Я тебя забираю

Во дворе дома замечаю два подозрительных черных внедорожника. Они у моего подъезда нагло на зеленой зоне встали. Поднимаю глаза вверх – окна моей квартиры освещены.

Твою мать, что за фокусы?

Сдаю назад, аккуратно выезжая из двора. Ставлю машину на переполненной парковке большого гипермаркета через дорогу.

Начинаю думать.

В последнее время не косячил, за работой света белого не видел. Получается всего один вариант – Лиза.

Мобильный на приборной панели оживает. Номер не определён.

– Да?

– У тебя есть два часа, чтобы вернуть мне Лизу, или ты покойник, – раздается ледяным тоном на той стороне. – Все понял, Лавров? Не советую со мной играть.

– А если Лиза не хочет?

– Верни! Ее! Мне! Мразь!

Вешаю трубку.

Разговаривать со взбешенным женихом желания больше нет.

Домой мне нельзя, машину мою отследили.

Встрял ты, Лавров.

Быстро перебираю в голове варианты. К Толику ломиться пока не хочется. Он мент, но ситуация пока не настолько серьезна. Плюс человек в отпуске и у него только третий ребенок родился.

Богдан отметается, сам недавно отошел от стрельбы и покушения на жену.

Марк получается?

На всякий случай вытаскиваю из телефона симку, в гипере покупаю новую.

– Привет, – отвечает лениво друг, – решил проконтролировать?

Закатываю глаза. Вот и пошути с ними. У Вики была угроза, я им прописал не больше трех сексов в сутки. Похоже, соблюдают.

– Снимаю ограничения.

– Серьезно? – Марк повеселел. – Спасибо, а то мы тут… Море, солнце, пляж.

– Да понял я… Слушай, дай машину покататься. И пожить пусти на пару дней.

В трубке повисает молчание.

– У тебя проблемы?

– Да, встрял, – усмехаюсь.

– Она хоть хорошенькая?

– Красотка.

– Ячейка у консьержа. Код вышлю. Там ключи от машины, квартиры и дома. В сейфе деньги, если нужны.

Понимаю, что карточками пользоваться пока нежелательно, а налички минимально.

– Нужны. Потом все отдам.

– Не надо. Главное, будь на месте, когда Вике рожать пора будет. Я переживаю.

– Заметано. Спасибо, братан.

Затягиваюсь сигаретой, нервно тушу и швыряю в урну. Бросил же, зачем начинать?

Звоню Вадиму на работу, чтобы предупредить, что буду недоступен некоторое время.

– О тебе тут спрашивали, – говорит тихо. На фоне слышен звук закрывающейся двери. – Что случилось?

– Кто искал?

– Люди с корочками.

Су… А жених у Лизы непростой.

– Что хотели?

– Допытывались, где найти можно. Про личную жизнь узнавали.

– Ммм…

– Никто им ничего не сказал, – Вадим ухмыльнулся. – Тоже мне, пришли морды кирпичом, корки развернули и давай, все как на исповеди перед боженькой рассказывай. Ага…

Улыбаюсь, хороший у нас коллектив. Умеем дружить против врагов.

– Работаешь хорошо, личной жизни нет. Куда в отпуск уехал, не знаем.

– Так вы и не знаете. Иначе мой отпуск оказался бы коротким, прямо завтра мог бы и закончится.

– У нас тут сложная пациентка одна.

– Ну вот, – усмехаюсь, – а я о чем? Номер этот не свети, за пациенткой приглядывай.

– Без проблем. Но у Станиславы Борисовны к тебе вопросы будут. Чтоб ее врача и разыскивали люди с корками.

– Решу, когда вернусь, – завершаю звонок.

Рука опять к сигарете тянется. Все намного серьезнее, чем я думал.

Надо бы Лизу найти, пока ее не нашли до меня. Разузнать, что за жених у нее такой серьезный был? Что делал с ней? Возможно, придется привлекать Толика, если было насилие.

Что-то мне подсказывает, просто история не закончится.

Оставляю машину на парковке. Сережки за проезд Лиза кинула на сиденье. Беру их в руки, взвешиваю в ладони. Тут небольшое состояние.

Кладу сережки в карман и отправляюсь в метро. Два часа уходит на то, чтобы добраться до дома Марка, забрать ключи от дома и машину, взять деньги из сейфа.

Квартира в центре – это хорошо, но слишком много посторонних глаз. Дом лучше. Он за городом, есть сигнализация и видеонаблюдение. Пароли от всего Марк скинул.

До укрытия Лизы добираюсь, когда становится темно. Двор освещает только два фонаря, остальные разбиты. В подъезде, куда она зашла, пятнадцать квартир. В которой прячется беглянка, непонятно.

Прозванивать – верный путь к тому, чтобы раскрыть ее убежище. Возвращаюсь в машину, которую оставил поодаль, и принимаюсь наблюдать.

Хорошо, что взял себе кофе и бутылку воды, потому что сижу долго.

Место оказалось на удивление оживленным. Компания пацанов, гогочущих на лавках, обнимающаяся парочка, алкаш, выпрашивающий у прохожих на пузырь. Кипит жизнь, Лавров. А ты засел в своем отделении, кроме беременных и новорожденных не видишь ничего.

Рассматриваю окна подъезда, много где горит свет. Что, если Лиза так и не выйдет? Мне в машине ночевать? Уехать – не вариант, напрягают меня поиски ее жениха. Слишком злой и нахальный, может на девчонке неслабо оторваться, как найдет.

Мое внимание привлекает силуэт нескладного подростка с пакетом продуктов в руках. Фигура сторонится людей, стараясь идти по неосвещенной части улицы, все время оглядывается. На голову накинут капюшон, но пара светлых прядей из-под него выбивается. Девчонка подходит ближе, и я узнаю свою куртку.

Выхожу из машины и крадусь следом за ней. Нагоняю рядом с кустами.

– Привет, Лиза, – произношу в ухо и тут же слепну. Начинает жечь в глазах и легких, дезориентировано щупаю руками воздух. – Твою мать!

Она что? Из перцового баллончика по мне пальнула?

– Вы? – пищит взволнованно. – Вы что здесь делаете?

– Ничего не вижу, черт! Ты меня без глаз оставишь, – кашляю и задыхаюсь. Дышать тяжело, в легких пожар. Главное, чтобы только отека не было.

Отступаю на пару шагов назад, упираясь спиной в куст, оседаю под него, пытаюсь отдышаться. Прекрасно понимаю – нельзя тереть лицо, будет только хуже. Руки тянутся, но я себя останавливаю, сжимаю в кулаках пожухлую траву под собой.

Судя по ощущениям, баллончик у Лизы струйный, рассчитан как раз на глаза. Быстро моргаю, слезы льются. Как баба сейчас, но слезная жидкость – самый лучший способ очищения глаз от активного вещества баллончика.

Класс. Отличный способ понравиться девушке – предстать перед ней в соплях и слезах.

– Никита, – Лиза шмыгает носом рядом, – простите. Я испугалась, думала это Родислав или кто-то из его охраны. Я не хотела.

– Понял, – сквозь пелену слез различаю ее бледное личико в капюшоне, – молоко купила?

– Да, – она удивленно поднимает бровки.

– Давай, – протягиваю руку в ее сторону, – надеюсь, жирное брала.

– Три и два процента на кофе, – Лиза лезет в бумажный пакет. – Может, вам воду, чтобы глаза промыть? У меня есть газированная.

Отлично, пузырьков мне только и не хватало.

– Баллончик купила, а как с последствиями справиться, если тебе попадет газ в глаза, не узнала. Лиза, Лиза, содрать бы с тебя штаны и по голой заднице атата!!! Чтоб пекло, как мне сейчас!

Забираю у притихшей малышки бутылку молока и склоняюсь набок. Мою ладонь, потом аккуратно глаза и все лицо. Постепенно становится легче, но изображение перед глазами все равно размытое. Аккуратно касаюсь области вокруг глаз и век – так и есть, отек красавчик.

– Давай воду, – отдаю ей пустую бутылку из-под молока. Обмываю лицо, остальную воду выпиваю.

Взбодрила меня Лизонька, ничего не скажешь. А я к ней со всей душой и помощью так красиво шел.

Только делаю пару вздохов, как ощущаю на своих губах бесцеремонный поцелуй и требовательные пальцы, хватающие меня за грудки.

– Я в общем не против принять извинения таким образом, – шепчу ей в губы, – но можно мне встать? Задница замерзла.

– Тише, – Лиза сильнее жмется ко мне и лезет обниматься, – там за мной приехали.

Да твою ж! А мы как раз под подъездом. Валю малышку под себя и утаскиваю в кусты, чтоб наружу только ноги торчали. На протестующее шипенье внимания не обращаю.

Отличный план. У нас тут и прикрытие, и возможность пощупать виноватую сладкую девочку.