Счастье

Уже темнело, когда Генка приплелся домой.

Дверь открыл встревоженный отец. Он сразу увидел велосипед и пылающую шишку.

— Так. С подарком, значит. Спасибо.

Ну, что у него за отец? Взял бы ремень, отстегал, как хорошо было бы нареветься. А так даже слезы не идут, распирает в груди, впору завыть…

Зачерпнув холодной воды из ведра, Генка смочил полотенце и положил на лоб. И только лег на кровать, как сразу она поплыла куда-то, поплыла…

Он проснулся и все вспомнил. Как избитое, болело тело. Вот и кончено все. Не видать ему велосипеда. Отец теперь на Генку и смотреть не будет, даром что воскресенье. Колька еще… Заноет, проходу не даст.

Генка встал, тихонечко умылся и робко отворил дверь в комнату.

— Вот он, — сказал отец.

Из-за стола поднялся худой горбоносый мужчина.

— Ну, сынок, спасибо тебе, вот какое спасибо.

И мужчина вдруг в пояс поклонился Генке.

Генка ошалело уставился на него. „Это же Витькин отец, — вдруг узнал Генка, — значит, девчонка…”

— Жива! — вскрикнул он.

— Минутка в минутку успели. Спасибо, сынок, — еще раз повторил мужчина.

Губы Генки поплыли в неудержимой улыбке.

— Ну вот, — сказал он, — ну вот видите, вот и хорошо…

— Я тебе тут гостинца принес, — мужчина наклонился и вытащил из-под стула корзину с красной светящейся смородиной. — Своя собственная. Бери, бери, сынок, не обижайся.

Генка отступил.

— Возьми, — сказал и отец, — когда от чистого сердца — надо брать.

Витькин отец ушел.

Генка следил в окно, как он сошел с крыльца, медленно, сутулясь, пошел по дороге. На минутку почудилось, что никого больше в мире нет — только дорога и один-единственный человек на ней… Но тут же из соседнего дома выбежала девушка с ведрами, проехал грузовик с белозубыми парнями.

Большая теплая рука — рука отца — легла на плечо.

— А велосипед, может, еще починим тебе. Попробуем.