Страница 8 из 15
– Обычно после авиакрушения людям предписывают находиться рядом с самолетом, так их легче обнаружить. – сделав паузу, жестом пригласил к обсуждению, но все хранили молчание. Даже болтливый Саленко немного вжал голову в плечи, словно ожидал услышать неприятное.
– В нашем случае это не вариант…
– Почему? – хлестнуло по ушам. И снова рыжеволосая нарывается, а ведь мое терпение не безгранично.
– У нас нет еды, а главное, запасы воды минимальны. Этот хряк, – я кивнул в сторону мертвого Штика, – испортил одну бутылку. На нас пятерых всего три литра воды – с учетом жары, это вода на сегодняшний день, если не экономить.
– А если экономить? – в этот раз девушка спросила без резкости.
– Два дня максимум, учитывая, что у нас есть пострадавший, – я показал на Данилу.
– Ему и тебе, – Ада слушала внимательно,– по мере необходимости, но все же экономя. Нам троим, – обвел пальцем себя, Андрия и Саленко, – по три глотка дважды в день. Может, сможем продержаться три дня, если будем соблюдать установленную норму.
– И тебе тоже только три глотка дважды в день? – уточнила девушка, не сводя с меня подозрительного взгляда.
– А почему мне должно быть не как всем? – ответил вопросом.
– Так у тебя же оружие, – с недоверием протянула девушка, впервые увидев во мне человека.
– Мы сейчас все в одном положении, и чем раньше это все поймут, тем безопаснее будет всем. Кроме того, девочка, я русский, а мы не привыкли злоупотреблять своим положением, учти и сделай выводы.
– Ты говорил, что оставаться не вариант, – похоже, только Ада сохранила ясность ума. В голосе девушки не было враждебности. – Тогда что нам делать, в какую сторону идти?
– Пусть выскажется каждый, я не хочу навязывать свою волю.
– Мы находились в Килии у самой границы с Румынией. Дунай был западнее нас, но сейчас я его не вижу, – Саленко высказался первым, – На мой взгляд, нам надо держаться реки, когда ее найдем.
– А где река? – Андрий засопел, потом довольно ловко взобрался на Хамви. Пару минут он вглядывался во все стороны, махнул рукой и упавшим голосом констатировал:
– Нигде не вижу реки.
– Что скажешь?
Ада вздернула бровь на мой вопрос:
– Воздержусь, я понятия не имею куда идти, тем более что нам делать с Данилой? Я его не брошу, – в голосе девушки появились угрожающие нотки.
– Никто его не бросит, мы же не звери и не ваши западные союзники, – кольнул девушку, ответившую мне злым взглядом.
– Давайте пойдем на север, этот задохлик, наверное, прав, – спрыгнув с машины, Андрий сплюнул на землю.
– Раз вы хотите на север, пойдем на север, – не стал я перечить, увидев удивление в глазах Ады.
– Там будут наши, – невольно вырвалось у девушки.
– Вот и прекрасно, значит, мне ничто не угрожает, – на мои слова Ада с Андрием переглянулись. – Я бизнесмен, на Украине был по делам, ты же сама проводила мне тесты на полиграфе.
Девушка на секунду задумалась, а вот Андрий спросил сразу:
– Так может, автомат отдашь?
– Отдам, но не сейчас, – ответил уклончиво. Надо было хоть немного усыпить их подозрения – я не смогу сутками держать их в поле зрения. может кое-кто на моем месте сразу пристрелил бы бандеровцев, но случившееся было необычно. Вначале надо хотя бы понять, где мы и в каком времени, прежде чем принимать решение по вчерашним противникам.
– Держи, Виктор, – повесил два автомата без затворов на плечо Саленко: тот стоически вынес тяжесть, довольный оказанным доверием. Облачившись в разгрузку, снятую с Петро, рассовал магазины, став похожим на Винни-Пуха.
– Еще одно, – убедившись, что меня слушают, продолжил, – В дороге могут быть опасности, поэтому уясните – любое мое указание выполняется безоговорочно. Я забочусь о безопасности всей группы, поэтому не теряем времени на пререкания и обсуждения. Виктор, что-нибудь полезное есть в машине?
– Что, например? – Саленко, может, и доцент кафедры, но как человек явно отстал от жизни.
– Спички, соль, канистры, веревка, проволока, фонарик, бинокль, да много чего, – не стал я удлинять список.
– Есть веревка, я ее постоянно вожу в машине, чтобы огородить место раскопок. И колышки, колышки есть, – радостно вспомнил археолог.
– Машина твоя вроде не перевернулась, давай автоматы пока мне, а сам дуй к машине и неси веревку с колышками.
Саленко почти бегом отправился выполнять поручение.
– Андрий, полезай внутрь Хамви, там наверняка найдется что-нибудь полезное. Я пока обыщу оба трупа.
Ада скривилась на мои слова, но мне было не до ее гримас. Нам нужны огонь и вода, нужна еда, нужно еще много чего. Каждая мелочь может пригодиться, в такой ситуации не до сантиментов. В кармане Штика обнаружилась зажигался Зиппо, я вспомнил, как он раскуривал сигары на допросе. Были деньги – пачка гривен и две сотенные долларовые бумажки. Был даже книпсер – кусачка для ногтей. Вначале я ее откинул, но передумав, нашарил в траве и сунул в карман.
В кармане Петро обнаружилась связка ключей, пачка сигарет «Собрание» и газовая зажигалка.
Добыча Андрия была солиднее – две десятилитровые канистры, одна пустая, вторая – полная солярки. Портативный светодиодный фонарь, моток тонкой бечевки, пачка стяжек – такими у меня были стянуты руки.
– В самый конец не пробраться, сильно придавлено, – пожаловался украинец, демонстрируя свою добычу.
– А что это торчит?
Оглянувшись, Андрий ответил:
– Складная саперная лопатка, если вдруг машина застрянет.
– Берем, – украинец полез в проем, не задавая вопросов. Показался Саленко, навьюченный, как ишак. То, что он назвал веревкой, был тонкий альпинистский шнур, судя по размеру мотка, не меньше ста метров. И двадцать полуметровых металлических колышек с шляпкой.
– Больше ничего полезного не было?
– Нет, – тяжело дыша, Саленко свалил все к моим ногам. Будь у меня возможность самому полазить во внутренностях обеих машин, уверен, нашлось бы много полезного. Но сделав это, я бы поставил себя в уязвимое положение, а рисковать, когда все против тебя, не больно хотелось.
Фонарь, стяжки, моток тонкой бечевки из Хамви и обе бутылки с водой вручил Аде:
– Ты наш Водолей, Ада!
– Я Дева, – чуть поспешно огрызнулась девушка, принимая поклажу.
– Это ненадолго, – пробормотал себе под нос, но девушка услышала. Ее лицо приобрело пунцово-красный оттенок, гармонируя с цветом волос.
– Извини, глупость ляпнул, – отвернулся, чтобы не видеть ее гневно-презрительного взгляда. Обе канистры и моток веревки повесил на Саленко, игнорируя его жалобные взгляды. Автоматы пришлось снова закинуть на плечо, такую ношу археолог не смог бы потянуть.
– Андрей, – я впервые назвал украинца на русский лад,– Ты самый здоровый, тебе нести Данилу.
Опережая вопрос, вертевшийся на языке Ады, пояснил:
– У меня оружие, мои руки должны быть свободны, на случай встречи с опасными животными.
– Да у нас не осталось опасных животных, – поспешил заверить археолог, нагруженный, как вьючное животное.
– А тех, что оставались, убили ваши бомбы, – язвительно заметила девушка, наблюдая как осторожно Андрий взваливает на плечо ее двоюродного брата.
– У вас хватает бандеровцев, – парировал колкость Ады, – А они опаснее медведей и волков. И вообще, мы на западе Украины, здесь менталитет другой, – решил сгладить неловкий момент.
– Немцы это почувствовали на себе, почувствует и любой, кто сунется сюда, – Ада завелась не на шутку. Начинавшееся перемирие грозило рассыпаться в пух и прах, но удержаться не мог.
– Как поляки во время Волынской резни? – на эту реплику даже Саленко бросил на меня обиженный взгляд. Но сама Ада ответить не успела – ее прервал протяжный волчий вой. Казалось, что он идет со всех сторон, нарастая, с каждой секундой становясь все ближе.
– Волки, летом, – пробормотал я, чувствуя неладное. Вой приближался – высокая трава делала четвероногих хищников невидимыми. В такой густой траве их увидишь всего за пару метров, когда уже ничего не успеть.