Страница 34 из 59
Когда в восемь утра дядя Юра вкрадчиво постучал в мою дверь, я встретила его уже наготове, в джинсах, водолазке, спортивном свитере и куртке я мало напоминала светскую даму. Но в подобном наряде мне будет легко размахивать ногами и руками, стрелять по-македонски, водить машину — словом, чувствовать себя в привычной шкуре частного детектива, которому предстоит совершенно непредсказуемая операция.
До условленного места — рощицы за селом, что раскинулось по соседству с городскими кварталами, ходьбы по заснеженной тропке было минут двадцать. Оценивая наспех место встречи, я подивилась хитрости москвички — от городских кварталов туда вела только тропинка. Но с другой стороны было недалеко от обводной дороги, где удобно припарковать машину. Не выполни дядя Юра условие, не приведи «киллершу» — его труп, скорее всего, обнаружили бы только по весне, когда в окрестных рощицах в погожие дни начинают отдыхать горожане.
Пришли мы на нужную полянку минут за десять-пятнадцать до девяти. Я примостилась на поваленном стволе березы, сосед — на пеньке. Дядя Юра нервно закурил свой неизменный «Беломорканал». Я осторожно осмотрелась. Стайка синиц искала корм, не стесняясь нас. Свежевыпавший снег голубел под косыми лучами утреннего солнца. От легкого ветра с деревьев слетали белые облачка снежинок. Внизу раскинулся вдоль Волги город. По нитке железной дороги в сторону низовья проскользнула электричка. Машинально я считала вагоны: один, два, три…
На последнем, десятом, послышался хруст снега под чьими-то ногами. Со стороны обводной дороги, как я и предполагала, поднимались две фигуры. Впереди шла женщина, одетая с головы до ног в собольи меха. Ходьба по свежевыпавшему снегу давалась ей нелегко, полы шубы приходилось поднимать. Сзади, прикрывая хозяйку, шел охранник — дюжий молодой мужик, одетый в кожаную куртку и соболью шапку из меха тех же оттенков, что и у женщины.
Дядя Юра вскочил:
— Вон они, пожаловали!
Тамара и ее секьюрити, завидев нас, ускорили шаг. Выйдя на поляну, женщина критически осмотрела меня, продолжавшую внешне спокойно сидеть на березовом стволе.
— Ты кого мне притащил, старый хрен?! — возмущенно завопила москвичка. — Эта девчонка курицу не зарежет, не говоря о мужике!
— Ну, ты, лахудра в соболях, сама выцвела, так зверье нацепила, думаешь, мужики на меха клюют? Как бы не так! Не нравлюсь — пошла вон, оставь нас в покое! — я смачно сплюнула в сторону.
— Илья, укороти ей язык! — приказала хозяйка охраннику. Тот, молча кивнув головой, двинулся в мою сторону. Подойти близко он не сумел — подкошенный ударом моей ноги, свалился лицом в снег. Подняться не успел — как кошка, я вскочила ему на спину, провела болевой прием, от которого он вскрикнул. Рванувшуюся в мою сторону Тамару я остановила выхваченным из кармана куртки «Макаровым».
— Ладно, ладно! Как там тебя зовут? — на почтительном расстоянии, приподняв обе руки в знак примирения, спросила московская гостья.
— Надеждой! — гордо произнесла я.
— Отпусти юношу, Надя! Он тебя пальцем не тронет! — пообещала хозяйка.
Охранник медленно поднялся, отряхнул снег с брюк и куртки, злобно сверкнув глазами в мою сторону.
— Еще раз взглянешь на меня, как Дзержинский на буржуазию, я тебе пулю как раз в глаз всажу! — твердо пообещала я.
— Илья, брэк! — приказала Тамара. — Спрячь пушку, с тебя станет! — она повернулась в мою сторону.
Нехотя засунув пистолет в карман куртки, я с любопытством взглянула на москвичку: что дальше?
— Дядя Юра! Ты проваливай до дома и забудь о моем существовании. Понял? — грозно произнесла Тамара.
— Взаимно! — сосед мой приподнял кроличью шапчонку, прощаясь с присутствующими. По его лицу чувствовалось нервное облегчение: сосед понял, что угроза для его жизни миновала и никто, самое главное, не посягается на его пять тысяч деревянных, заработанных таким нетрадиционным способом.
— Илья! А ты насобирай-ка камушков или хворосту. Уложи метров в двадцати, на том краю! — она показала взглядом противоположную сторону поляны.
Подвернув шубу, москвичка присела на согретый дядей Юрой пенек, молча наблюдая за возней охранника. Илья, видимо, знал намерения хозяйки, поскольку расставлял камни и ветки веером, в полуметре примерно друг от друга. Закончив, молодой человек вернулся к нам.
— Дай ей свой ствол! — приказала хозяйка.
Илья молча расстегнул куртку, распахнул полы серого пиджака и, вытащив пистолет с глушителем, рукояткой вперед подал мне.
— Тира здесь поблизости нет, придется по-гусарски! Тамара показала на импровизированные мишени. — Пали, не бойся, от него шуму меньше, чем от петарды. Кто услышит, подумает, мальчишки балуются!
Отведя левую руку в сторону, я четырежды выстрелила по камням. Поменяв руки, еще трижды по веткам. Попала все семь раз. Кинула пустое оружие Илье, смотревшему теперь на меня с явным любопытством.
— Неплохо! — скупо похвалила меня москвичка. — Что ж, пойдем в машину!
По другой стороне холма спустились на обочину обводной дороги. Капотом в сторону города на ней приткнулся «БМВ» стального цвета. Илья отключил сигнализацию.
— Садись за руль! — хозяйка показала мне на место водителя, сама села рядышком, а охраннику велела сесть сзади.
— Куда едем? — не подавая виду, спросила я, включая зажигание.
— Гостиница «Олимп», — москвичка назвала конечный пункт нашего маршрута.
Дорога сухая. Аккуратно посыпанный еще ночью песок при небольшом морозце создавал колесам хорошее сцепление с дорогой. Вела машину я быстро, но аккуратно, не лихача и не привлекая излишнего внимания инспекторов ГИБДД.
Подъехали к восьмиэтажной гостинице. Мы с Тамарой вышли, а Илья получил задание поставить «БМВ» на охраняемую стоянку.
— Пойдем сейчас в сауну! — тоном, не терпящим возражений, заявила москвичка.
«Борьба, стрельба, езда, а теперь вдруг купание, — подумала я. — Какие еще испытания выдумает для меня это просто неугомонная женщина?»
Баня — великая вещь! Расслабилась физически я великолепно. Но расслабляться полностью я не могла: приходилось ухо держать настороже. Только в сауне я поняла намерение Тамары: она просто хотела посмотреть на меня в обнаженном виде. Не могла же она заставить меня показать ей стриптиз!
Судя по довольной физиономии клиентши, я поняла, что мои внешние данные ее удовлетворили. Одевшись и приведя в порядок прически и лица, мы поднялись в ее номер на шестом этаже. Тамара заказала в ресторане обед на две персоны, попросив поднять его прямо в номер.
— Второе название Турку? — вдруг огорошила меня вопросом дама среднего возраста.
— Або, — на секунду задумавшись, ответила я.
— 3,086, помноженное на десять в восемнадцатой степени, метров…
— Парсек.
— Улыбка зверя…
— Оскал.
— Шум…
— Гам.
— Наступление…
— Атака.
— Манильская пенька…
— Абака.
— Старинный платок…
— Убрус.
— Совсем неплохо, совсем, — о чем-то задумавшись, произнесла Тамара.
Официант принес заказанный обед. Поблагодарив его, хозяйка подошла к холодильнику:
— Что будешь пить?
— Для дела пью практически все в любых количествах. По американским справочникам, смертельная норма алкоголя для человека в пересчете на водку — два литра. В скобках примечание: кроме жителей России. Так вот, я — жительница России. Поэтому для меня два литра водки — не предел. Потребуется, смогу не пьянеть. Но для души — рюмку, две хорошего коньяку, — заявила я Тамаре.
Понимающе усмехнувшись, она достала бутылку «Наполеона». Плеснула на донышко двух рюмочек. Взяв одну из них в свои длинные пальцы, произнесла, пародируя «народного генерала» Алексея Булдакова:
— Ну, за правду!
Смысл этого тоста дошел до меня только после обеда, когда Тамара, покопавшись во встроенном шкафе-купе, вытащила прибор с небольшим экраном и самописцем.
— На детекторе лжи давно проверялась? — невозмутимо спросила москвичка.
«Господи, спасибо Тебе, что заставил меня говорить правду и только правду, а не разрабатывать самые совершенные легенды», — поблагодарила я мысленно Бога.