Записки бухарского гостя

<Ежедневно ради поучения> /3б/ его величества наместника всемилостивого [господа] в разрешении трудных мест теологии и права появлялись необычайные произведения. А так как в этих поучениях обнаруживается много пользы, то, чтобы собрать [их], эти разрозненные отрывки были записаны. Быть может, вместе с ними станут известны и все обстоятельства путешествия в Бухару и похода на казахов.

Эта книга вначале была названа [мной] Сафар-наме-йи Бухара. [«Дневник путешествия в Бухару»]. Когда желание написать ее твердо укрепилось в мыслях, суть желания была доложена в высоком собрании его величества наместника всемилостивого [господа]. Он соизволил приказать завершить ее и назвал Китаб-и михман-наме-йи Бухара [«Записки бухарского гостя»]. Если будет угодно Аллаху, между рассказами будут упомянуты поучения, а между поучениями будут написаны рассказы. Так как главная цель есть установление истины в научных вопросах, то вначале мы предпосылаем [содержание] десяти дискуссий, которые в августейшем собрании получили ответ. Аллах, он — друг и великодушен и от него [исходит] помощь.

ГЛАВА I

ДИСПУТЫ В БУХАРЕ В МЕСЯЦЕ РАМАЗАНЕ

[В этой главе дано краткое содержание устроенных Шайбани-ханом в Бухаре десяти диспутов, в основном богословского характера. На первом диспуте обсуждалось данное Замахшари в его книге Кашшаф толкование стиха Корана VI, 59. В прениях участвовали Маулана Шарафаддин 'Абдаррахим[123], самаркандский казий и некоторые гератские улемы. Второй диспут был посвящен месяцу рамазану, третий — посту, пятый — молитве, шестой — вопросам джизьи и закята и отношению мусульман к инаковерующим. Девятый диспут был посвящен значению хана, «как тени Аллаха на земле».]

ГЛАВА II

ДИСКУССИЯ О НАЗНАЧЕНИИ НАСЛЕДНИКОМ ВНУКА ПРИ НАЛИЧИИ РОДНОГО СЫНА

В божественном законе пророка, да благословит его Аллах и да приветствует, постановление о наследстве состоит [в следующем]: когда человек умрет и у него имеется родной сын и внук, отец которого скончался при жизни деда, то эти двое получают наследство не поровну. По единодушному мнению улемов, родной сын отстраняет внука от наследства. Никогда против этого не было слышно возражений. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из предков или потомков придерживался бы равенства в наследовании.

Как-то раз в стольном городе Герате /11б/, да сохранит его Аллах от несчастий, высокостепенное ханское величество соизволили спросить у гератских улемов: «Что является основанием для наследования — родство, или брачное свойство, или опекунство? Обязательное требование родства заключается в том, что когда существует родственник, то он получает наследство, и при наличии родного сына внук по этой причине не наследует, так как имеется более близкий родственник, чем он. Логически следует, что самый близкий родственник по линии его [происхождения] становится препятствием наследованию внука, но не родственник вообще. Следовательно, если внук происходит от сына, который не является связующим звеном между внуком и дедом, а является сыном другого, которого не существовало во время составления завещания, чтобы претендовать на наследство, то наследство получает тот внук, (правнук). Таково логическое суждение. Однако согласное мнение улемов сходится на том, что внук при наличии сына наследства не получает, будь это внук от живого сына или сына, умершего при жизни отца, который является дедом этого внука. Неизвестно, что служит [юридическим] основанием этого согласного мнения. Необходимо привести цитаты из Писания или сунны, чтобы доказать, что внук при наличии сына не наследует, или же необоснованное согласное мнение улемов не заслуживает внимания. А ведь в ясе Чингизхановой сказано, что внук, отец которого умер при жизни деда, в наследовании приравнивается к родному сыну».

Ни один из присутствовавших в собрании гератских улемов не нашел текста, который внес бы ясность.

Однажды [хан] изволил попросить меня, ничтожного бедняка, присутствовать. Когда я сподобился чести лобызания арены счастья, происходило собрание улемов и знатных людей и я, бедняк, был в неведении о предшествовавшей дискуссии. Его величество наместник всемилостивого /12а/ соизволил спросить: «Хранится ли в вашей памяти какой-нибудь текст из Писания или сунны, который указывал бы на запрет назначения наследства внуку при наличии родного сына?»

Я, бедняк, не задумавшись, ответил: «Да, изречение: Завещает вам Аллах относительно ваших детей, сыну — долю, подобную доле двух дочерей[124] — указывает на утверждение наследства за каждым родным сыном, если таковой имеется, а не за внуком...» [Затем Ибн Рузбихан разъясняет этот стих Корана и заключает, что внук не наследует вместе с сыном. После Герата дискуссия на эту тему была возобновлена в Бухаре].

Дело кончилось тем, что [хан] пожелал отложить это предписание, ибо в тексте не было обоснованного довода, и [велел] поступать по установлению Чингиз-хана. Однако поскольку оно противоречило общему мнению улемов, то [хан] оставался в нерешительности. ...

[Между тем один из жителей Бухары, по прозвищу Амир Аху, выдававший себя за сейида и считавший себя ученым, представил хану из какой-то книги выписку, с содержанием которой якобы был согласен казий Шурайх[125]. По довольно запутанному тексту этой выписки Амир Аху делал вывод, что внук получает часть наследства. По мнению же Ибн Рузбихана, бухарец просто не понял представленного им текста].

На следующий день, когда я, бедняк, вместе с улемами удостоился сидеть на августейшем собрании, его величество наместник всемилостивого, показав представленную Амиром Аху выдержку, выразил радость по поводу совпадения мнений и суждений его величества и казия Шурайха и изволил сказать: «Нам подобает действовать по слову казия Шурайха и теперь будем поступать так». Он повелел его высочеству прибежищу царства, могущественному как судьба, Мухаммад Тимур-султану, чтобы написали в областях Мавераннахра указ, дабы казни действовали по нему и произвели уравнение в наследовании родного сына и внука.

Так как это противоречило единодушному мнению улемов и приведенные Амиром Аху доводы не имели никакого касательства к делу, то я, бедняк, и прочие улемы Хорасана и Мавераннахра по этому случаю совсем огорчились, а изменить это личное мнение было очень трудно. Мы прибегнули к его высочеству султану Мухаммаду и умоляли, чтобы он еще раз попросил [его величество]: улемы, дескать, желают возобновить дискуссию и [тогда] пусть поступят, как бы ни постановили. Его высочество изволил доложить: «Улемы, мол, до сих пор не освободились от возражений /14а/ и колебание их остается». Его величество наместник всемилостивого изволил сказать: «Пусть вернутся [к обсуждению]».

Казий Самарканда, поистине поступая в этом случае смело, объяснил в августейшем собрании, что приведенные доводы Амира Аху вовсе не подтверждают вопроса и он совсем не понял его. Его высокое ханское величество изводил сказать: «До тех пор пока вы не приведете ясный текст речений всевышнего господа в Священном писании или [слова] посланника божия, да благословит его Аллах и приветствует, в точных хадисах, ясности не получится». После этого, оказав милость мне, бедняку, он спросил: «Сможете вы привести относительно этого точную и верную цитату из сунны?»

[Ибн Рузбихан взялся за это дело и обещал завтра же представить цитату. Он просмотрел рукописи труда Бухари Сахих и нашел соответствующее место, проверил его по комментарию ат-Тайиби к ал-Мушкат].

На другой день утром, когда царское собрание наполнилось державными султанами, знаменитыми учеными и высокодостойными вельможами, я, бедняк, войдя, произнес приветствие. Как только я занял место в собрании, его величество наместник всемилостивого спросил: «Вы принесли?» Я, бедняк, без боязни ответил: «Да». Он приказал: «Читайте!» В такого рода царственном собрании я прочел цитату. Последовало высочайшее повеление, чтобы я ее перевел на персидский язык. Я поступил согласно приказанному и все перевел как можно лучше. После завершения перевода и полного растолкования вопроса в собрании я спросил прибежище садроз Маулана Шарафаддин 'Абдарауима, садра, совершенна ли цитата? Он ответил: «Да». Выдающиеся улемы Хорасана, имевшие честь присутствовать в этом собрании, сразу согласившись, промолвили: «Она совершенна». Точно так же я спросил и у казия Самарканда и присутствовавших мавераннахрских улемов, совершенна ли цитата? Все выразили полное согласие и сказали: «Цитата точна, правильна, совершенна». Его величество наместник всемилостивого тоже выразил согласие с единодушным мнением ученых, и опасение исчезло из сердец.

123

Маулана Шарафаддин Абдаррахим, садр — фактический правитель государства при Шайбани-хане. После захвата последним Герата большая часть городской верхушки была смещена с занимаемых постов. Возвращение их на прежние должности целиком зависело от садра. Абдалхусайн Наваии, Риджал-и китаб Хабиб ас-сийар, стр. 274; А. Н. Болдырев, Очерки из жизни Гератского общества, стр. 364; Р. Г. Мукминова, К вопросу о переселении кочевых узбеков в начале XVI в., стр. 77.

124

Кор. IV, 12

125

Абу 'Умаййа б. Джихам Шурайх (ум. в 737 г.) — казий города Куфы.