Страница 4 из 22
— Ты даже не пробовала, — вставляет она свою коронную фразу, после которой по сценарию я должна замолкнуть и сделать так, как она хочет.
— Тогда и ты хотя бы раз попробуй понять меня! — повышаю я голос, когда во мне взрывается гнев.
Папа поднимает на меня удивленные глаза, оставляя без внимания свою красную рыбу, выпеченную в фольге с овощами. Мама поднимает одну бровь и непринужденное выражение ее лица меняется на тот самый, когда она готова обидеться. Меня это сегодня уже не пугает, и я сама в глубине души удивляюсь своему состоянию. Кажется, я действительно устала и мои внутренние убеждения послали меня, когда я долгое время их подавляла.
— Это тот момент, когда ты извиняешься, Алиса, — спокойно говорит мама, но в ее голосе можно уловить стальные нотки.
Я хмыкаю.
— Это тот момент, когда я ухожу, чтобы остудить пыл, — парирую я, снова отказываясь быть послушной и встаю со стула.
Мама молча смотрит мне в след, когда я покидаю столовую, прохожу мимо гостиной и достигаю выхода. Слышу лишь за своей спиной голос отца, успокаивающий маму:
— Она просто устала после дороги. Не принимай близко к сердцу и дай ей время.
Даже папа — крупный и строгий бизнесмен, танцует перед ней на двух лапках. Видимо, тоже понимает, что у нее не все в порядке с психикой и из-за крупной обиды точно сиганет с крыши или порежет себе вены. Он сам выбрал себе жену, и она олицетворяет его испытание жизни, которое есть у каждого человека. У меня — это они оба.
Терпеть не могу несправедливость. Почему я обязана постоянно ее понимать и давать ей свое внимание, когда она забывает даже о том, что у меня аллергия на цитрусовые и, что как только мои вкусовые рецепторы столкнутся с ними, я начну задыхаться и покрываться пятнами?
Я достигла пляжа, где теплый песок мешал свободному передвижению, когда мои ноги утопали в нем. Мои кроссовки остались где-то позади среди песка, когда я вслепую снимала их, смотря на море. Небо приобрело вечерние краски и отражалось на аквамариновой воде, создавая неописуемой красоты вид. Оно похоже на те, которые я часто рисую на мольберте или обычной бумаге. Рисуя небо, моя нервная деятельность становится более уравновешенной и у меня находятся силы терпеть негативные обстоятельства, окружающие меня каждый день.
На этот раз я вышла из себя, не найдя больше никаких сил сдержать своей злобы на маму, которая ведет себя как ребенок. Я могу сравнить себя с ней и с уверенностью сказать, что духовно и умственно определённо взрослее нее.
На этот раз у меня не получится успокоить себя перед мольбертом и красками. Я скорее буду размазывать краску бесцельно, а после устрою погром в спальне, поскольку злобы в мое сердце добавит еще то, что у меня не получается изобразить очередной потрясающий пейзаж, который часто очень походит на реалистичный вид, словно смотрю в окно, когда очень хорошо постараюсь.
Сегодня поведение мамы подтолкнуло меня к крайней, критической точке и остудить свой пыл у меня получится только в реальном мире, а не в мире моего воображения. Мне необходимо направить вспыхнувший адреналин в другое русло. Чтобы избавиться от одной грызущей душу эмоции, лучше всего будет разбудить иную.
Я даже не стала раздеваться до нижнего белья, когда без колебания зашла в воду. Сначала в теплое чистейшее море я погрузилась до щиколоток, а уже через секунду вода добралась до уровня моих колен. Еще через несколько секунд вода мешала моему свободному передвижению. Я зашла глубже до самой груди и ощутила, как мне стало трудно дышать. Я оцепенела на месте, когда страх охватил меня полностью и резко, как огонь вспыхивает и мгновенно разжигает сухой хворост.
От злобы не осталось и следа. Я даже забыла, что произошло несколько минут назад за столом, когда страх достиг мозга и будто вызвал амнезию. Я осознавала лишь то, что в данный момент погрузилась в воду до уровня груди, чего никогда не делала, тем более, когда находилась одна. Сейчас вечер, вокруг ни души. Молодежь свой ночной досуг проводит в городе, находя приключения на свою задницу, а более взрослые личности захотят провести свой вечер дома, занимаясь своими делами, но никак не на скучном пляже. Я совершенно одна и мне лучше не быть безрассудной.
Так бывает, когда человека охватывает страх, и он начинает зависеть даже от чужих людей. Когда мы чувствуем, что нашей жизни что-то угрожает, мы понимаем, насколько она ценна и как ее не хочется терять, поэтому ждем спасения от кого-угодно. Когда человек совершенно один и предоставлен самому себе, страха в сердце копится еще больше, и он парализует.
Часто дыша, я медленно развернулась, ощущая пятками мокрый песок. Обычно он является терапией для успокоения даже под водой, но я думаю только о том, насколько в опасной ситуации сейчас нахожусь. Вода будто давила на мою грудную клетку и собиралась убить удушением.
Я люблю океан, когда он является моим врагом. Я долбанная мазохистка.
Уже никакой завораживающий вид закатного неба и отражающего его океан меня не привлекают. Я слышу лишь звук волн неподалеку, который только усугубляет мое спокойное состояние в критические ситуации. В груди нарастает паника, что далеко неблагоприятно, ведь она только разрушает весь порядок в мыслях и логичность действий.
Я уже начинаю жалеть, что решилась на такой экстремальный способ по успокоению своих нервов.
Сделав несколько шагов вперед, я помогала себе руками. Сейчас они мне могут помочь, но если бы меня тренер снова попросил не касаться ногами дна, то они бы были бесполезны. Я не способна научиться плаванию. Этот навык словно удален из участков моего мозга.
Мне уже удалось натянуть улыбку на лицо, когда вода находилась на уровне моего живота. Я расслабилась и это стало моей ошибкой. До этого я находилась в напряжении и даже бы огромная волна не унесла меня дальше вглубь, но сейчас хватило небольшой, которая подняла мои ноги, и я перестала ощущать опору. Вскрикнув, я ушла на дно с головой и волновое течение унесло меня дальше. Намного дальше того расстояния, которое я прошла. Теперь, если я выплыву, то ноги не коснутся песка. Один выход — работа руками. Но они бесполезны!
Даже находясь под водой, я слышала свое дико клокочущее сердце, которое разрывалось от страха и паники. Эти эмоции мне очень мешали. Они всегда блокируют мой мозг и о благоразумии не может быть и речи. Как и в случае с раздражением и злобой, которые привели меня к гибели.
Я пыталась выплыть и хотя бы вобрать в легкие новую порцию воздуха, помогала ногами, отталкиваясь от дна, но у меня ничего не получалось. Вода однозначно идет против меня и это очень обидно.
Моим главным желанием является — не умереть от воды. Вот так вот странно, но я давно перестала быть нормальной.
Внезапно я почувствовала, как что-то сильнее обхватило мою талию и подняло вверх. Теплый воздух коснулся моего лица, и я жадно втянула его в себя, почувствовав, как мои легкие обрадовались этому дару.
Истошно кашляя, я все еще ощущала крепкую хватку на талии и вскоре уже оказалась на пляже. Падая на четвереньки, я продолжала кашлять и избавляться от воды, которой наглоталась. Мою талию уже не сжимали, но теперь осторожно хлопали по спине.
Когда я смогла справиться с приступом кашля, услышала мужской голос:
— Ты в порядке?
Я подняла и повернула голову на источник звука. Рядом со мной сидел парень лет двадцати на вид с черными волосами и чарующими голубыми глазами. Черт, да они такого же яркого цвета как эта вода в море, которая несколько минут назад пыталась меня убить. Может у меня развилась паранойя, когда я ощутила стремительное приближение смерти, но вдруг показалось, что эти глаза тоже несут убийственный характер.
Я поменяла положение и села на задницу, встряхивая руки и колени от песка. Вода продолжала дотягиваться до меня своими щупальцами, когда омывала пляж, а вместе с ним и мои ноги, согнутые в коленях.
— Да, — прохрипела я и тут же прочистила горло, шмыгнув носом.