Страница 27 из 49
Джонни не выдерживает и прыскает со смеху. Почувствовав, что инициатива в моих руках, я продолжаю напирать:
— Или, может, это одна из ваших бывших подружек? Кто такие Эли Саммерс, Кэтрин О’Брайен и Салиша Ларсен, а? Что вы на это скажите, детектив?
Лицо Джонни моментально меняется. Он тяжело вздыхает и откидывается на спинку стула. Нервно постукивает пальцем по столу.
— Мы с Эли встречались почти год. Потом вдруг оказалось, что отец обещал ее какому-то другому парню да еще и девственницей. К моменту договора думать об этом было уже поздновато. Ее отец узнал обо мне, закатил скандал и сослал Эли в Италию. Мы переписывались какое-то время, но отношения на расстоянии сложно поддерживать долго. Я звал ее обратно в Америку, я сам был готов приехать к ней, но она сказала, что не готова идти против своей семьи. Не ради меня.
Внутри снова все вздрагивает, и я чувствую себя неловко. История звучит так, будто Джонни был по-настоящему влюблен в нее.
— Давно это было? — спрашиваю я.
— Да. Мы начали встречаться еще в школе. Когда я понял, что между нами все кончено, поступил в колледж и уехал в другой город. Мы не виделись и не общались после этого.
Я киваю. Эту историю понять не трудно. Папа дружит с Саммерсом, и взгляды на жизнь у них похожи. И Эли я понимаю. Именно в такой поганой ситуации теперь оказалась и я.
— С Кэтрин О’Брайен я не встречался, — продолжает Джонни. — То есть, мы разок сходили на свидание и у нее поехала крыша. Она начала звонить мне по сто раз на дню, приходила ко мне домой, сама познакомилась с моим отцом, выбрала себе свадебное платье, придумала имена нашим будущим детям, а когда я сказал ей, что не собираюсь жениться, она закатила скандал. Я вызвал полицию и больше ее не видел. Насколько мне известно, она лечится где-то в частной клинике. Но не я причина ее срыва. Она уже была со странностями.
— Ладно, — киваю я. Звучит достоверно. Не каждый парень способен так довести девушку, чтобы ее в лечебнице аж на полгода закрыли. Нервный срыв возможен, но полгода — это явно какая-то душевная болезнь. — Что на счет Салиши?
— Мы дружим, — просто отвечает Джонни.
— Дружите? То есть, до сих пор? — уточняю я.
— Да, — кивает Джонни. — Мы вместе учились в школе, крутились в одной компании и до сих пор поддерживаем связь.
— Она же сбежала из дома, — не понимаю я.
— Она взрослая. Она не сбежала, а уехала в Нью Йорк строить карьеру модели. Все получается. Раз в пару месяцев мы созваниваемся. А полгода назад мы с Билом ездили к ней в гости. Посмотрели город, посетили интересные мероприятия, оторвались в паре клубов и даже кое с кем познакомились для временного совместного удовольствия. Повеселились. Я знаю Салли с начальной школы. Почти двадцать лет. Я и дальше буду с ней общаться. Но мы не встречались, я встречался с Эли. Салиша какое-то время флиртовала с Реми, но несерьезно. Однако мы все проводили время одной дружной компанией. И, когда отец Эли подмочил мою репутацию, ее отъезд тоже списали на меня. — Говорит он. — Я тебе больше скажу, Адель. Эти романы не единственные. Это только то, о чем знают в твоих кругах. В колледже я встречался с Мэгги Уоллес почти полтора года и имел несколько случайных связей. Мы порвали по обоюдному согласию и с Мэгги, и с другими девушками, имен которых я не запомнил. А в конце прошлого года я расстался с Мэри-Эллен Мурр — небезызвестным адвокатом по уголовным делам. Она бросила меня, потому что я слишком молод. Так она мне сказала, но возможно, ее еще что-то не устраивало. Я не знаю. Про Роуз и миссис Маффин я тебе уже рассказывал. Что до твоей сестры, то мне было пятнадцать. Она красивая девушка и понравилась мне. Я пригласил ее на танцы, мы провели вместе вечер, а потом она дала мне понять, что я ее не заинтересовал. Я, конечно, так просто не сдался, но все равно ничего не добился. Это все мои постыдные секреты, детектив. Теперь твоя очередь.
Я недоуменно вскидываю брови. Щеки жжет стыдом. Я выгляжу, как глупая ревнивица, устроившая допрос с пристрастием на пустом месте. Ладно хоть додумалась не закатить скандал. Джонни красивый молодой мужчина. Не удивительно, что у него за плечами столько любовных историй. А репутацию в наших-то кругах испортить проще, чем удержать.
Я делаю глоток воды из принесенного накануне полицейским стакана и говорю:
— Мука, правда, не моя.
Джонни усмехается.
— Да знаю я. К черту муку. Кто такой мистер Инкогнито?
Глава 30
Меньше всего на свете я хочу рассказать Джонни про мистера Инкогнито, но рассказываю. Умолчать после всех его откровений будет не честно. Я начинаю с самого первого сообщения, отправленного мне без малого семь лет назад, и заканчиваю последним предложением встретится.
Джонни внимательно выслушивает меня, затем откидывается на спинку стула, и задумчиво стучит пальцем по губам. Целую минуту мы молчим, а потом он говорит:
— Боже, ты попала на крючок педофила. Поверить не могу, что ты до сих пор с ним общаешься.
— Что? — негодую я, раскрываю рот, чтобы возразить, но не успеваю.
Джонни резко подается вперед.
— Адель, тебе было четырнадцать, когда этот старый, толстый и бедный мистер Инкогнито появился в твоей жизни.
— Может, и не старый, — возражаю я. — И не толстый…
— И не бедный, — заканчивает за меня Джонни. — А, может, ты права, что так о нем думаешь. Дай мне телефон.
— Зачем?
— Я вычислю этого подонка по ай-пи, найду его и убью, — говорит Джонни на полном серьезе, и мне становится по-настоящему страшно.
— Нет! Ни за что.
— Адель, ты хоть представляешь, сколько маленьких девочек соблазнил этот засранец за все эти годы? Да тебя спасло только то, что ты жила в Англии, и он не мог до тебя добраться.
— Неправда, — мотаю я головой. — Он не такой.
— Каждая из его девочек думает так же, — уверенно заявляет Джонни. — Дай телефон.
Он протягивает руку через стол и манит меня пальцами, но я упрямо мотаю головой. Мистер Инкогнито не такой. Он просто чего-то стеснялся, вот и все. Я представляла себе его старым и толстым только для того, чтобы не потерять голову от его романтичной натуры. Он любит меня по-настоящему вопреки всем заверениям Джонни о том, что любви на расстоянии быть не может.
Но предательское сомнение все-таки закрадывается где-то глубоко внутри. Я закусываю губу и с шумом выдыхаю, силясь привести чувства в порядок.
— Ты отправляла ему свои фото? — спрашивает Джонни. — Говорила свое настоящее имя?
— Да, — отвечаю я.
— А он?
Я отрицательно мотаю головой. Он вообще ничего конкретного мне про себя не рассказывал. Куда чаще слал стихи, делал комплементы и интересовался мной. Было пару раз, когда он пускался в отстраненные рассуждения, делясь своими мыслями. Рассказывал про конфликты с матерью, про трудности в выборе образования, но так и не назвал ни одного имени и не сказал, на кого все-таки пошел учиться. Может, и не пошел.
Мистер Инкогнито, действительно, инкогнито.
— Я не хочу, чтобы что-то случилось с ним из-за меня, — наконец, говорю я. — Не хочу, чтобы ты его убил. Я не думаю, что он такой, как ты говоришь.
Джонни кивает. Снова откидывается на спинку стула и говорит:
— Ладно, не убью. Просто найду, выясню, что он за человек. И если я прав, сдам полиции. Если права ты, оставлю его в покое, только скажу, чтобы держался подальше от моей девушки.
От последних слов внутри все вспыхивает. Руки сами тянутся во внутренний карман пиджака к смартфону, но отдавать его Джонни я не спешу. Открываю мессенджер и проглядываю его короткие послания мне. Да не может быть, чтобы он был плохим человеком. Просто не может и все.
— Нет, — говорю я и мотаю головой, а потом беспомощно повторяю:
— Нет.
Джонни не отвечает. Молниеносно перегибается через стол, выхватывает телефон из моих рук и достает свой.
— Эй! — возмущаюсь я, но он только отшатывается, стремясь увеличить расстояние между нами. Читает наши сообщения друг другу и с любопытством вздергивает брови.