Страница 18 из 59
— Ладно, и на том спасибо. А как относились к Ксении Георгиевне студенты вашей группы? У нее могли быть враги среди студентов? — спросил я.
Галина рассмеялась.
— Какие враги, Господь с вами! Ксения Георгиевна — добрейший человек, она мухи не обидит…
— А как она экзамены и зачеты принимает? Всем пятерки ставит? — удивился я.
— Нет, конечно, но даже «неуды» она ставит с улыбкой, без всяких обид. И никогда не старается подчеркнуть свое превосходство над нами. Знаете, как некоторые преподаватели высокомерно ведут себя, мол, кто мы, а кто вы? — Галина посмотрела на Машу. Та согласно кивнула головой.
— А как учится Приходько? — вдруг почему-то спросил я.
— Нормально, как все, тройки, четверки. Иногда хвосты случались. Словом, так себе, — Галя пожала плечами.
— А вы, конечно, отличница? — предположил я.
Лебедева засмеялась:
— Что, по мне видно? За два года три четверки, остальные пятерки.
— Выходит, почти угадал. У вас же в библиотеке возможностей для подготовки значительно больше, чем у остальных студентов. Да и преподаватели, согласитесь, работникам университета наверняка идут навстречу, — неуклюже объяснил я свою гипотезу, стараясь не обидеть девушку. Помедлив с минуту, я продолжил:
— Да, кстати о Приходько. У него, кажется, своя машина. Вас Геннадий когда-нибудь подвозил? Он же где-то по соседству живет?
Лебедева озадаченно посмотрела на меня.
— Я не в его вкусе. Вот вашу жену он с удовольствием бы подвез! — вдруг выпалила она и покраснела от смущения.
— Он что, возит только привлекательных? — осторожно уточнил я.
— Геннадий очень расчетливый человек. Его кредо — получать удовольствие во всем, — объяснила Лебедева.
— Хорошо, но если Приходько такой, ему выгодно подружиться с вами… — я вдруг заметил, как поморщилась Галя при слове «подружиться». — Хорошо, не подружиться, просто оказывать взаимные услуги: он вас до дома, а вы — любую книгу в любое время. Бартер, так сказать…
— За два с лишним года Гена подвез меня только однажды, в феврале, на втором курсе. Свирепствовала эпидемия гриппа, а я пришла на занятия уже с хлюпающим носом — был иностранный, я не хотела пропускать, у меня проблемы с английским. К концу второй пары я вся уже горела. Как потом оказалось, температура под сорок шарахнула. Пара кончилась, а у меня все плывет перед глазами. Как девчонки рассказывали, навещая, они собрались меня на такси домой доставить, а Генка молча поднял меня на руки, дотащил до машины, отвез домой и тут также с рук на руки сдал бабушке, — призналась «синий чулок»…
— Цветы по какому случаю? — спросила Маша, когда мы стали прощаться, показав на три белые гвоздики в вазочке, удачно вписавшиеся в интерьер одной из книжных полок.
— День рождения у меня завтра, 21 год исполнится, — густо покраснев, произнесла Галя. — Вот я и купила…
Светланы Авдеевой дома не оказалось. Но, вспомнив о реплике Наташи Савельевой о Сергее Фомине, мы поспешили на квартиру к юноше. Открыли они нам только после третьего звонка. Растрепанный вид белокурой красавицы, случайно или намеренно не застегнувшей верхнюю пуговицу блузки, кое-как заправленную в черные джинсы, бегающие испуганные глаза юноши не оставляли сомнений в характере их совместных занятий, хотя для конспирации на журнальном столике в зале были разбросаны учебники и тетради с конспектами.
— Авдеева Светлана Андреевна и Фомин Сергей Юрьевич? — осведомился я, мелькнув перед носом парочки красной книжечкой.
— Да, а в чем дело? — кое-как справившись с волнением, произнесла белокурая девица, как амбразуру ДОТа закрывая своим пышным телом путь в квартиру.
— Вы оба проходите свидетелями в уголовном деле, открытом по факту исчезновения преподавателя вашего факультета Ксении Георгиевны Крафт. В комнату вы нас наконец впустите или допрашивать в коридоре придется? — я сурово поглядел на сладкую парочку.
Проходя в зал, успел заметить за неплотно прикрытой дверью спальни незаправленную постель.
Ребята сели на диване, прижавшись друг к другу, мы с Машей расположились в креслах вокруг журнального столика.
— Меня зовут Владислав Аркадьевич, мою напарницу — Мария Андреевна. Вы оба предупреждаетесь об уголовной ответственности за дачу ложных показаний или сокрытии каких-либо сведений. Разговор фиксируется на аудиопленку, — для пущей важности я запустил правую руку в левый внутренний карман своего пиджака. — Можем продолжать?
Ребята молча кивнули, я же с притворным возмущением поправил их:
— У нас не видеокамера, а обыкновенный диктофон. Прошу прямо отвечать на вопросы.
— Извините, нас никогда еще не допрашивали! — взяла в свои руки инициативу Светлана. Видимо, ведущей в их паре была она. — Можно спросить? Ксению Георгиевну похитили?
Я чуть было не рявкнул: «Вопросы здесь задаем мы!» — но вовремя осекся: откуда у ребят такая версия?
— Почему вы предположили именно похищение? — задал я встречный вопрос.
— После окончания второй пары в коридоре на выходе стояло несколько человек. Незнакомые. Так вот, двое были молодые люди явно кавказской национальности, — объяснила Авдеева.
— Возможно, это просто студенты с других курсов филфака или истфака, ведь в городе сейчас много представителей армянской, азербайджанской диаспор? — вмешалась в разговор Маша.
— Да, у нас достаточно студентов кавказской национальности, но во время лекций они сидят в аудитории, а эти стояли в коридоре, — объяснила Светлана. — Я выходила в середине второй пары, извините, в туалет, прошла через весь коридор и видела их.
— Они стояли возле вашей аудитории? — уточнил я.
— Чуть поодаль, примерно у 203-й.
— Там вчера кто-нибудь занимался? — Маша внимательно посмотрела на девушку.
— Кажется, первокурсники, — неуверенно ответили она.
— Вот видите, они могли прийти к кому-то из своих родственников или приятелей с первого курса, — предположил уже я.
— Да, но зачем им тогда идти за Крафт к выходу после окончания лекций? — резонно заметила Авдеева.
— По нашим сведениям Крафт вышла из корпуса одна, — Маша переключила внимание свидетельницы на себя.
— Это вам Галка Лебедева рассказала? — спросила Светлана, но, не дождавшись ответа, дополнила сама, — да, за Крафт шла Лебедева, она сдавала ключи на вахту. А вот за Галкой — трое кавказцев.
— Вы же заявили поначалу, что их было всего двое? — засмеялся я. — У страха глаза велики?
— Да не слушайте вы Светку, она после этих терактов всех боится! — вмешался в разговор молчавший до этого Сергей.
— Тебе хорошо рассуждать, а они на меня знаешь как в коридоре смотрели? Будто растерзать хотели, — обиженно надув губки, пролепетала девица.
Не выдержав, мы расхохотались.
— Света, вы меня простите ради Бога, но, скорее всего, не растерзать, а раздевать хотели! — я смахнул с ресницы слезу, выступившую от смеха. — Если бы не моя жена, — я кивнул на Машу, — и ваш… друг, я бы и сам сейчас на вас смотрел подобным взглядом!
— Кстати, староста уходила последней. Откуда вы видели кавказцев, идущих позади Лебедевой? — сухо спросила Маша, видимо, не простив мне последнюю реплику.
— Очень просто. Мы с Серегой соскучились три часа без объятий. На выходе увидели случайно открытую пустую аудиторию, 206-ю, по-моему, юркнули в нее и минут десять целовались там… Вы же сами понимаете, дело молодое… Но потом спохватились, что начнут вход запирать, поди потом доказывай, чем мы там занимались, ну и побежали к выходу, так что это мы шли за спинами тех кавказцев, — объяснила Светка.
— Вы не заметили, где была Крафт, когда вы вышли из корпуса? — уточнил я.
— На автостоянке возле какой-то темной длинной автомашины. Я не разглядел в темноте марки, — добавил Сергей.
— Она стояла одна, открывала дверь автомашины своим ключом или с ней рядом кто-то был? — допытывалась Маша.
— Мне показалось, там сзади нее стоял какой-то мужчина в длинном темном пальто. Лица не было видно, — вспомнил Сергей.