Сегодня я с тобой

Все приготовления занимают от силы пять минут. Я выхожу из раздевалки и вижу Джонатана. Он в отличие от меня весь в белом. Белые штаны, белая рубашка, застегнутая до последней пуговицы и белая сеточка на волосах.

— Чудесно выглядите, шеф, — говорю я.

— Вы тоже, мисс. Готовы поработать? — он снова предлагает мне руку, и я беру его под локоть.

Сначала мы попадаем в небольшую белую комнатку с несколькими раковинами и зеркалами у одной стены и с вешалками у другой. На вешалках висит бесчисленное количество белых и черных фартуков. Рядом корзина с ними же.

— Мой руки, — велит Джонатан. — С мылом два раза. Потом антисептиком.

Он тычет пальцем в подвесной дозатор с приклеенной над ним табличкой: «Береги свою совесть — обрабатывай руки правильно!». И сам выполняет свою инструкцию. Я следую его примеру. Затем мы надеваем фартуки. Мне достается черный, а Джонатану — белый. В моем фартуке есть карман для планшета, туда я его и кладу.

Дальше мы идем на кухню. Встречает нас оголтелый Майк. На вид ему слегка за тридцать, и выглядит он уже не так опрятно, как полагается.

— Боже, Джо, скажи, что я снова просто администратор, — молит он.

Джонатан усмехается.

— Ты — администратор. Приведи себя в порядок, я проинструктирую новенькую и заменю тебя на кухне, — говорит он и поворачивается ко мне. — И так, в приложении тебе все понятно?

— Да.

— Чай. Его нередко оставляют клиенты. Здесь он делится на всех работников, включая кухню и клининг. Не обижайся, это традиция. Над впечатлением от ресторана все трудятся одинаково.

— Да я и не думала…

— Если кто-то будет приставать, не вступай в перепалку. Ругаться с клиентами — это обязанность Майка. Как только тебе хоть что-то не понравилось. Намеки, неуместные комплементы или действия, сразу отдаешь свой стол Майку, и дальше он сам разбирается с гостями. Даже если ты не уверена, что домогательство действительно было. То же самое с недовольными и скандальными гостями. Ты не психолог, не мамка им и не проститутка, поняла?

— Да, сэр, — киваю я.

— Такое редко бывает, — тут же оправдывается он, — у нас все гости приличные, но если вдруг. Были прецеденты.

— Я поняла, — говорю я.

— Ну, тогда… — Джонатан подходит к терминалу, открывает схему зала и тычет пальцем в столы закрепленные за Майком. — Третий, пятый и одиннадцатый. Они отмечены зеленым, а значит, он взял их из-за нехватки рук. Все гости нормальные. Заказ на одиннадцатый готов. К третьему столу просят сомелье. У него свой планшет, на такой запрос ты не реагируешь. Но если тебе скажут, что нужен сомелье, вызвать его можно во вкладке вин.

Сколько информации. Я киваю, и киваю, но от волнения колени слегка потряхивает. Все боюсь что-нибудь забыть. Джонатан дает мне в руку круглый поднос, берет со стола выдачи готовые для одиннадцатого стола блюда и желает мне удачи. Поднос надо нести одной рукой, на пальцах. Я пробую, но маникюр мешает, и первый заказ я отношу неправильно. Впрочем, никто мне за это ничего не говорит.

Напротив, получив блюда, мужчина за одиннадцатым столов дает мне карту и говорит:

— Чай двадцать процентов, счет пока не закрывай.

Я не совсем понимаю, что это значит и кидаюсь к Джонатану, но он уже вертится на холодной кухне с профессиональной точностью, нарезая свежие овощи. Тогда я подхожу к Майку уже причесанному и переодетому в костюм тройку.

Он без лишних слов подходит к терминалу, открывает одиннадцатый стол, прикладывает к сканеру карту и вводит в открывшемся поле «чаевые» цифру 20.

— В следующий раз сама, — велит он и возвращает карту мне.

Глава 44

Я еще никогда так не уставала. К полуночи на мне висели уже шесть столов, к часу ночи восемь. Как выяснилось из коротких переговоров с другими официантками, лимит на человека пять столов, но, если приходится брать больше, за каждый стол доплачивают. Девочки этому радуются, а мне все равно, я на оплату вообще не рассчитываю. Впрочем, беготня мне даже нравится. Ноги ноют, руки отваливаются. Особенно левая. Я все-таки научилась держать поднос правильно, невзирая на маникюр. Но внутри разливается странное чувство удовлетворения. И я даже всерьез задумываюсь о том, чтобы пойти сюда работать. Открытая вакансия есть. Медкомиссию я пройду, в этом сомнений у меня нет. Службе безопасности тоже беспокоиться не о чем. Вопрос только в Джонатане. Он все еще мой жених. С одной стороны я настояла на том, чтобы он немедленно на мне женился, а с другой пообещала отказать завтра. А ресторан принадлежит его отцу. Непростая ситуация.

Ресторан работает до пяти утра, открывается только в семь вечера. График непростой, но сменный. Больше двух дней подряд здесь никто не работает. Зарплата сильно зависит от притока посетителей и чая. Но по секрету Оливия — моя новая коллега — шепнула мне, что здесь всегда аншлаг и можно выходить на подработки по желанию. В общем и целом, зарплата более чем достойная для тех, кто не привык к роскоши. Я обслуживаю очередной стол и думаю, смогу ли я от этой роскоши отвыкнуть?

К трем часам количество столов заметно поубавилось, и у меня даже появилось время, чтобы пять минут посидеть, пока готовится заказ. В четыре я и вовсе осталась без гостей. Я закрываю последний стол, убираю с него посуду, заменяю скатерть и заново его оформляю для новых посетителей. Его занимают люди из очереди, прождавшие почти всю ночь. Завидное упорство.

Я иду к ним с меню и винной картой в руках, но меня перехватывает Майк.

— Давай я их передам. Ты уже отлично поработала. Иди в бухгалтерию и получи расчет.

Он вручает мне бумажку с личной подписью, где написаны часы моей работы, количество обслуженных столов в нормативе и дополнительный и общая сумму заказов.

— А где бухгалтерия? — спрашиваю я, и в тот же миг рядом появляется Джонатан, уже переодетый в свою одежду.

— Вот и все, теперь я снова с тобой, — говорит он. — Пойдем, провожу.

Сердце едва заметно екает, когда я чувствую его руку на своем плече. Что-то в его словах меня зацепило, но что именно, я никак не могу понять. Видно, из-за усталости.

Джонатан отводит меня обратно в служебное крыло и там, за одной из дверей, оказывается лестница, ведущая на второй этаж. Мы поднимаемся и проходим к кабинету с надписью бухгалтерия. Джонатан стучит и тут же открывает.

— Миссис Джойс? Модно?

— Джуниор! — восклицает женщина довольно солидного возраста и в такой же солидной одежде. Она манит нас рукой. — Заходите. Ты давно вернулся? Опять работаешь сверхурочно?

— А куда деваться, — разводит он руками. — День такой. Это Адель Холлуэй, она у нас временно на замене.

— Не оформлялась? — хмурится она.

— Решение пришлось принимать экстренно, — оправдывается Джонатан, забирает у меня подписанную Майком бумажку и отдает бухгалтеру вместе с моей.

— Ладно, запишу в прочие расходы. Присаживайтесь.

На расчет зарплаты уходит не больше пятнадцати минут. После и я, и Джонатан получаем свой чек.

— Я вообще не думала, что что-то за это получу, — говорю я Джонатану, сжимая в руках свою первую заработанную плату. Мистер Уиллер за работу на ферме мне так ничего и не заплатил, предпочтя просто сплавить меня к отцу.

— Любая работа должна быть оплачена. Политика компании, — поясняет Джонатан. — Методом научных экспериментов мы выяснили, что пренебрежение временными сотрудниками ведет к снижению репутации компании на рабочем рынке. И необходимые кадры добыть становится сложнее. Из-за чего чаще возникает нехватка рабочих рук.

— Разумно, — киваю я. — Но ладно мне заплатили, а тебе почему? Ты же сын хозяина.

— И что? Я работал?

— Работал.

— Имею право получить оплату. Кстати, напиши счет, куда скинуть чай. Его рассчитают завтра.

— У меня нет своего счета, — говорю я. — Все счета оформлены на моего отца.

Мы спускаемся обратно на первый этаж и заходим в служебное крыло. Надо бы и мне тоже переодеться.