Кровавая Ведьма

А мне, в общем-то… и не хотелось сильно.

И потому я только вздохнула тяжело, глядя на последние лучи заходящего солнца по ту сторону реки:

— Я всё-таки глупая, да?

— Не глупая, — хмыкнул он, аккуратно голову на моем плече пристраивая. — Но до сих пор наивная. Не всё то, что кажется на первый взгляд. Если понадобится, я действительно принесу любую ведьму в жертву. Но ты на алтарь больше не ляжешь.

И вот не хотелось мне снова лезть в бутылку, но горький хмык так и сорвался с капризных губ:

— Один раз легла уже.

Волк спорить не стал, с откровенным неудовольствием в хриплом голосе признавая:

— К сожалению. Видишь ли, в чем дело, родная. Мы не солгали тебе в одном: в обычных случаях ритуал ничем не грозит. Да, приходится пускать кровь, и ведьмы зачастую лишаются своих сил. Но почти всегда остаются в живых. Приемлемая цена за спасение тысячей жизни, согласись. Редко из пяти не выживала одна, и то самая слабая. В основном же руны отбирали сильнейших. Но ты… Правнучка кровавой ведьмы, единственная истинная наследница рода Артиас, должна была выжить.

— Почему вы вообще… ну… — замялась я, неловко суя ладони между коленок. Остро хотелось расслабиться и откинуться на твердую мужскую грудь, но я побоялась нарушить своими вольными порывами внезапный поток откровений.

До сведенных лопаток хотелось ему довериться. Чего скрывать, обида на всю их пятерку давно прошла, видимо, действительно вместе с сиренами канула на дно речное. Но тайны прошлого до сих пор не отпускали, призрачной преградой оставаясь между нами.

И пока не будут получены ответы на все мои вопросы, похоже, покоя нам не сыскать.

— Почему спасли? — понимающе усмехнулся Волк, обжигая своим дыханием мою шею. — Родная, я не стану лгать, что сразу влюбился в тощее рыжую девчонку с вечно разбитыми коленками. Но, признаю, в ней было свое очарование. Понадобилось время, чтобы понять — при дворе тебе делать нечего. Твое место было там, в зачарованном лесу, у волшебного ручья, среди простых людей и местной нечисти. Везти тебя в столицу казалось неправильным. Неправильным настолько, что даже от одной мысли об этом выворачивало. Оставалось только одно — сделать так, чтобы ты сама не захотела. На рунах было указано не твое имя, а Амелисы, и этот промах Ансельм мог спустить нам с рук.

— И тогда ты испугал меня в лесу? — охнула я. — Нарочно⁈

— Это было жестоко, не спорю. Бесчеловечно, — словно извиняясь, мужчина медленно зарылся лицом в мои растрепанные волосы, заставляя невольно замереть. — Но хуже всего, совершенно напрасно. Как сказал леший, тебе суждено поехать в столицу, это предсказала еще твоя прабабка. А вскоре, к сожалению, Лис нашел способ тебя уговорить. Он немногий из нас, кто не терзался муками совести перед молодой деревенской ведьмой. Потянулись бесконечные дни дороги, и спокойных из них было по пальцам пересчитать. За долгие годы мы привыкли иметь дело с разными ведьмами, с самыми разными силами и характером. Но ты была почти ребенком, для которого любая мелочь казалась сродни чуду. Вся власть империи и сила, которыми мы обладали, просто меркли по сравнению с чувством, когда ты смотрела на меня, как на героя. Даже если речь шла о сорванных персиках.

— Нашел, что вспомнить, — к своему стыду, от нехитрого комплимента я почти сразу покрылась румянцем.

Скажет, тоже, персики. Дались они ему!

— Тебе смешно, — насмешливо укорили меня в затылок. — А я воровством чужих фруктов занимался впервые.

Я тихонько застонала, пряча пылающее лицо в ладонях. Вот же неугомонный. Я с этой стороны на происходящее даже не смотрела. Гонять имперского мага по заборам чужих садов — это ж надо было ухитриться!

Как только он вообще мне это позволял?

— Успокойся, — усмехнувшись вполне добродушно, Волк потянул меня обратно, все ж таки заставляя откинуться ему на грудь. — Мне это даже нравилось. И пусть седых волос прибавилось, особенно после твоей памятной поездки верхом, я не хотел, чтобы эти дни прекращались. Но чем ближе становилась столица, тем сильней выворачивало уже не только Ирбиса. Инстинкты вопили об опасности — ты всё еще оставалась мелкой, нескладной девчонкой, которая могла не пережить ритуал. Всё казалось до отвращения неправильным. И только когда я увидел тебя в бальном зале Калами, в том бархатном зеленом платье, дающую клятву, я понял, какой ты можешь вырасти… Или не вырасти, если ритуал пойдет не так. Ты мне верила. И я не мог обмануть твои ожидания.

— И тогда ты попросил Ирбиса? — едва слышно спросила я.

— Рассказал-таки? — понимающе усмехнулся Волк, едва сжимая мои плечи, словно пытаясь успокоить и приободрить. — Трепло усатое. Да, Доминика. Не знаю, как Лис догадался о моих планах. Но после нашего с тобой танца он прямо дал понять, что не даст вмешаться. Пришлось просить Ирбиса об услуге. Он был тебе должен за спасение его шкуры, и его Лис в расчет не принимал, считая, что действие твоего магического ручья не может быть сильнее натуры Воплощенного Зверя. К счастью, он ошибся. И в ночь ритуала, когда ты исчезла с алтаря, он задержал не того.

Я не знала, что на это ответить.

Всё это время, все эти долгие годы не бывало и дня, чтобы я не перебирала в памяти ту злополучную ночь. Хотела я того или нет, но она снилась в кошмарах. Тот бал, платье проклятое то, тот самый танец, во время которого я окончательно поняла, что по-настоящему влюбилась в этого мужчину с невыносимо-черными глазами и чуть хриплым, бархатным голосом. Самой себе тогда казалась, будто не девочка уже, а совсем взрослой стала, взвалив на себя бремя спасения целой империи вместе с остальными ведьмами… Ансельм умел убеждать.

Я мечтала, что всё будет хорошо. Что барьер будет поставлен, Лис вылечит бабушку, как обещал, а после, быть может, я поступлю в имперскую Школу Ворожей, как предлагал Ирбис. Но реальность обухом топора дала по голове, когда я почувствовала сталь кандалов на руках и ледяной металл ножа на коже.

Я помнила, как стоял тогда Волк, сжимая кулаки, как прятал взгляд Ворон и внимательно щурился Лис. Казалось, только Ирбис был спокоен. И теперь-то понятно, почему. В отличие от меня, он обо всём знал заранее!

Все эти годы я считала их предателями. А на деле оказалось, что как минимум половина из них моей смерти не желала.

Не выдержав, я всё ж таки развернулась, обнимая мужчину за талию. И с трудом прошептала, пряча нос на его груди:

— Прости. Что сомневалась.

Волк замер на какое-то мгновение. Но очень скоро оттаял, невесело усмехаясь и едва поглаживая меня по спутанным волосам:

— Глупая ведьма. Если кто просить прощения должен, то только я. Слишком долго я выбирал между долгом перед империей и девчонкой с невозможными зелеными глазами. И этот промедление едва не стоило тебе жизни.

— И когда твой выбор стал окончательным? — задрав голову, с любопытством посмотрела я на него. Правда, смутилась тут же, стоило уловить понимающую смешинку на его губах. — Что? Интересно же!

— А вот об этом, родная, — уцепив пальцами мой подбородок, заставляя поднять голову, привычно усмехнулся Волк. — Мы поговорим потом.

— Так нечестно, — как-то по-детски насупилась я в ответ. И вдруг задумалась над очевидными вещами, внимательно всматриваясь в его лицо, на миг показавшееся мне уставшим. С разговорами действительно пора было заканчивать, но спросить я не могла. Трижды произнесенное слово случайностью быть не может! — Раньше ты меня так не называл.

И ведь правда. Лис всегда твердил «радость моя», либо «прелесть моя», чем бесил изрядно. Ирбис ограничивался привычным «душа моя», а Дрейк и вовсе, был слишком воспитан и тактичен для подобных фамильярностей. Ворон же куда младше остальных, ему и в голову не приходило придумать мне прозвище, мы просто общались на равных.

Но от Волка я никогда не слышала ничего подобного.

— А когда именно я должен был тебя так называть? — иронично уточнил он, поднимаясь на ноги и утягивая меня за собой. — Когда сопровождал сопливую ведьмочку с разбитыми коленками на смертельный для нее ритуал? Или когда с неоднозначными намерениями вернулся к выпускнице Школы Ворожей, которая ненавидела меня всей душой?