Covok

Глава 1.7

Штаны я натянул, когда за окном уже начало темнеть и вечерние сумерки готовились стать полноценной ночью.

- Может, останешься? – подпоясывая надетый на голое тело халат, без особой надежды спросила Лида.

- Нет, душа моя, никак не могу! – стараясь не допускать в свой голос виноватых оттенков, решительно отказался я, – Сама знаешь, с минуты на минуту московская проверка нагрянет, а я тут у тебя голый и весь расслабленный! Домой поеду, там хотя бы телефон есть. Мало ли что!

- А ты точно с этой потаскухой на море не укатишь? – не дождавшись пока я до конца просуну руки в рукава рубашки, обхватила меня начальница, тесно прижавшись тёплой и волнующей плотью.

- Побойся бога, Лида! – замерев, не стал я дёргаться в её объятиях, чтобы понапрасну не разодрать казённое обмундирование, – Я же при тебе сегодня отказался от этих путёвок! Ну чего ты опять?!

Не зная, чем возразить на железную логику моих слов, Зуева освобождать меня всё же не торопилась. Стоя, как дурак, с руками, поднятыми, как переломанные крылья большой и глупой птицы, я терпеливо ждал, когда она разомкнёт свои объятия. Но Лида не спешила меня отпускать. Она думала. Наверное, о том, на каком этапе я её вот прямо сейчас обманываю. И не отправлюсь ли я сразу от её порога к бесстыдной блуднице Гале Вороновой. Чтобы уже потом вместе с ней, забыв о добропорядочной Лидии Андреевне, рвануть к тёплому морю. Дабы там под пальмами, начисто забыв о приличиях и об офицерской чести, окунуться в пучину разврата.

- Я не понимаю, как можно быть такой шалавой, чтобы позволять себя шлёпать по заднице посторонним мужикам! – сварливым тоном приподъездной бабки-сплетницы проворчала капитанша, неохотно разомкнув захват моего туловища. – И скажи мне, почему именно её хотят отправить на курорт вместе с тобой? – с возрастающей настойчивостью заглянула мне в глаза капитан Зуева.

Взгляд моей руководительницы был переполнен самыми нехорошими подозрениями. Вечер переставал быть томным и плавно переходил в стадию семейного скандала. Я отчетливо понял, что отмолчаться мне сегодня не удастся.

- С этим вопросом, любимая, тебе следует обратиться к генерал-майору Данкову!

Не найдя в голове ничего лучшего, перевёл я стрелки на высочайшее руководство. На ровном месте так подло подставившим меня перед любимой женщиной.

- Скажу тебе не лукавя, любимая, что для меня это его решение тоже является загадкой! И успокойся ты уже наконец, никуда я из города до своего законного отпуска не уеду! Который, как ты сама знаешь, у меня в ноябре. И вообще, ты же знаешь, что я морально устойчив и на разврат не падкий! – с лёгким укором посмотрел я на ревнивую подругу, давая ей понять, насколько я обижен её недоверием.

- В том-то и дело, что знаю! – с безутешной и горькой тяжестью вздохнула она, застёгивая пропущенную мной пуговицу на рубашечной груди, – Хорошо знаю! Потому и переживаю так! Ведь ты кобель, Серёжа! Вот скажи, зачем ты её тогда по жопе хлопнул? Я же видела. И все видели, Серёжа! Все!! - обиженно сорвалась она на завывание.

Лида начала все необходимые приготовления, чтобы горестно всплакнуть. И тем самым меня в очередной раз завиноватить. А мне этого совсем не хотелось и, значит, надо было срочно как-нибудь оправдаться. Чтобы как-то отвлечь её от труднопереносимых мною женских рыданий.

- Любимая, ну я же не знал, что она этого недостойна! Жопа, как жопа…

Вовремя заметив, как сверкнули глаза единственной и неповторимой, я прервал рассуждения о филейных частях хитрой Клавы-Гали.

- И, что все это увидят, я тоже не знал! И даже предположить не мог! – быстро выпалил я первое, что пришло мне в голову, – Тебя же я постоянно похлопываю! – озорно подмигнув, я похотливо потянулся к заднице Зуевой. Лишь для того, чтобы подтвердить ей свою искреннюю любовь и полное душевное к ней расположение.

Заметив моё движение и правильно его поняв, Лидия с добродетельным возмущением отдёрнула свой рельефный круп в сторону от моей руки.

- С какой это стати ты решил меня с ней сравнивать?! Ты совсем уже совесть потерял? – еще больше начала закипать моя милицейская предводительница.

Очевидно, поняв, что я уже точно не останусь у неё до утра, Лида окончательно решила обидеться. И основательно окропить мой подлый уход. Горькими слезами коварно брошенной и оттого безмерно несчастной женщины.

- Прелесть моя, да я тебя постоянно сравниваю! И ничуть не стыжусь этого! – я тоже решил не уступать ей в софистике, – Я сравниваю тебя со всеми женщинами мира и даже с Аллой Пугачевой! А так же со звёздами на небе, и с самим Солнцем! И всякий раз ты оказываешься в тысячу раз прекрасней их всех, Лида! Всех без исключения! Давай, любимая, поцелуемся?

Воспользовавшись тем, что Лидия Андреевна впала в некоторое оцепенение от моего сомнительного, но напыщенного комплимента, я её крепко обнял. И впился ртом в её чувственные губы.

Продержалась она недолго и секунд через десять уже вполне активно начала отвечать на мой не вполне товарищеский поцелуй.

Не отрываясь от губ начальницы, я нашарил, сначала одной ногой, а потом и второй, свои заграничные туфли. И даже как-то сумел обуться в них без помощи рук. От всей души и самыми добрыми словами поминая чехов, пошивших обувку на резинках, а не на шнурках.

За дверь я выскочил, одновременно с этим манёвром выскальзывая из объятий капитана Зуевой. Я даже сумел захлопнуть за собой дверь еще до того, как Лида снова вцепится в моё беззащитное лейтенантское тело.

Ссыпавшись по лестнице вниз и выйдя через арку на проспект, я в который уже раз расстроился из-за отсутствия личного автотранспорта. И опять поставил зарубку на своём мозжечке насчет необходимости найти толкового сварного мастера.

Дожидаться автобуса, которого запросто уже могло и не быть, я не стал. До дома добрался на такси, но зато очень быстро. Больше всего мне сейчас хотелось побыстрее принять душ и завалиться на свой диван, чтобы как следует выспаться.

Когда я, стараясь не шуметь, отомкнул входную дверь и вошел в квартиру, то с удивлением увидел, что никто не спит. Более того, сначала я услышал доносящиеся с кухни голоса, которых было больше двух, а потом еще заметил и знакомую пару женской обуви. На низких каблуках. Это были те самые туфли, которые в последнее время носила Эльвира Юрьевна Клюйко.

Как ни старался я быть незаметным, но включенный мной в прихожей свет меня выдал с головой. Первой из кухни выскочила моя потенциальная невеста из Урюпинска. Затем появились Эльвира и Пана.

- А, что, Серёжа, позвонить трудно было? – сердитая тётка сверкнула в мою сторону черными семитскими глазами, – Скажи, тебе не приходило в голову, что мы тоже люди и, что мы волнуемся за тебя? Или, может, ты думаешь, что для волнений ты нам никогда не давал повода?

- Скотина ты, Корнеев! – держа левую руку на животе, а второй опираясь на Левенштейн, в очередной раз сообщила мне Эльвира эту непреложную истину, – Мы уже думали, что тебя опять на нары усадили! Или еще чего хуже! – глаза любимой и положительно непраздной женщины влажно заблестели.

На душе своими острыми когтями заскребли черные и злые кошки. Права тётка. Действительно, скотина! Мне на самом деле стало стыдно. Что сказать в ответ на обоснованные упреки близких мне женщин, я не знал. Стоял и смотрел в угол прихожей на стык паркета и стены.

- Есть будешь? – хмуро, но очень вовремя поинтересовалась заботливая Лиза, – Я борщ сварила!

Услышав, с какой гордостью она это произнесла, я немедленно передумал отказываться от позднего ужина. Исходя из инстинкта самосохранения. И острейшего нежелания усугублять глубину, и степень своей вины.

Организм настойчиво напоминал, что прошло совсем немного времени после того, как меня досыта напитала Зуева. Есть я категорически не хотел. Но отказываться от харчевания здесь и сейчас, было смерти подобно. Тётка еще как-то с этим смирится, а вот Эльвира и Лиза вряд ли. Сразу же последуют бестактные вопросы на предмет того, кто и где меня накормил. Даже не прибегая к дедуктивным способностям Эльвиры, Елизавета за пару секунд соотнесёт мою сытость с личностью Зуевой. И совсем не факт, что не вслух.