Страница 2 из 66
В комнате произошло движение, посыпались вопросы, но секретарь ЦК жестом руки остановил людей.
— Товарищи, товарищи… Я думаю, на сегодня мы ограничимся информацией народных комиссаров Резева и Кумма. Солдаты генерала Пэрна собираются брать Таллинн и, наверное, товарищу Пэрну дел сейчас хватает. А остальные… Каждый пусть продумает политику своего ведомства исходя из заслушанных сообщений.
Выжидательно посмотрел поочередно на Резева и Кумма:
— Полагаю, у наркомов есть предложения ЦК партии. — Кумм быстро встал:
— Совершенно верно. Хотел бы испросить согласие на пополнение нашей контрразведывательной службы. Из числа молодых воинов Эстонского корпуса, отличившихся в боях, испытанных в деле коммунистов и комсомольцев.
…Со дня этого совещания прошло не так уж много времени, когда молодого солдата Пауля Мюри вызвали в политотдел дивизии. Он прошел со своими соратниками дорогами войны через многие сражения, в сентябре сорок четвертого освобождал Таллинн.
Рядом с начальником политотдела сидели двое незнакомых офицеров, которые засыпали вызванного вопросами.
Паренек покрывался испариной, краснел, но отвечал не торопясь, толково:
— Откуда родом? Как прошло детство?
Был подпаском и сам пас стадо. Подростком ночами просиживал над счетными книгами, помогал колхозу. От деда и отца знал про эстонские долины, что переходили на юге в холмы и пригорки, про трепетные березовые рощи, от матери наслышался песен и поговорок родины предков. А знал и любил он вятскую тайгу, ели с такими стволами, что и втроем не обхватишь, заячьи тропки, широкую реку Молома, несущую круглые сутки плоты. После событий первой русской революции жандармы выслали старшего брата отца из Вырумааского уезда в Вятскую губернию, а за ним и вся родня потянулась… Так и осели здесь.
— Детство, как у всех наших мальчишек. Хорошее было.
— Образование? Средняя школа. — И озорно улыбнулся: — Плюс война.
— Что собираюсь делать после победы? Сначала объездить всю Эстонию, посмотреть, какая она. Потом, наверно, надо о профессии подумать.
— Что знаю о чекистах? — Провел рукой по ежику волос. — Больше по книгам.
— Нравится ли? Интересная служба. Туда, наверно, берут каких-то особенных людей. Башковитых, физически крепких, ну и Шерлоков Холмсов, само собой. Чтоб шпиона из окна поезда могли определить по присохшей к ботинку глине.
Офицеры рассмеялись. И вдруг последовал неожиданный вопрос:
— Товарищ Мюри, а если мы предложим вам служить в этом роду войск?
…Вместе с Паулем Мюри в эти недели и месяцы освобождения эстонской земли начала осваивать суровую профессию контрразведчиков группа молодых солдат.
Часть первая
ОТКРОЙ ЧЕЛОВЕКУ ПРАВДУ
К кому перешло наследство адмирала Канариса?
— Решено! Оперативный план командование утвердило, и нам пора вырывать у Муста зубы.
Григория Максимовича Жура, подтянутого, стройного, подчиненные ценили за точность в оперативных расчетах и поистине отцовское отношение к начинающим чекистскую службу. Майор Жур готовился принять руководство над отделом борьбы с бандитизмом и нацподпольем Наркомата внутренних дел Эстонии. Сейчас он знакомился с обстановкой в Вильяндиском уезде и выверял разработанный в Таллинне план ликвидации банды лесных братьев.
Антс Муст, бывший полицейский в волости Кыпу при буржуазных правителях и при гитлеровцах, вместе со своими подручными, видимо, укрывался на краю болот за городком Сууре-Яани и вот уже несколько месяцев терроризировал уезд. За короткий срок — шестнадцать террористических актов и тринадцать ограблений сельских кооперативных магазинов, отдельных хуторов. В деле о банде Муста содержалась пометка: «Представляет особую опасность для уезда, в банде задают тон гитлеровские агенты, которые специализировались на поисках и арестах партизан в Польше, Литве и Эстонии. Действует обычно с использованием военной формы солдат и офицеров Советской Армии. Характеризуется изуверской жестокостью». Было известно, что, расправившись с хуторянином-бедняком Петерсоном, банда вернулась в его дом, чтобы поиздеваться над осиротелыми детьми и женщинами. Муст и его подручные стреляли, воровали, жгли…
А хуторяне уже готовились к уборке урожая. Тяжелые колосья клонились до земли…
Майор Жур перехватил нетерпеливый взгляд капитана Грибова, возглавлявшего оперативную группу, не очень весело усмехнулся:
— Да ты не беспокойся, Алексей Иванович, подвигов на всех нас хватит. Только прошу учесть: поимка банды — дело важное, не зря же нас торопят и руководство наркоматов и ЦК партии. Важное, но не единственное в этой операции. Тебе не кажется, что банду направляет довольно опытная рука? Средневековое изуверство — будто напоказ. Бьют по нашим лучшим людям. И надо определить эту руку. Так что извини, капитан, для этого и прибыл.
Грибов засмеялся:
— Плохо прочли мои мысли, товарищ майор. Мне людей не хватает — обученных рядовых, чтоб всю округу обшарили. А насчет того, кто движет бандой… так не исключено, что в ней эсэсовцев для закваски оставили…
— Есть еще одна дьявольская рука, — Жур посмотрел в сторону группы молодых солдат, как бы приглашая их подойти поближе. — Перехвачено распоряжение № 2 Эстонского комитета, окопавшегося в Швеции. Главари националистов из-за моря слезно взывают к эстонцам: истинные соплеменники, организуйте в тылу у большевиков отряды лесных братьев, поддерживайте эстонскую самозащиту. На кого рассчитываете?
Подметив движение в группе, в которой стояли рядом два чем-то неуловимо схожих молодых оперативных работника, он всмотрелся в их глаза:
— Да, да, товарищи чекисты. Высокой политикой нам предстоит заняться. Слыхали о Канарисе? Был такой руководитель абвера. Был и вроде бы сплыл, а наследство свое кому-то оставил. Определенно оставил. А ты, капитан, пошли-ка их, Соосаара и Мюри, на хутор, куда однажды Муст заявился. Пусть исследуют.
Оперативники приосанились.
— Спокойнее, товарищи, — улыбнулся майор. — Вам предстоит войти в контакты со многими жителями. Позвольте напомнить вам одно обстоятельство, о котором писалось на днях и в республиканских газетах: надо отличать честных людей от нечестных; надо всячески поощрять тех, кто проявлял в тяжелые годы верность советскому строю, народу. Уяснили? Тогда, капитан Грибов, начинайте операцию!
…Новые приятели лежали в засаде за городком Сууре-Яани, наблюдая за тем, что происходит на хуторе Йооста. Посылая их сюда, капитан Грибов напомнил: «Вертушка вам в дупле раздвоенного дуба поставлена. Просигналить сумеете. Но лучше, ребята, упустить случайную залетную птаху, чем спугнуть коршуна».
Коршун не появлялся. Не было видно и хозяина. Лишь востроносая девчонка шныряла между срубом и сараем, гремела бидонами, доила корову, таскала сено и убегала в дом. Так продолжалось уже двое суток.
— Муст, — спросил Пауль, — кличка или настоящая фамилия?
Альберт Соосаар заворочался в кустарнике, видать, колючий репейник в кожу впился. В этой операции он уже участвовал два месяца и знал о ней, понятно, больше Пауля.
— По-настоящему он Хирве, — отозвался Альберт. — Майор обещал, что часть допросов снимать буду я, хотя пока не с кого. В волости Кыпу еще при Пятсе была пущена кличка — Адольф из Кыпу. Это как раз о Хирве. Ну, а при немцах он еще пуще стал свирепствовать. По нашим данным, с ним действует десяток самых настоящих бандитов. В основном кулачье. И, заметь, все прошли службу в батальонах полиции или в эстонском легионе.
Пауль не вытерпел:
— Черт побери, долго нам еще тут загорать?
Молодой помощник оперуполномоченного Альберт Соосаар и сам уже не раз задавал себе этот вопрос, но не преминул подкусить товарища:
— Майор Жур учил нас: «Кто думает, что в нашей службе главное — вовремя прыгнуть на врага и скрутить его, тот отстал на полвека. Главное, ребята, это думать».
Они обменялись хитрыми взглядами и продолжали наблюдение.