Огонь измены

Через несколько минут успокаиваюсь. Кажется, помогает. Улыбаюсь сама с собой.

- Вот ты где, - слышу тихий, вкрадчивый голос.

Поднимаю веки, поворачиваюсь и натыкаюсь на потемневший взгляд.

Игорь подходит ко мне, присаживается на бортик. Закатывает рукава рубахи. Ведёт пальцами от шеи вниз, по очереди ласкает каждую грудь. Довольно мурлыча, выгибаюсь навстречу его руке.

- Они ушли? Как прошло?

Игорь не отвечает, только хрипловато произносит:

- Я принёс бумаги о твоём разводе. Задним числом оформил. У вас нет детей, поэтому просто. Бывший твой всё подписал, дело за тобой.

Не успеваю ничему удивиться, потому что его ладонь спускается по животу, скользит всё ниже.

- У тебя там магнит, что ли? - удивлённо шепчет он, его пальцы пробираются мне между ног.

- Ай,- вздрагиваю я, когда они касаются моего клитора.

Дыхание учащается. Перед глазами плывёт, поэтому я их прикрываю.

- Ты же не против?

Если честно я сейчас на всё согласна, и не хочу это обсуждать. Хочу тихо постанывать от удовольствия, и чтобы он продолжал вот это всё. Пальцы проникают внутрь, мягко и ритмично двигаются. Меня окатывает тёплыми, ласковыми волнами, снаружи и внутри.

- Заказал доставку твоих вещей на шесть часов, нормально?

Боже,какую доставку, что за вещи, о чём он?

Туманно бормочу:

- Офигительно...

Сипит:

- Нет, это невозможно. Меня сейчас разорвёт.

Его рука выскальзывает.

- Нууу, - обижаюсь я.

Открываю глаза и вижу, что Игорь уже раздет. Он забирается ко мне в ванну, подаёт руку, властным рывком поднимает. За талию притягивает меня к себе, прижимается губами к виску. С придыханием жарко шепчет мне на ухо:

- Нельзя быть такой возбуждающей. Мой наркотик... И сексом пахнешь.

Трётся носом о мою шею, с наслаждением втягивает воздух. Уплываю от тембра его голоса, от искренних интонаций, от нашей близости. Глажу его спину, плечи, руки, поднимаюсь к затылку. Игорь тянется к моему лицу, мы то соприкасаемся губами, языками, то ненадолго отстраняемся.

Слипаемся горячими взглядами, и я шепчу сбивчиво и нежно, поглаживая его пальчиками по лицу:

- У меня от тебя голова кружится. Такой ты... Мужественный... Крутой... Черты лица суровые... Глаза нереальные... Губы властные...

Он не даёт мне закончить. Неистово сжимает в объятиях. Накрывает губы своими. Страстно набрасывается, целуя, покусывая. Шея, плечи, грудь, опять губы.

Без обсуждения разворачивает меня к себе спиной, я опираюсь ладонями о холодную, влажную с мелкими капельками плитку на стене. Игорь, с низким рычанием прикусив моё плечо, одним сильным движением, вдавливается в меня. А дальше всё как в тумане. Мощные быстрые толчки вызывают у меня пелену перед глазами, а между бёдер мучительно-сладкую пульсацию. Я задыхаюсь, сердце колотится, как сумасшедшее. Есть кое-что, о чём я должна предупредить, но слова застревают в горле. Я просто заворожённо порхаю ресницами и кусаю свои губы. Постепенно мысли исчезают, остаётся только плеск, мои стоны, его стоны, наше общее дыхание и тёплый поток воды, мягко льющийся на наши разгорячённые тела. Мы кончаем одновременно. Дёрнувшись в сладкой судороге, замираем. Игорь разворачивает меня к себе лицом, облокачиваюсь спиной на стену, прикрыв глаза. Мы стоим, обнявшись, трёмся носами, целуемся, не обращая внимания на воду, которая льётся на наши раскрасневшиеся лица.

Игорь прижимается лбом к моему, ласково улыбается, почти невнятно шепчет:

- Хочу так вечером, ночью, утром. Ещё пожалеешь, что осталась.

Расслабленно посмеиваюсь, отрицательно качаю головой, вывожу пальцами иероглифы на его спине.

Игорь выключает воду, вылезает первым. Берёт большое полотенце, протягивает руки:

- Иди ко мне.

Укутывает, легко подхватывает, как пушинку. Несёт на кровать.

- Малышка, отдохни пока, а мне надо на работу. Часа через три Санёк привезёт Серёжу, встреть их, пожалуйста.

Легко целует меня в лоб, я послушно захлопываю веки. Да, ночью спали мало, я бы, пожалуй, ещё вздремнула немного. Слышу, как скрипит дверца шкафа. Игорь достаёт чистую одежду, одевается, очень тихо ступая, возвращается ко мне, укрывает получше, легко целует в лоб и выходит в коридор. И мне так хорошо, как никогда в жизни ещё не было. Только надо было предупредить, конечно... Мелькает последняя мысль, перед которой я погружаюсь в безмятежный сон.

Месяц спустя

Прошёл месяц.

Утро. Застываю на миг у окна. Сегодня так неприятно на улице... Небо затянуто серыми тучами, из которых то и дело сыплет мокрый колкий снег. Ветер качает голые сухие ветви деревьев. Гудит так, словно даже ему холодно и больно.

Рядом с крыльцом стоит две машины. Игорь поедет на своей, а нас с Серёжей подвезёт на служебной Влад, его коллега. Он курит, облокотившись на автомобиль спиной, зябко кутается в шарф. Выпуская струйку дыма, он нетерпеливо посматривает то на часы, то на дверь.

Бросаю взгляд на Игоря. Он сосредоточенно хмурится. Не стоит подходить к нему сейчас. За месяц совместной жизни я научилась считывать его настроение.

Игорь вообще не из задорных. Со стороны, наверное, может показаться, что он всегда равнодушен и невозмутим. Однако это не так, я точно это знаю теперь: в его непроницаемом выражении лица, в невозмутимом поведении, в холодном взгляде есть множество оттенков. Улавливаю его чувства на подсознании, как будто подключилась ментально.

Когда его ничего не беспокоит, он самый ласковый и понимающий мужчина для меня и самый ответственный и любящий отец для Серёжки. В такие дни его глаза светятся. Мы купаемся в его ласке. Никогда в жизни я не была так счастлива, как с ним в это чудесное время.

Но когда случаются трудности, он замыкается. И я не могу этого изменить, такой характер. Иногда Соловьёв остро нуждается в поддержке, но не умеет прямо об этом попросить. Или не хочет. Ему трудно привыкнуть, что он больше не должен бороться с проблемами в одиночку. И я аккуратно натягиваю связывающие нас нити, превращая их в струны. Хочу, чтобы мелодия наших отношений приносила только приятные ощущения.

За этот месяц во многом разобралась.

Первое и главное: никогда не надо задавать вопросов о работе, ему запрещено об этом рассказывать.

А что касается остальных проблем - Игорь не будет делиться ими, не приучен. Он считает, что мужчина никогда не должен показывать слабость. И я не пытаюсь докопаться, если что-то неприятное волнует его, не даёт покоя. Просто забираюсь к нему на колени, обнимаю, по-кошачьи трусь щекой о щетину, нежно массирую колючий затылок, целую виски, лоб, уставшие веки, разглаживаю пальцем морщинку между бровей... И молча нахожусь рядом. Сколько необходимо. Игорь каждый раз удивляется этому, как впервые. Он принимает мою поддержку, как неожиданный и очень приятный подарок, постепенно расслабляется, преображается, всем существом источая в ответ благодарность и тепло.

Исключительно редко, но случаются и такие моменты, когда его вообще нельзя трогать. Вот прям совсем. В эти минуты он обдумывает что-то важное. И я не лезу. Жду, пока он разберётся в своих мыслях. Потому что тогда он холоден, как каменное изваяние, загадочен, как Сфинкс. И в то же время опасен. Он будто с ног до головы осыпан порохом, и моё прикосновение может спровоцировать взрыв. Сегодня утром Игорь именно такой. И я понимаю причину. Через несколько часов состоится его развод. Несмотря на то что бумаги давно составлены и готовы, Игорь не может успокоиться.

Сейчас он одевается у выхода, время от времени сосредоточенно заглядывая в чёрную кожаную папку с документами. Проверяет, всё ли на месте.

- Серёж, готов? - приоткрываю дверь в детскую.

Мальчик возится в коробке с игрушками.

- Да, ща космический бластер только возьму, Олегу обещал принести.

Строго качаю головой:

- Быстрее, я уже одеваюсь.