Страница 62 из 73
"Любимая, я на работу. Помню об осмотре. Люблю!”
Разочарование немного отступает, потому что Громов не забыл, насколько важен сегодняшний день. Приняв душ, надеваю блузку и джинсы, а волосы оставляю распущенными. Сегодня мы узнаем, кто же там живет у меня в животике, поэтому настроение у меня, не смотря на волнение, приподнятое. Единственное о чём переживаю — это чтобы Матвей не опоздал на приём к врачу и пришёл меня поддержать. Для меня это важно. Наверное, важнее всего в данный момент — чтобы Матвей не только на словах, но и на деле показал, что мы с ребёнком для него на первом месте.
На улице сегодня настоящая непогода. Дождь льёт как из ведра, и я радуюсь, что вчера оставила машину на подземной стоянке.
Осмотр у врача назначен на десять утра. В коридоре частной клиники много беременных девушек. Заняв место рядом кабинетом своего гинеколога, все поглядываю на часы. Осталось несколько минут до приёма, а Громова всё ещё нет…
Достаю телефон и набираю. его номер, но в ответ слышу только протяжные гудки, на которые никто не отвечает.
— Лаврова! — в коридор выглядывает медсестра. — Входите.
В последний раз бросаю нервный взгляд в коридор, но так и не увидев там Матвея захожу в кабинет.
Всё время, пока прохожу стандартный осмотр и отвечаю на вопросы врача, напряжённо сжимаю в руке мобильный. То и дело поглядываю то на экран телефона, то на дверь кабинета, в надежде, что вот-вот в неё войдёт Громов. Но дверь так и остаётся закрытой, а телефон молчит.
В конце концов тревожные мысли настолько меня загоняют, что врач ругает меня за слишком учащённый пульс, измеряя давление. А когда меня просят пройти в кабинет УЗИ, и без того барабанящее сердце начинает громыхать, как колокол.
Разочарование ядовитой горечью разтекается за рёбрами и больно жалит в грудь.
В порыве отчаяния достаю телефон, чтобы снова набрать Матвея, но в последний момент останавливаю себя. Бессмысленно. Он не придёт — и это факт. Видимо, работа снова заняла все его мысли, а обо мне и ребёнке он просто забыл…
***
***
Ложусь на кушетку и обнажаю живот. Затаив дыхание, слежу за тем, как врач медленно начинает водить по нему прибором.
— Отца не ждем? — переводит на меня взгляд.
— Наверное, нет... —шепчу, держась из последних сил, чтобы позорно не разреветься прямо здесь, на глазах у постороннего человека.
В этот же момент дверь кабинета вдруг резко распахивается. Поворачиваю голову на звук и упираюсь взглядом в стоящего в дверном проёме, запыхавшегося Громова.
Он смотрит мне в глаза и тяжело дышит, а я даже сказать ничего не могу. Чувство такое, будто с груди сошла целая лавина. Кажется, что даже дышать стало легче. Но разреветься хочется всё так же сильно. Только на этот раз уже от облегчения.
Он всё-таки пришёл...
— Я всё пропустил? — спрашивает и переводит растерянный взгляд на мой живот.
— Да нет, — улыбается врач. — Вы как раз вовремя. Садитесь рядом с женой.
Матвей "жену" никак не комментирует, просто садится рядом.
— Я тебе звонила несколько раз... — поворачиваю голову в его сторону.
— Прости, малыш, я в пробку попал, — шепчет, нетерпеливо сгребая мою руку в охапку, и переплетает наши пальцы. — Потом так по коридорам нёсся, что вообще ничего не слышал. Очень боялся опоздать.
В ответ просто молча киваю, сказать ничего не могу, потому что сердце слишком сильно колотится.
— Итак, могу сказать, что ребёнок развивается хорошо. Совсем скоро можете почувствовать первые толчки, — говорить врач, и я чувствую что Громов крепче сжимает мою руку в своей. — Пол хотите узнать?
— Д-да... — выдавливаю, заикаясь от волнения.
Так странно, мне абсолютно безразлично кто это будет, но почему-то всё равно нервничаю. Нервничаю настолько, что сердце, кажется, грохочет уже где-то в горле, а голова начинает кружиться от переизбытка эмоций.
— Это мальчик. Поздравляю, родители.
Ну всё. Тут моей хвалёной выдержке приходит окончательный и бесповоротный конец. Даже не думала, что разрыдаюсь, услышав пол ребёнка.
Мальчик. У меня будет сын. Нет, не так, у нас с Матвеем будет сын. Это же... невероятно просто! Ещё пол года назад я бы расхохоталась в лицо тому, кто сказал бы мне подобное. А сейчас моё сердце от счастья в клочья разорваться готово.
Перевожу взгляд на Громова. Он улыбается. Свободной рукой гладит меня по волосам. Пропускает их между пальцев.
— Спасибо, малыш, — шепчет одними губами, но я всё равно чувствую, как дрожит его голос.
Из кабинета выхожу абсолютно, до краёв наполненной счастьем.
Кажется, что лучше, чем сейчас, быть просто не может. Даже говорить ничего не хочется. Я просто наслаждаюсь этим моментом, чувством полного и безоговорочного счастья, заполнившего меня без остатка.
Матвей тоже молчит. Помогает мне надеть пальто и открывает передо мной дверь.
Выйдя на улицу, с глупой улыбкой на лице, вдыхаю полной грудью свежий воздух. Оглядываюсь по сторонам и... застываю, как вкопанная.
— Спасибо за сына, малыш, — чувствую, как Громов прижимается к моей спине. Кладёт руки плечи и шепчет мне на ухо. А потом вкладывает в мою ладонь ключи с эмблемой Мерседеса.
Снова перевожу растерянный взгляд на белоснежный внедорожник с огромным красным бантом на капоте.
— Ты что... с ума сошёл? — обернувшись, ошалело смотрю на Матвея. — Она же бешеных денег стоит!
— Ты удивишься, но как раз для этого я и хожу на работу, — усмехается Громов. — И мне там даже платят, — переходит на заговорщический шёпот.
Издевается даже в такой момент.
— Но это же не значит, что нужно их так безрассудно тратить! Матвей, я...
Договорить он мне просто не даёт. Впивается в губы жёстким поцелуем.
— Не хочу тебя обидеть, но заткнись, Марина, — усмехается мне в рот, проводя языком по нижней губе. — И просто научись принимать подарки.
Хочется возразить, но не могу. Чувствую вкус Матвея на своём языке и мозг тут же начинает плавиться, а мысли затуманиваются.
— Это... слишком дорогой подарок, — шепчу с закрытыми глазами, предпринимая последнюю попытку.
— Это практичный подарок. Я не хочу, чтобы ты, Маринка-пузатая мандаринка, передвигалась по городу на метро. А моя машина мне самому нужна. Так что я это вообще для себя сделал.
— Звучит не убедительно, — улыбаюсь. — Спасибо, Матвей.
— Со спасибо лифчик не стянешь. Так что отблагодаришь меня вечером.
— Дурак, — смеюсь.
— Есть немного. Ну что, готова сесть за руль?
— Готова! — решительно киваю. Не буду отказываться от подарка. Всё же, что бы там Громов ни говорил, он сделал его от чистого сердца.