Страница 42 из 49
Невилль не совсем точен. Князь Михаил Андреевич Голицын (1640— 25.09.1687) не был участником первого Крымского похода. С 1686 г. он был курским воеводой (Crummey, 1983, 199).
279
Согласно донесению В.В.Голицына царям Петру и Ивану и царевне Софье Алексеевне от 5.04.1689 г., он «З числа... реку Мерл перешел» (Устрялов-1, 1858, 358—359).
280
Согласно донесению В.В.Голицына, он епошел от реки Мерла апреля 8 числа» (Устрялов-1, 1858, 359).
281
Голицын писал царям, что с «войска Запорожскаго обоих сторон Днепра с гетманом с Иваном Степановичем Мазепою случились у реки ж Самары» (Устрялов-1, 1858, 361).
282
Переправа через Самару была 24 апреля (Устрялов-1, 1858, 363).
283
Согласно русским источникам, в большом полковом наряде всех разрядов, как у главных воевод, так и у их товарищей, было до 100 орудий, в стрелецких и солдатских полках до 250, итого вместе до 350 (Устрялов-1, 1858, 218—219).
284
Согласно «Записке государевым мерным верстам и станом того Крымского походу...», «майя в 4 день от речки Чакрак до речки Кара-Чекрак перешли 10 верст и стояли на речке Кара-Чакрак 2 дня» (Лаврентьев, 1988, 216). Согласно донесению В.В.Голицына, «к речке Кара-чакраку» подошли днем раньше (Устрялов-1, 1858, 367).
285
В Г. далее написано и зачеркнуто: смешанные с криками людей
286
Войско подошло к Днепру 10 мая. Согласно «Записке государевым мерным верстам и станом того Крымского походу», войско перешло Мечетную Каирку 11 мая и стояло у Сухой Каирки. 13 мая перешли Третью Каирку и стояли у Днепра. На следующий день войско вновь углубилось в степь (Лаврентьев, 1988, 217). В.В.Голицын писал: «... пришел я к Каирке майя 12 числа, которая близ крымских юрт, от Перекопи только за четыре дни» (Устрялов-1, 1858, 368).
287
Буджакская степь (Южно-Молдавская равнина) — равнина в низовьях Буга и Днестра, место кочевья Белгородской орды.
288
В Г. вынесено на поля: не ждут этого грозного войска. На самом деле
289
в Г нет; внесено из П
290
Первая тревога, согласно Гордону, была только 14 мая (Gordon-2, 1851, 257).
291
Калга-султан — титул, который присваивался старшему в роде после хана в доме Гиреев; как правило, это был старший сын и наследник престола (Смирнов, 1887, 350—351).
292
В донесениях В.В.Голицына эта речка называется Каланчак, у Патрика Гордона — Kalentzack, у Манштейна — Kalantschi (Устрялов-1, 1858, 222. Прим.24).
293
В П. опущено: к Крыму
294
Аккерман (с 1944 — Белгород-Днестровский) — город в низовьях Днестра.
295
В П. опущено: которая находится за лье от Черной долины
296
в П опущено: незаметно
297
В Г. внесено и затем зачеркнуто: офицерами
298
Согласно «Записке государевым мерным верстам» под 16 мая 1687 г., «Ахтырскии и Сумской полки много татар побили в обозе у себя». Это подтверждают и данные о потерях, приведенные в донесении князя В.В.Голицына: «да Сумского и Ахтырского полков черкас ранено 563, да убито 142, в полон взято 12» (Лаврентьев, 1988, 217; Устрялов-1, 1858, 374).
299
Интересно, что такой влиятельный думный политик как Б.П.Шереметев не вызывал симпатий не только у князя В.В.Голицына, но и у Петра I. Когда перед отправлением Великого посольства Петр обсуждал в думе вопрос о том, кто будет ведать Москву в его отсутствие, и один из бояр назвал Б.П.Шереметева, то царь «дал ему пощечину и спросил его гневным голосом: неужели и ты ищешь его дружбы?» (Корб, 1906, 138; о Шереметеве см.: Заозерский, 1973; Заозерский, 1989).
300
Согласно «Записке государевым мерным верстам и станом того Крымского походу», войска «майя в 17 день шли степью до речки Колончака в един день. Был бой. Майя в 18 день перешед речку Колончак и шед подле той речки. И отошли две версты и стали на той речке Колончак» (Лаврентьев, 1988, 217). В.В.Голицын сообщал в Москву: «И майя 20 числа с Колончака пришли мы, холопи ваши, с вашими великих государей ратными людьми наших полков к Переколу, и хотели чинить над городом промысл» (Устрялов-1, 1858, 371—372).
301
В Г. зачеркнуто далее: он может послать людей, чтобы заключить его.
302
30.08.1689 в распоряжении Нарышкиных оказались показания стрелецкого капитана Василия Сапогова о тайных переговорах кн. В.В.Голицына с противниками: «и посылал де он боярин от себя из полка астраханского татарина Кармаша, да с ним своего человека Ивашку Тинбаева для переговору под Перекоп. А после того ездил околничей Венедикт Андреевич Змеев и столник князь Яков Федорович, да с ними же ездил ротмистр князь Борис Долгорукий, а переговаривался тайно, а что — никто не ведает. И оставили они в аманатех Илью Змеова» (Розыскные дела), 1884, 27—28). Позже, в результате допроса переводчика Посольского приказа Сулеймана мурзы Тонкачеева выяснилось, что с крымцами съехался татарин Карамаи Кутлубеев, которому они и сообщили о готовности хана к примирению. После того, как Кутлубеев доложил о своем разговоре русскому командованию, в лагерь крымцев было заброшено письмо с мирными предложениями. После этого для переговоров из Перекопа прислан был Кеман-мурза. Между ними состоялся следующий диалог. Мурза спросил: «По твоему ль приказу письма писал, или татарин Кармашка собою затевает?» Голицын ответил, «что те де письма посланы по их веленью для того, что де ему. Кармашку, говорили об миру ваши татаровя, и будет де хан миритца хочет, и он де с ними миритца и битца готов» (Розыскные дела-3, 1889, 956).
303
в Г. дважды: послал
304
П: ежегодно
305
Невилль достаточно точно передает условия, предложенные кн. В.В.Голицыным: «чтоб хан полоняников русских людей всех отдал и на украинские города войною б не ходил, и казны б у них не спрашивал, также бы и на польские города войною не ходил» (Розыскные дела-3, 1889, 956). Практически те же условия были известны и Иржи Давиду: Во-первых, чтобы татары обязались, что не посмеют больше нападать ни на империю москвитян, ни на Польшу. Во-вторых, что не будут оказывать туркам никакой помощи против христиан. В-третьих, что никогда не будут больше требовать от Московии ежегодной дани в сорок тысяч рублей. В четвертых, что они отдадут всех христиан, которых до сих пор взяли в плен» (Давид-1, 1968, 127).
306
На Самару войско вернулось 11 июня (Устрялов-1, 1858, 377).
307
С берегов Самары кн. В.В.Голицын послал в Яворов к Яну III полковника Костромского солдатского полка Матвея Фливерка с известиями о поражении Крымской орды и о бегстве хана за Перекоп. В беседе Фливерка и русского резидента Ивана Волкова с коронным гетманом Яблоновским сказано было, что «царския войска долины и поля погаными трупами уклали и такие победительства над татарами получили, каких прежде не бывало». Грамоты о том же посланы были папскому нунцию, львовскому епископу Иосифу Шумлянскому, венецианскому резиденту, послу императора и другим (Устрялов-1, 1858, 240—241).