Страница 54 из 66
Офицер, которого Йыги назвал для себя Бекон — за его полноту и жирные щечки, любезно предлагает гостю стул.
— Господин Улыбка, позвольте вас так называть для удобства? Наша служба готова вас выслушать и готова более эффективно, чем ранее, помочь несчастной Эстонии. Однако нас кое-кто удивляет.
— Улыбка, — перехватывает инициативу офицер, которого Йыги назвал для себя Старшим. — У нас была возможность сравнить несколько ваших депеш для нас и для некоего Бриджа или некоего Бена-младшего. Сдается, что ваши заокеанские друзья получают менее тухлый товар.
— Они и наняли меня, джентльмены, несколько ранее, и, простите, были более исправны в поставках радистов и аппаратуры.
— Тем не менее, — продолжает допрос Бекон, — ваше, а стало быть и наше движение теряет одного за другим свои лучшие опорные силы: Рихо Рандметса, Тыниссона-Багрового, братьев Вяэрси, а недавно и Яана Роотса. А вы, получивший некоторый доступ к английской кухне, хотите уверить нас, что все эти провалы обошлись без новых функционеров?! Без рекламируемых вами Казеоргов, Вессартов?!
— Спокойствие! — Йыги поднял руку, как бы защищаясь. — Все эти провалы произошли вопреки новым функционерам, а не благодаря им! И, если быть абсолютно точными, то благодаря определенному традиционализму в мышлении некоторых ваших старых агентов. Роберт, — обратился он к Ребане, — надеюсь, джентльмены ознакомились с моей шифровкой, где я попросил осовременить методы господ Диска и Тесьмы?
— Это донесение я помню, — признал Старший. — Что вы вменяете им в вину конкретно?
— Неуважение к эстонским традициям, — спокойно перечислял Йыги, — ставку на одни террористические акты, непонимание психологии современного эстонского крестьянина.
— И поэтому их изловило МГБ? — грубо спросил молчавший до сей поры Скотт.
— Частично поэтому, — не уступил Йыги. — Диск хотел, чтобы братья Оясоо пропустили себя через мясорубку ради спасения Роотса, и они прекратили с ним контакты. Тесьма требовал от Роотса дублирования действий нациста Онгуара и этим погубил очень способного и нужного нам человека.
Бекон возмущенно воскликнул:
— Погубил! А кто погубил самую Тесьму, то есть Роберта Килпа? Кто уверял нас, что вывезет его в Швецию?
— Несправедливо, джентльмены, — отразил этот выпад Йыги. — Такое извещение было, видимо, подтверждено самим Килпом.
Он попал в точку, все эти люди из спецслужбы великолепно помнили последние сообщения Килпа.
— У меня стоял подготовленный мотобот со шкипером, — продолжал Йыги. — Но в Килпе перевесила жажда отомстить бывшему партнеру, и мы потеряли дорогое время. А потом — этот чудовищный приступ безумия в самый решающий момент и разложение личности.
— Вы уверены, что это не выдумка чекистов? — спросил Старший.
— Абсолютно, — он произнес это категоричным тоном и сразу же нанес англичанам удар. — Тем не менее, джентльмены, я бы не стал на вашем месте ради свежего медицинского бюллетеня подсылать в клинику бывшую эсэсовку Ээву Мартсон, за которой давно уже охотились чекисты, и отнять у всех нас еще одного связника.
— Как? Мартсон у них в руках? — быстро спросил Скотт.
— Да, полковник. И за это вы вправе спросить с джентльменов, обвиняющих меня в неточности.
Водворилось минутное молчание.
— Наконец, два слова и о личной обиде, — протянул Йыги. — Целых два месяца я ловил случай, отыскивая единственного человека из лесного отряда Вяэрси, уцелевшего после разгрома группы. Оказывается, вы, господа, или ваши посланные отлично знали его координаты и прятали их от меня. Право первооткрывателя? Извольте. Но когда я разговорился с этим крестьянином Илу, он прямо сказал, ваши люди сообщили, что в его услугах более не нуждаются.
— Был слух, что он переметнулся к Советам, — начал припоминать Старший.
— Слух еще не факт, — отрезал Йыги. — Не будет служить крестьянин той власти, которая чуть не отняла у него одного сына и лишила права учительствовать другого… Рудольф Илу ищет дела, и с ним вы провалились, господа.
— Послушайте, Улыбка, — елейно обронил Бекон. — Допустим, все, что вы утверждаете, правда. И наши люди что-то напороли. Но как же так: вы мчитесь с Килпом к морю, чекисты вашего спутника забирают, а Улыбку с улыбкой отпускают на все четыре стороны. Где ваша логика разведчика?
Йыги нарочно задержал ответ: пусть думают, что загнали его в угол, хотя атака с этой стороны уже «отражалась» в доме на Пагари. Альфонс Ребане завозился в своем углу. Скотт слегка повернул голову в сторону Йыги, Бекон самодовольно улыбнулся. И вдруг раздался оглушительный хохот Йыги. Офицеры недоуменно переглянулись.
— Странно! — Йыги даже слезы утер от смеха. — Этот вопрос задают офицеры службы, двое из которых вынырнули из гитлеровского лагеря смерти, где пятьдесят остальных десантников остались лежать…
Он уже не улыбался.
— Согласитесь, у каждого разведчика есть свой шанс удачи, свои запасные мосты. Но мой запасной мост — не в работе на чекистов. Приступ с Килпом начался за десять километров до того, как машину, в которой он сидел, задержала автоинспекция. Мне пришлось из чувства самосохранения пересадить его во вторую нашу машину, таким образом я просто-напросто объехал милицейскую группу.
— А кто вел вторую машину? — быстро спросил Бекон.
— Лесничий Ааре Казеорг, джентльмены, отец нашего Энделя Казеорга. Милиции была подброшена версия, что Ааре Казеорг нашел Килпа, валяющимся в беспамятстве на дороге. Это подтвердил водитель молочного фургона, которого Казеорг специально дождался до того, как отправиться дальше. Так как же насчет логики разведчика, господа офицеры?
Скотт поднялся, подошел к вскочившему со стула Йыги, улыбаясь, протянул ему руку.
— Господин Йыги, — весело сказал он, — чутье меня редко подводит, а я почувствовал в вас союзника. Вы работаете вдохновенно, — он оглядел офицеров, — чего хочется пожелать всем нам. Вы получите, господин Йыги, необходимых связников, радиста и, на первых порах, скромный кредит, который будет возрастать по мере нашего общего продвижения. Я испрошу для вас у начальства также канал связи с нашим основным агентом в Эстонии Планетным Гостем. Разрешите напоследок удовлетворить личное любопытство, господин Йыги.
Полковник задумчиво потер подбородок, взглянул Йыги в глаза:
— Вас увезли в Америку совсем в юном возрасте. Что побудило вас вернуться в Эстонию в этой миссии? Жажда расплаты, денег, честолюбие?
Йыги напустил на себя сконфуженность.
— И то и другое, — пробормотал он. — А в общем я вернулся за невестой. Поверите ли, я сгорал от любви, полковник, и недавно получил согласие на брак.
— Мои поздравления вашей жене, господин Йыги.
Теперь заулыбались все присутствующие.
Эта ситуация повторилась через день в аптеке, в гостях у Бена-младшего, который без всяких предисловий усадил Йыги в кресло, подсоединил к нему с помощью проводов «детектор лжи», запустил в движение узкие бумажные ленты и бесцеремонно начал:
— Мы могли бы поладить и попроще, если бы какая-то нечистая сила не затащила вас в компанию довольно высоких чинов британской разведки. Что от вас хотел Скотт и прочие джонни? Поехали…
Прощаясь, он угрюмо сказал:
— Кажется, с вами все в порядке. Просто слишком много проколов в этих советизированных республиках. Эти свиньи и в самом деле оставили вас без связников и рации. Я все доложу, как есть, Улыбка. Жмите теперь на экономическую информацию, на человека из Вастселийна и этого сааремааского скакуна: по мне хоть карманный вор, хоть медвежатник, лишь бы он в советский бульон вливал керосин.
Старший лейтенант Мюри докладывал Пастельняку:
— Ни один из братьев Оясоо, по моему наблюдению, на подлинного лесного брата не смахивает.
— Что же, сначала мы вовлекли их, теперь отстраняем от операции?
— Никак нет, товарищ полковник. Они будут с нами. Но не на первых ролях.
— А кого вы планируете на первую роль?