Страница 63 из 66
А она проходила довольно странно.
На звонок дверь открыл сам Уйбомяэ. Эрика ожидала встретить человека в летах, но на пороге появился довольно моложавый, несколько сухощавого сложения человек, темноволосый, с тонкими чертами лица, с проницательным и даже мягким взглядом. Он с удивлением осмотрел посетительниц, впустил их в прихожую, несколько отрывисто, но с умеренной вежливостью спросил: «Чем могу помочь?» Паспортистка объяснила. Уйбомяэ кивнул, отпустил ее и устремил вопросительный взгляд на Эрику.
Она представилась, кратко изложила причины своего визита, добавила лишь, что по поручению Ээвы Мартсон находилась в больничном вестибюле, когда та нанесла визит к Килпу. То ли Ээва собиралась уезжать, то ли из чувства предосторожности, но, уходя, она в нескольких словах передала Эрике поручение Килпа.
— Чушь какая-то, — пожал плечами Уйбомяэ. — Я и знать-то из них никого не знаю. Вам как меня назвали?
— Просто Уйбомяэ, — растерянно сказала Эрика. — Из Тарту.
— Ну, вот видите, — улыбнулся хозяин квартиры. — «Просто Уйбомяэ…» В Тарту таких может быть с десяток. А еще могли перепутать фамилии — есть Уйбомаа, Уйбоайды…
— Ээва сказала только: «Уйбомяэ из Тарту. Специалист по метеоритам».
— Глупость. Почему я? — В его глазах колыхалась усмешка. — Мадис Уйбомаа — астрофизик, Яан Уйбуайд — занимался тем же, что и я. Но полагаю, что и они только посмеются, услышав вашу детективную историю. Прошу извинить, с минуты на минуту я жду гостя…
Она кивнула.
— Этот бедняга Килп, — засмеялся он, — не мог передать вам всем частицу своего больного воображения? Что, он уже потусторонний жилец?
— Он редко приходит в сознание. Вот при Мартсон…
— Да оставьте вы эту Мартсон, — нетерпеливо махнул он рукой. — Фантасмагория какая-то, массовый психоз.
Эрика извинилась, понуро направилась к выходу.
— Когда вы разговариваете с человеком от науки, — заметил он ей в виде напутствия, — во всем должна быть логика. Даже если предположить, что ваша знакомая дама хотела меня повидать, зачем ей посредница.
— А затем, что ее взяли за углом больницы на моих глазах.
— Положительно, меня втягивают в какие-то дурацкие детективные истории, — вздохнул Каарел Уйбомяэ. — Присядьте на минуту, пожалуйста.
— Скажу вам откровенно, госпожа Ярвекюлг, — суховато цедил слова Уйбомяэ. — Я задержал вас, чтобы выяснить причину несколько удивительного — не знаю, как лучше это назвать — интереса к моей особе со стороны абсолютно чужих мне людей. Я получаю приглашение на встречу с ветеранами-саперами 354-го полка Эстонского корпуса, хотя я в корпусе не служил. Пионерский отряд просит у меня мои детские фотографии. Но я никакой не герой, уверяю вас! А теперь являетесь вы. Я вправе спросить: от кого вы явились? Только не надо ссылаться на эту Мартсон. Кстати, где именно ее взяли? Вы говорили, эта больница где-то на холмах Палукюла?
Эрика помнила все, что случилось неподалеку от холмов Палукюла на заброшенной даче, но помнила и то, что не упоминала о Палукюла в беседе с Уйбомяэ.
— Из Палукюла мы уехали с Мартсон вместе, — пояснила она. — Впрочем, что вам до нее, раз я ошиблась с вашей фамилией. Вы правы и еще раз прошу меня извинить.
— И вообще я думаю, — продолжал он задумчиво, — что если этот Килп душевнобольной, на него не могло найти озарение в момент появления вашей подруги. Тут что-то не так!
— Я знаю такие случаи, — безразлично сказала Эрика, теребя медальон. — Человек потерял память, но встречает друга военных лет и все вспоминает. Где же мне искать того правильного Уйбомяэ?
Он пожал плечами.
— У вас открылась крышка медальона, госпожа Ярвекюлг… Красивая женщина. Ваша матушка?
— Нет. Даже не родня. Случай…
— Да. Так вот, — прервал он ее, — я попробую расспросить своих коллег. Где вы остановились?
Эрика помедлила.
— У подруги. На улице Лилле.
— Вот и отлично. Погуляйте по городу…
Когда Мюри доложил обо всех этих историях, Пастельняк заключил:
— Считай, что ни один из трех «претендентов» нам не открыл лика. А вокруг Уйбомяэ кто-то из вас наследил. И естественно, что он взволновался. Это хоть кого выведет из себя. Между прочим, и его вопрос о холмах Палукюла закономерен, там неподалеку находится отделение психоневрологической клиники. Из троих Уйбомяэ вызывает у меня меньше всего тревоги. Ну а в дальнейшем — если захотят, то сумеют отыскать Эрику.
И отыскали. Под подушкой она обнаружила напечатанную на машинке записку с просьбой вписать в книгу жалоб и предложений бани на улице Эмайыги благодарность. Текст прилагался.
В тот же день заместителю министра доставили дешифрованный текст сообщения:
«Свидетельствую свое почтение Улыбке. Обеспечьте к 12 августа посредство братьев (Оясоо) и Референта (Туула) доставку (Ильпом) к озеру Каали и маскировку двух мотоциклов. Ожидаю вас и Физика (Казеорга) там же 13 августа между 13 и 14 часами. Вступаю в контакт я первым, не проявлять никакой инициативы. Планетный Гость».
…Рано просыпается Сааремаа. Ведь летом рабочему человеку некогда нежиться в постели. И все же первыми утром 12 августа проснулись чекисты.
Все заранее намечено, согласовано. Стало известно, что в этот день банда Ильпа попытается нанести чувствительные удары, что будут отвлекающие маневры, нарочно пущенные слухи, фальшивые следы, но будет и дополнительное: ограбление магазина, попытка похищения мотоциклов, может быть, выстрелы, убийства. Кто знает, почему именно в этот день особая свирепость охватила Ильпа: быть может, простая строчка приказа резидента — пригнать и укрыть мотоциклы или желание встретить Планетного Гостя в ореоле «несокрушимой мощи» банды, а быть может, назревающее чувство близкого конца.
Туул в последнее время избегал Ильпа. Злые языки говорили, что главари не поделили между собой какие-то деньги или ценности, похищенные в волостном центре. Возможно, Ильп расправился бы с Алексом, но тот укрылся на болоте, да к тому же подоспело распоряжение резидента, которое Туул передал главарю через своего связного, предупредив, что сам он получил другое поручение. В действительности, Туул боялся признаться и Ильпу, и себе, что его мучают дурные предчувствия. Но Ильп решил, что день 12 августа он превратит в «ночь длинных ножей» и эти ножи он вонзит в спину красным.
Но готовился не только Ильп, и Сааремаа готовился к встрече с Ильпом.
Каждому из чекистов уезда была придана небольшая группа бойцов, их расположили поближе к возможным объектам нападения банды: к магазину, сельсовету, правлению колхоза, к колхозной ферме. Батальон народной защиты разослал свои отделения по четырем центральным и северным волостям острова. Пограничники перекрыли наиболее важные дороги.
— Ильп ударит с неожиданной стороны, — говорит Борис Лоо Федору Тедре, который должен опекать магазины северных волостей. — Но вряд ли он догадывается, что вьется веревочка к его логову. Помнишь Койта, которого Ильп утопил в колодце? Койт оставил нам довольно очевидную примету расположения бандитского бункера — ранние цветы под снегом. Да это же теплые подземные ключи, и уж мы-то с тобой знаем, где они пробиваются наружу!
Первый сигнал пришел от Тедре: бандиты в его секторе наблюдения грабят магазин. Помчались по дорогам машины, солдаты оцепили названный участок местности.
В уездном отделе госбезопасности остался один дежурный. Все на боевых постах.
Пришел второй сигнал: налет на магазин был, видимо, отвлекающим маневром, сам Ильп во главе небольшой бандитской группы ворвался в правление колхоза волости Каарма, угнал два мотоцикла. Игнат Оленьев собрал всех оставшихся. Но уже опережая их, к месту событий стремительно двигалась группа чекистов во главе с подполковником Евстигнеевым и старшим лейтенантом Лоо. С другой стороны приближалось отделение народной защиты.
Хутор был уже пуст, но были служебные собаки, были следы ног бандитов, едва приметные лесные тропы и те самые горячие ключи, которые согревали корни цветов даже под снегом. Долго кружили собаки на развилке дорог и, наконец, взяли след. Люди стремительно следовали за четвероногими следопытами. Бандитскую свору прижали к болотцу.