Страница 14 из 25
– Дочь сводной сестры дяди Николая, твой муж должен помнить ее мать.
– Откуда она взялась? – Теперь в голосе Эльвиры слышалась неприкрытая ненависть.
– Приехала по приглашению, – улыбнулась Ксения. – Приятно познакомиться!
Эльвира прошипела что-то нечленораздельное, из чего было ясно, что ей знакомиться неприятно, развернулась круто и ушла.
– Кажется, мне не слишком рады. – Ксения улыбнулась Григорию как сообщнику.
– Не обращайте внимания! – Он подхватил ее под руку, потому что какой-то шустрый парень на электрическом самокате едва не наехал прямо на них. – Она мне никогда не нравилась.
– Ты представляешь? – накинулась Эльвира на мужа, войдя в квартиру. – Приехала одна такая… говорит, что дочка сводной сестры дяди Николая! Гришка возле нее ходит, как кот возле сметаны. Губы уже раскатал! Да ты меня слушаешь ли?
Михаил оторвался от монитора и поглядел на Эльвиру удивленно:
– Какая дочка?
– Ксения Голубева! Паспорт ему показала! Да это еще проверить надо, Голубевых этих пруд пруди!
– Ну… что-то такое я помню, была у дяди Коли сводная сестра, дочка мачехи… кажется, она из дома рано уехала… моя мама тогда маленькая совсем была, с ней не общалась…
– Да что с тобой говорить! – в сердцах сказала Эльвира и закрыла за собой дверь ванной.
Там она пустила воду на полную мощность и достала из кармана халата телефон.
Ответ последовал далеко не сразу.
– Я же просил тебя не звонить! – раздался из трубки недовольный мужской голос. – Особенно в такое время… Ты же знаешь мои обстоятельства…
– Еще как знаю! – прошипела в трубку Эльвира. – Ох уж эти твои обстоятельства! Только о них и слышу! Мои обстоятельства, мои обстоятельства… Но ты мне не звонишь уже три дня! Я места себе не нахожу! Я схожу с ума! Валерик, давай увидимся завтра, на нашем прежнем месте… на том месте, где тогда, ты помнишь… у моего козла завтра офисный день, и я могу…
– «Я могу!» – передразнил ее собеседник. – Зато я не могу! Не могу – ты понимаешь?
– Не можешь или не хочешь? – всхлипнула Эльвира. – Ты уже забыл, что обещал мне? Что ты бросишь эти свои… обстоятельства и мы с тобой будем вместе!
– Ты отлично знаешь, что…
– Да, я знаю, что ты мне все время твердишь! Тебе нужны деньги! Я только об этом и слышу!
– Да, мне нужны деньги! Очень нужны! Я должен расплатиться с серьезными людьми, иначе… сама понимаешь. Это не просто слова, у меня и правда неприятности! А тут еще ты… Так что завтра ничего не получится, ни завтра, ни послезавтра!
– А что, если я достану деньги, много денег? – немного погодя спросила Эльвира совершенно другим голосом.
– Это только пустые разговоры! Откуда у тебя много денег?
– А вот и нет! Вот и не пустые! Ты же знаешь, что на днях умерла моя тетка, очень богатая…
– Ну и что с того? Во-первых, она не твоя тетка, а твоего… а ты здесь вообще ни при чем. А во-вторых, весь город знает, что тетку еще не разрешают хоронить и завещание до сих пор не вскрывали! Так что нечего зря болтать!
– Это все только вопрос времени! Ты ведь знаешь, что мой муж сделает все, что я ему велю.
– В-третьих, весь город знает, что по завещанию все достанется не тебе и даже не твоему мужу, а этому… как его… Григорию. Так что эту тему можно благополучно закрыть…
– А вот и нет! Это мы еще посмотрим! Но дело даже не в завещании… не только в завещании…
Эльвира вспомнила бархатную коробочку, которую подарила ей покойная старуха, вспомнила холодное синее сияние сапфиров.
– Короче, Валерочка, если я смогу прямо сейчас достать денег. Прямо завтра. Много денег. Если я смогу…
– Будут деньги – тогда и позвони. А сейчас заканчиваем разговор. Я больше не могу разговаривать…
Из трубки донеслись сигналы отбоя.
И в то же время Эльвира услышала скребущийся звук в двери и тихий, жалобный голос мужа:
– Вирочка, ты еще долго? Мне очень нужно…
– «Очень нужно!» – передразнила его Эльвира. – Тебе постоянно что-нибудь нужно…
На следующий день, едва дождавшись, когда муж уедет в офис своей фирмы, Эльвира надела темные очки, которые купила пару лет назад на турецком курорте, повязала на голову темный платок и, уверившись, что ее невозможно узнать, взяла большую хозяйственную сумку и отправилась в ювелирный магазин.
В славном городе Козловске было аж три ювелирных магазина, но один из них принадлежал большой международной торговой сети, второй, слишком маленький, дышал на ладан и доживал последние дни, а вот третий, владельцем которого был тертый калач Борис Семенович Паперный, несмотря на небольшие размеры и отсутствие влиятельных покровителей, уже тридцать лет уверенно держался на плаву.
В этот-то магазин и отправилась Эльвира.
Она была здесь, можно сказать, завсегдатаем – то покупала здесь какую-нибудь дорогую побрякушку, когда у нее появлялись свободные средства, то продавала ее же за полцены, когда ей срочно были нужны деньги на какую-то более насущную покупку.
Войдя в магазин и убедившись, что там никого нет, кроме ее самой и Бориса Семеновича, она подошла к прилавку и прошипела:
– Здрассте! Как у вас с деньгами?
– Здравствуйте, Эльвира Эдуардовна! – отозвался ювелир, взглянув на нее поверх очков. – Что вы имеете в виду? Денег всегда меньше, чем хотелось бы…
– Тс-с! – зашипела Эльвира, поправив темные очки и глубже натянув платок. – Это не я!
– То есть вы хотите, чтобы я вас сегодня не узнал? Да ради бога! Мне это ничуть не трудно. Так что вам угодно, мадам? По вашему внешнему виду я могу заключить, что умер кто-то из ваших близких, а по размеру вашего ридикюля могу предположить, что в нем находится прах этого человека…
– Не болтайте ерунды и закройте, пожалуйста, дверь, чтобы нам никто не помешал!
– Нам таки и так никто не помешает. Мне уже несколько дней никто не мешает, к сожалению. Вы таки видите здесь еще кого-нибудь, кроме меня и своего отражения в зеркале? Вот и я тоже не вижу. Но если вам так угодно – я таки закрою эту несчастную дверь. Пусть вы чувствуете себя в моем магазине как дома.
Он запер дверь изнутри, повесил на нее табличку «Перерыв» и повернулся к Эльвире:
– А теперь, мадам, не угодно ли сообщить, чего конкретно вы от меня хотите?
– Как у вас с деньгами? – повторила Эльвира.
– Вообще-то это невежливый вопрос. Если бы я вас узнал, мадам, – но я вас не узнаю, раз вам так угодно, – я бы сказал, что задавать такой вопрос неприлично. Особенно человеку моей профессии. Но думаю, что вы спрашиваете меня не просто так…
– Вот именно! Я спрашиваю, потому что принесла вам такое… такой… такую… короче, вам понадобятся все ваши деньги. Да еще вам их может не хватить.
– Вы меня начинаете интриговать, мадам. Что же такое вы мне принесли?
– Менюру… то есть понюру… – неуверенно проговорила Эльвира, пытаясь вспомнить красивое слово.
– Может быть, парюру?
– Вот-вот, ее самую. Только я вас прошу, ничего не спрашивайте и никому ничего не рассказывайте.
– Позвольте догадаться. Может быть, это как-то связано с тетушкой вашего мужа? Я таки был прав, когда предположил, что ваш визит связан со смертью близкого человека…
– Я же вам сказала – ничего не спрашивайте! Никаких вопросов – или я уйду!
– Все-все! – ювелир поднял руки. – Я умолкаю и весь обращаюсь в слух! Итак, что вам угодно? Вы принесли мне парюру и хотите ее продать? Парюра большая или малая?
– Большая, очень большая! Самая большая, какую вы видели. Такая большая, что у вас не хватит на нее всех ваших денег. Вы сейчас побежите по знакомым занимать…
– Что вы говорите, мадам… – недоверчиво протянул ювелир. – Вы меня буквально пугаете.
– Ну, сейчас я вам покажу… но только обещайте, что никто, ни одна душа…
– Вы меня обижаете, мадам. Ювелир – это как священник, как врач. Все, что сказано ему, умрет вместе с ним. Правда, я надеюсь, что еще не очень скоро.