же жили с ней все эти годы душа в душу. По-настоящему и не ругались даже, разве что пикировались полушутя. И в сексе у нас все хорошо было. С моей точки зрения, так вообще идеально. Вроде, и Маше хватало. Я же ее любил, всегда старался, что б ей хорошо было со мной. Ее хорошо для меня даже важней всегда было, чем мое.

А, может, все дело в том, что она меня не любила? Или разлюбила потом? Тогда понятно, почему так легко от меня ушла. Может, работа, вообще повод, а главная причина в том, что я ей приелся. Или, не дай бог, уже нашла кого-то на стороне. Например, своего будущего руководителя. Он, я слышал, тот еще донжуан».

Спать Виктор лег только к утру, из-за чего проснулся даже позже дочери.

Глава 10. Креативный образ

«Пина Колада» оказалась коварной вдвойне: не только быстро опьянила в субботу, но и не дала покоя в воскресенье. Встала Маша с больной головой. Хотя «встала» применительно к ней – было сильно сказано: встать-то как раз Маша не смогла. Проснуться проснулась, но голову от подушки оторвать была не в состоянии: она болела, просто раскалывалась. И вдобавок к этому еще и мутило.

Рената чувствовала себя намного лучше. То ли сказалась привычка к алкоголю, то ли голова у нее была крепче, то ли кофе с коньяком не вызывает такого тяжелого похмелья, как ром со сливками и соком.

– Кофе с коньяком должен помочь, – уверенно заявила Рената, ставя перед подругой полупустую чашку с кофе и наполняя ее чуть ли не доверху коньяком.

Маша уверенности хозяйки дома не разделяла, но напиток из ее рук взяла и выпила маленькими глотками, как лекарство.

После второй чашки все-таки полегчало, а после третьей отступила и тревога, уступив место беспричинному веселью. Тут как раз у Маши и зазвенел телефон.

– Высшее существо слушает! – бодро ответила Маша Вите (а звонил именно он).

– Какое еще высшее существо? Ты с утра, что ли, набраться успела? – раздраженно спросил Виктор.

– Вот такое, самое настоящее! И я право имею! Я вчера это точно выяснила, а ты, ты…

– Тварь дрожащая? – подсказал Виктор. – Это, Маш, уже перебор!

– Почему тварь? Ты не тварь, ты хороший. Но не высший. Ты где-то в середине пирамиды, – обнадежила мужа Маша.

– Какой еще пирамиды? Пищевой, что ли? – растерялся муж.

– Почему пищевой? Маслоу! – не упустило возможности продемонстрировать интеллект «высшее существо».

– А причем здесь пирамида Маслоу? – не ударил в грязь лицом и Виктор. – Это ж пирамида потребностей, а не сословий.

– А при том, что у меня потребности высокие – я творить хочу и самореализовываться. А у тебя они социальные, то есть ты в центре. Вот если б ты хотел только есть, справлять нужду и заниматься сексом, то был бы тварью, наверное, – начала рассуждать Маша.

– Потребности – не моральные качества. Пирамида Маслоу про другое совсем. Про то, что потребность в самореализации актуализируется, когда основные и социальные потребности удовлетворены. Не было б у тебя что поесть и с кем в постель лечь, ты бы не о работе своей чертовой думала, а о том, чем семью накормить и с кем бы переспать, – наставительным тоном произнес Виктор.

– Ты душнила, Вить! – Маша не оценила познания мужа в социальной психологии. – Но я не хочу спорить – останемся при своем мнении.

– У Симы на шоколад аллергии нет? – Виктор неожиданно сменил тему разговора. – Или на апельсины?

– На шоколад нет, и на цитрусы тоже. У нее на клубнику аллергия. А почему ты спрашиваешь? Ты что, клубникой ее накормил? Ей плохо? Анафилактический шок? Ты вызвал скорую? – Маша тут же посерьезнела.

– Да нет никакого шока, успокойся. Просто диатез. Тавегил дам – и все пройдет, – виноватым голосом пробормотал Витя.

– Ну, что ты тогда стоишь, со мной болтаешь? Давай ей тавегил, в аптечке должен быть, – заволновалась Маша.

– Да я уже нашел, успокойся. Жалею уже, что тебе позвонил, – буркнул Витя.

– Ну, как ты мог забыть про аллергию? Как ты мог?! Или ты специально Симу клубникой накормил, чтоб меня заставить домой вернуться? Не дождешься! – упрекнула мужа сбежавшая жена.

– Ну, ты и дура! – процедил Виктор уже совсем зло. – Я был о тебе лучшего мнения.

– Я о тебе тоже! – выпалила Маша и швырнула телефон о стену.

– Ну, за что ты его так? – печально произнесла Рената, поднимая и осматривая Машин смартфон.

– Он первый начал! Дурой меня обозвал!

– Я о телефоне, а не о муже, – засмеялась Рената. И решительно открыла гаджет, чтобы извлечь из него Машину симку.

– Ты что делаешь? – вскочила Маша.

– Избавляю тебя от соблазна звонить мужу, позволяя ему трепать тебе нервы и шантажировать ребенком, – твердо произнесла подруга.

– Так нельзя! А если у них случиться чего-нибудь? – заволновалась Маша.

– Ничего не случится у них такого, чего Виктор не сможет решить без тебя! – уверенно сказала Рената. – Но я разрешу тебе раз в день проверять сообщения.

– А как я работать без телефона буду? – привела Маша еще один аргумент в пользу того, что симку ей надо вернуть.

– Новую симку купим – не проблема, – решила Рената и этот вопрос.

– Когда?

– После обеда. А сейчас нам нужно стратегию и тактику разработать.

– Какую еще стратегию?

– Твоего карьерного роста.

– Ну, давай попробуем, – вяло согласилась Маша. – Хотя там расти некуда, честно тебе говорю.

Проанализировав штатное расписание, Рената вынесла вердикт:

– Есть два направления роста – со смещением и без смещения.

– Это как?

– Со смещением человека, заменяющего искомую должность, и без смещения, то есть за счет создания должности под тебя. Первый путь – проводить на пенсию начальника организационно-экономического отдела и занять его место. Второй путь бескровный, но более сложный: объединить под своим крылышком ныне самостоятельно пашущих творческих работников: дизайнера одежды, художника-оформителя и сценариста – создать, так сказать, креативный отдел, под твоим, разумеется, руководством, – охотно расшифровала свое умозаключение подруга.