Страница 9 из 16
– Если хочешь, можешь отказаться. Я перестраховался и привлек лучших специалистов, но предусмотреть все невозможно, и есть определенный риск. Что скажешь?
– А что тут скажешь? – Ответ дался мне легко, особенно после подобного финта со стороны перманентно злобного гоблина. – Я уже здесь, и как-то тупо возвращаться, не попробовав разобраться.
– Что, даже не будешь капризничать? – удивился гоблин.
– Не-а, – мотнул я головой, чувствуя веселую бесшабашность, что в преддверии явно сложного дела не так уж хорошо.
Скорее всего, застоялся я без приключений, и тренировками с доном Пабло тут не обойдешься. Печально, если становлюсь адреналиновым наркоманом: любые излишества к добру не приводят.
– Жаль, думал, будешь юлить и канючить. Даже приготовил парочку пряников, теперь отложу их до следующего раза.
Я даже восхитился – вот это талантище в плане напакостить ближнему своему! Подмывало спросить, чем же таким он собирался подсластить мне пилюлю, но удержался и лишь пожал плечами. Гоблин озадаченно квакнул.
Можно сказать, один-один.
Когда мы спустились внутрь прогулочной баржи, стало понятно, что просто за борт меня выбрасывать никто не будет. В днище корабля имелась здоровенная квадратная дыра, выглядевшая как бассейн. В этом бассейне, чуть покачиваясь, расположился подводный аппарат, способный вместить кроме пилота еще человек десять. Практически все стены пассажирского отсека были прозрачными и давали прекрасный обзор под водой.
У этого необычного бассейна нас поджидали два человека в каком-то подобии морской формы, а еще парочка гоблинов, так сказать, в национальной одежке. В отличие от тех, с кем я сталкивался на болотах, хламиды этих спецов были сплетены из широколистых водорослей, так что напоминали эдакие пончо из лыка. Гоблины лишь зыркнули в нашу сторону своими лупоглазками, а вот люди подошли поближе. Старший из них, обладающий шкиперской бородкой, обратился к Иванычу:
– Кто будет погружаться?
Секатор ткнул своим длинным пальцем в мою сторону, на что предполагаемый капитан подводной лодки лишь кивнул и сделал приглашающий жест в сторону борта, где находились шкафчики с различным оборудованием.
– Вы знакомы с конструкцией такого типа акваланга? – уточнил он, когда мы подошли ближе.
Я испытал короткое чувство удовлетворения, увидев знакомую маску с отдельной секцией для дыхания. Хорошо было и то, что это не модель с загубником, и то, что я уже однажды погружался в таком, когда мы с Иванычем отправились потрошить логово одного из членов гоблинского совета. Правда, там было мелкое болото, а здесь озеро, глубина которого доходит до трех сотен метров.
– Да, доводилось использовать.
– Нужна помощь для подготовки? – без особого энтузиазма уточнил капитан.
– Спасибо, справлюсь сам. – Мне почему-то не хотелось, чтобы меня обряжали два незнакомых мужика. В крайнем случае, воспользуюсь помощью Бисквита или Иваныча. Тем более гоблин однажды делал нечто подобное.
В принципе, такие процессы работают по принципу велосипеда: если однажды имел опыт влезания в гидрокостюм, то повторить будет не так уж сложно. Когда я закончил, даже нацепив на голову маску, капитан подошел, проверил непонятные мне детали, нажал пару кнопок и что-то подтянул. Затем удовлетворенно кивнул и добавил легкую улыбку. Правда, на ободряющую она похожа слабовато.
– Можете загружаться в задний отсек.
Если честно, я думал, что поеду в пассажирском салоне, и только сейчас более внимательно рассмотрел дополнение, прилепленное к задней части батискафа. Сферическая камера с парочкой лавочек тоже была практически полностью прозрачной – за исключением боковых люков, закрывавшихся сдвигаемыми лепестками наподобие диафрагм старых фотоаппаратов. Ко входу в пассажирский отсек вел широкий пандус, а вот к задней шлюзовой камере нужно было добираться по узенькому решетчатому настилу. Как только я сделал первый шаг в нужном направлении, то сразу понял, к чему относилась улыбка подводника. Все же стоило надеть ласты уже на месте. Решил не снимать и пошлепать так, как есть. Народ вокруг слишком уж сосредоточенный, да и Бисквит вон весь салатовый. Может, немного развеселю его, с меня не убудет.
Действительно, наблюдая за моим вышагиванием, все вокруг заулыбались. Даже гоблины застрекотали что-то позитивное. А вот Иваныч лишь сокрушенно покачал головой. Зато Бисквит вернул себе нормальный цвет лица и сдавленно хрюкнул. Усевшись на специальную лавочку, я принялся ждать дальнейших действий подводников.
Из-за изгиба прозрачные стены не давали хорошо рассмотреть, что происходит внутри пассажирского отсека, но я сумел заметить, что туда забрался только Иваныч. Бисквит, опять ставший салатовым, остался во чреве баржи, как и Тик-тун. Похоже, они оба страдали водобоязнью. Нужно признать, когда ситуация становится совсем уж напряженной, Иваныч умеет идти на компромисс и быть внимательным.
Сородичи инспектора в необычных пончо составлять компанию Иванычу явно не собирались. Просто одним махом оба запрыгнули на верхушку батискафа.
– Начинаем погружение, – послышался голос капитана в наушниках, встроенных в капюшон моего гидрокостюма. – Назарий, как вы себя чувствуете? – поинтересовался он, явно предварительно разузнав мое имя у Иваныча.
– Нормально. – Я попытался ответить максимально четко, хотя маленькое подмасочное пространство делало эти потуги немного неуклюжими.
– Сейчас начнем затопление вашей камеры. Не снимайте, пожалуйста, маску. Все, что нужно, сработает автоматически. Когда скажу, начните продувку.
Ох ты ж ежики-мазохисты! Я тут строил из себя крутого дайвера, а ведь глубже пары метров никогда не погружался. Хорошо хоть, теоретически знаю, что такое продувка, а там ведь еще и декомпрессия может понадобиться. Кто знает, на какой глубине находится этот самый постамент с ракушкой? Об этом-то я у Бисквита как раз и позабыл спросить. Тут же начал бить мандраж, но я постарался взять себя в руки, а голос капитана окончательно помог прийти в себя:
– Как поняли?
– Понял хорошо. Продуваюсь по вашей команде.
Батискаф закачался сильнее, и тут же освещенность в моей капсуле изменилась. Стало темнее, и вокруг заплясали полосы света, преломленного водными искажениями.
Когда мы словно выпали из объемного брюха баржи в открытое водное пространство, освещение еще раз поменялось. Затем сработали внешние прожекторы, несмотря на то что видимость была и так хорошей, благодаря яркому даже здесь солнцу. Но на эти изменения я уже не обратил внимания, потому что в шлюзовую камеру начала поступать вода. У меня тут же возникла вполне естественная для любого живого существа, рожденного ползать по суше, короткая паника, с которой все же удалось быстро справиться. Сосредоточившись на процессе, я не особо оглядывался по сторонам.
Вода заполнила все внутреннее пространство где-то за минуту. После этого батискаф начал довольно быстро погружаться, но известного мне только по прочтению сетевых статей давления на ушные перепонки я не дождался – голос в наушниках предупредил меня раньше:
– Назарий, можете продуться.
Как это делается, я тоже знал только из интернета, но все же решил, что справлюсь без дополнительных советов. Поэтому просто зажал пальцами нос, что было довольно сложно сделать через резину маски, и попытался вдуть воздух в перекрытый канал. В ушах что-то щелкнуло. И только после этого стало понято, что давление на перепонки пусть и малозаметное, но все же было. Стало немного легче. После этого пришло чувство легкой эйфории, разогнавшее все тревоги и позволившее мне осмотреться вокруг.
По сравнению с гоблинскими болотами видимость здесь была намного лучше, но при этом насыщенность живностью не такая впечатляющая. Впрочем, жаловаться грех – картинка все равно удивительная. Не очень густо, оставляя большие объемы свободной воды, к поверхности тянулись огромные лопасти широченных водорослей, казавшиеся настоящим лесом. В этом лесу нашли укрытие стайки маленьких рыбешек и каких-то неизвестных мне существ, на рыб совершенно не похожих. На открытой воде эти малыши появлялись редко, явно опасаясь появления тех, ради кого их здесь и поселили, а именно главных обитателей Женевского озера – русалок. Пока я не заметил ни одной, но это продлилось недолго.