Огонь измены

- Сань, этот урод. Трогал руками своими. Грязными. Сука. Пусти, вырву их сейчас, и всё.

Тамара хватает меня за локоть, взволнованно шепчет:

- Пойдём отсюда скорее.

- Нет, - выдёргиваю руку и спешу к Соловьёву.

Встаю напротив. Мы впиваемся взглядами. Он прожигает меня насквозь, в потемневших глазах столько всего, что я вспыхиваю, как свеча, у меня слабеют ноги , а в животе сладко ноет.

Игорь скользит по лицу, задерживается на губах. Мы рвано дышим. Я делаю ещё шаг вперёд, аккуратно протягиваю руку, осторожно веду по щеке. Она горячая и немного колючая. Мне так приятно её трогать сейчас, что я непроизвольно на пару секунд смыкаю веки. Соловьёв сглатывает и осоловело моргает. Немного расслабляется. Мужчина, который держит его, видимо, понимает это и по чуть-чуть отпускает захват.

Я обнимаю Игоря за шею и нежно трогаю его губы своими. От него пахнет коньяком и чем-то очень мужским, жарким и возбуждающим. И вот уже его горячий влажный язык у меня во рту, а большие сильные руки гладят спину, по которой разбегаются каскады эндорфиновых мурашек. Обхватываю его затылок, чуть царапаю, сползаю вниз, ласкаю шею, плечи, тихонько впиваюсь ноготками в спину. Он издаёт еле слышный стон.

Оторвавшись на секунду, шепчу в губы:

- Привет.

И прокладываю влажную дорожку поцелуев к шее.

- Привет, - от глубокого интимного тембра его голоса у меня перехватывает дыхание и непроизвольно подгибаются пальцы на ногах, - пойдём отсюда.

Куда везти?

Игорь (за полчаса до этого)

Разливаю коньяк по бокалам, делаю глоток.

- Соловей, да иди уже, что ты всё смотришь на неё, - возмущается Орлов, - чё как пацан.

Качаю головой. Сидим в ВИП - кабине в паре метров от Зефирки. Грустная такая склонилась над столом. Ей нас не видно, а мне сквозь ширму очень хорошо. Пальчиком тонким тыкает в экран, не смотрит ни на кого. Изящной рукой убирает волосы блестящие с лица за ушко. У меня губы немеют, хочу поймать ими её за мочку, как вчера. Нашептать ласковое, чтобы щёчки зарделись, а глаза затуманились. А потом хочется усадить её себе на колени, потискать, чтоб дышала часто-часто. В декольте языком... Или вообще платье на фиг, а её на стол.

Стоп. Закрываю глаза, чтобы избавиться от наваждения. Нет, исключено. Она нежная такая, как цветок, боюсь сломать её.

И так обидел. Дебила кусок. Понимаю, был неправ. Нельзя было так, напоказ. Но разозлился на Аринку-стервозину, в какой-то момент даже захотелось втащить ей. Или хотя бы рот помыть, чтоб говно не лилось из него. Но нельзя, не мужик она, чтоб я силу показывал. И сорвался. Испортил всё. Как обнулить это, что сказать в своё оправдание - без понятия. Не знаю, как с девочками хорошими себя вести. Всему батя научил, кроме этого. "Никогда не подпускай бабу близко. Предаст", - с горечью повторял он из года в год. Мать бросила нас, когда мне пять было. И отец забил на женщин. Так и не встретил другую. Её любил всю жизнь, точно знаю. И умер одиноким.

Не ребёнок давно. Понимаю, что не у всех так, как у бати. Скорее, это исключение. Но в душе стоит блок, и всё тут. И до последних событий считал, что мне на хер не нужны бабы. Потрахались, и хватит. Так думал всегда. Не хотел сближаться ни с кем, чтоб потом, как отец, бухать месяцами и мебель крушить от боли. А тут она. Как искушение какое-то. С первого взгляда не могу избавиться от мыслей о ней, целый день в голове зефирки и сладкий густой кисель.

- Не пойму тебя, друг, - рычит Саня, - подошёл и увёл. Чё тупишь, бл*ть? А то другой уведёт.

Да как? Вдруг напугаю... У самого-то всё просто сейчас. Но тоже не всегда так было. Забыл уже, наверное, как по жене своей издалека страдал. А может, наоборот, помнит и помочь хочет, подтолкнуть, чтоб не повторял его ошибок?

Ладно. Собираюсь, будь что будет. Встаю, выхожу из кабинки и застываю в шоке.

Нет моей Зефирки, ведь только что была... Ищу взглядом. Фух, не ушла. Стоит у платформы. А рядом... Рядом парень какой-то. Сука, да он руки распускает. Адреналин лупит в затылок. Башку моментально срывает. Кидаюсь к ним. Пиз*дец уроду.

Земфира

- Пойдём отсюда.

Сразу же соглашаюсь. Конечно, я очень хочу уйти. С ним. Хоть на край света.

Неторопливо идём к выходу. Игорь крепко обнимает меня за плечо, я его за пояс. Как будто мы вместе, и я принадлежу ему. Не знаю, может, это действует стресс. Или алкоголь. Или всё вместе. Но, кажется, я хочу, чтобы так и было. Хочу, чтобы он всегда рядом. Мне тепло и надёжно с ним.

Незаметно кидаю взгляд на его лицо. Какой же красивый, боже. Властный, сильный, мужественный. Губы напряжённо сжаты, а я их помню другими. Чувственными, горячими.

Взгляд холодный, непроницаемый и хищный. А на меня он смотрит иначе. Задумчиво, пронзительно. Его глаза сжигают меня и одновременно, погружают в озноб. Обволакивают туманом, притягивают и не отпускают.

Мне хочется тереться щекой о его скулы. Притормаживаю на секунду, обхватываю Игоря за шею, приподнимаюсь на носочки и делаю это, по-кошачьи трусь о колючую щёку.

Ноздри подрагивают от его запаха, веки тяжелеют. Кайфую от нашей близости. Как хорошо, что он сегодня нашёл меня.

- А, кстати, как ты меня нашёл? - внезапно задумываюсь я.

- Ты же сама мне написала, - удивляется он, зарывшись носом в мои волосы,- забери свой браслет. И меня. Адрес прислала.

Ошарашенно отпрянув, хлопаю глазами:

- Нееет, не было этого.

И тут до меня доходит. Возмущённо оглядываюсь:

- Тамара!

Она плетётся за нами. По моему выражению лица сразу понимает, о чём я собираюсь спросить.

Суетится:

- Да чего не так-то опять? Написала и не жалею. Ладно, ребят, мне теперь точно пора, - кивает на свой телефон, который держит в руке, - такси уже ждёт.

Шлёт мне воздушный поцелуй, огибает нас и быстренько спешит к выходу. Расплываюсь в улыбке. Какая интриганка! Помню, она попросила у меня телефон, чтобы типа скопировать себе контакт Любаши - поварихи. А сама... И потом терпеливо тянула время, ждала, когда Игорь приедет. Так вот почему она отказывалась уходить отсюда, а не из-за танцора того.

- Зачем такси? Мы бы подбросили, - запоздало реагирует Соловьёв.

Но Тамары и след простыл. Мне становится стыдно, что ему пришлось уехать среди ночи из дома, Серёжку оставить.

- Прости.

- За что?

Берём куртки у сонной гардеробщицы. Одеваемся. Выходим на улицу. Игорь за руку ведёт меня к чёрному внедорожнику, припаркованному на обочине. За рулём, приоткрыв окно, курит его знакомый, греет машину.

Мы садимся на заднее сиденье.

- Куда везти, Игорь? За Серого не беспокойся, у нас погостит денёк, завтра вечером привезу.

Соловьёв вопросительно смотрит на меня. Дыхание перехватывает от волнения. Смущённо шепчу:

- К тебе.

Всё изменилось

Не понимаю, как мы оказались в доме. Голова ничего не соображает вообще. Мы целовались всю обратную дорогу. В машине. Потом на улице. На крыльце. В прихожей. В коридоре под лестницей. Теперь в спальне.

Ничего не вижу и не слышу. Всё расплывается в тумане. Есть только его полыхающий взгляд, жаркое дыхание, тёплые губы и властные руки. И ещё моё головокружение и шторм внутри.

Как мы оказались в постели? Понятия не имею. Пока его губы ласкают, мучают, терзают мои, я безвольна. И не в состоянии о чём-то думать вообще. Но как только Игорь отрывается от них, стягивает с плеч бретели платья и жадным взглядом зависает на обнажённой груди, меня обваривает кипятком стыда. Я прикрываюсь руками, подрываюсь с кровати и собираюсь позорно сбежать. Сама не понимаю, куда. Спрятаться.

Но он ловит меня со спины, опускается губами в изгиб шеи, с наслаждением втягивает носом запах, обхватывает руками, одна мягко ползёт вверх, к груди, к ноющим от возбуждения соскам, сжимает их, гладит, легко пощипывает. А другая соскальзывает в трусики.