Страница 10 из 53
— Здравствуйте, я Ирина! — звонко проговорила девушка в красной шапке с помпоном и ярко-розовом бесформенном пуховике. Она шагнула ко мне, стянула с руки варежку и протянула мне узкую ладошку.
— И вам не хворать, — усмехнулся я. Но на пожатие ответил. Несложно догадаться, что это и есть девушка Жана, которая работает на ТВ «Кинева». Миловидная. Рыжая, по щекам — россыпь веснушек, невысокая.
— Жан сказал, что можно будет с вами обсудить… — быстро заговорила она.
— Тссс! — остановил я ее. — Все можно! Но давайте сначала зайдем в тепло. И пока ребята будут блистать на сцене, сможем обговорить все, что угодно. Лады?
Дверь нам сегодня открыла не интеллигентная и разговорчивая бабуля, а молчаливый мужик. Буркнул что-то вместо здрасьте, смотрел неодобрительно, как вся наша компания втягивается в дверь черного хода театра и ворочает сумки.
Некоторое время мы потоптались, разбираясь, куда нам идти. После недолгих препирательств выяснилось, что суровый и неразговорчивый мужик и есть тот человек, который свет наладит. Бельфегор пошел вперед, чтобы показать дорогу за сцену.
— Блин, а гримерка закрыта! — сокрушенно воскликнул он, подергав дверь. — А нам же переодеваться, и все такое…
— Так нет же никого, прямо за кулисами и переодевайтесь, — я пожал плечами. Потом подхватил Еву под руку. — Народ, давайте те, кто не снимается, пойдем в зрительный зал. А то толпимся тут, под ногами мешаемся.
— Никогда не сидела в первом ряду, — сказала Ева, плюхаясь в кресло прямо перед сценой. — Наверное, это жутко неудобно, весь спектакль задирать голову…
— Если спектакль хороший, то про неудобство даже не вспоминаешь, — сказала Ирина, сев с другого боку от меня.
— А мне в театре всегда скучно, — вздохнула Ева. — Ладно еще, когда на сцене поют и танцуют. И костюмы какие-нибудь… Карнавальные. Но когда там просто ходят и разговаривают… Нет, не понимаю, в чем смысл.
— Как это может быть скучно? — воскликнула Ирина. — Театр — он же живой!
— Ирина, я на всякий случай напоминаю, что вы хотели что-то обсудить, — сказал я дипломатично. — Вряд ли это достоинства и недостатки провинциальных театральных постановок, ведь так?
— Точно! — глаза Ирины азартно заблестели. Сейчас она казалась еще младше, чем на улице. Выводов насчет возраста молодых девушек я старался не делать, но сейчас не смог отделаться от ощущения, что она ровесница моей сестры. — Сейчас я работаю над программой «Кинева-микс», мы там рассказываем о музыкальных новинках и приглашаем исполнителей…
— Я видел, да, — кивнул я. — Но вроде там какой-то парень ведущий… С серьезным таким лицом, как у школьного учителя.
— Я пока всего лишь младший редактор, — Ирина ехидно улыбнулась. По улыбке стало понятно, что метит девушка гораздо выше. — Алекс — хороший человек, но у него совсем дремучий какой-то подход к программе. Как будто «Музыкальный киоск» какой-нибудь ведет, а не современную молодежную программу на первом новокиневском частном телевидении. В общем, схема нашей работы такая. Я приношу список идей, Алекс одобряет какие-то из них, я собираю материал, потом мы снимаем, а потом материал уходит на монтаж. Выпуск про вашу группу предварительно одобрен. Ну, вместе с клипом, конечно.
— Интересное дело, барышня, — усмехнулся я. — Вы говорите «ваша группа», но ни разу не видели, чтобы я играл или пел. И сейчас на сцене меня нет. С чего вы решили, что разговоры нужно вести именно со мной?
— У меня безошибочное чутье на нужных людей! — заявила девушка.
— Ну да, чутье, — хохотнул Жан. — Просто она пообщалась сначала с вашим Астаротом и чуть было не убежала в панике.
— Это пока вы нас ждали? — спросил я.
— Ну да, — Жан перегнулся со второго ряда между мной и Ириной. — Я сразу говорил, что общаться надо с тобой, но она уперлась. Говорит, есть же солист, значит нужно с ним обсуждать. Ну я ей показал Астарота, она подошла, а тот сначала сделал суровое лицо и смотрел на нее подозрительно. Потом что-то мямлил уклончиво, а потом сказал, что всеми такими делами группы занимается Велиал, а его, Астарота, не следует отрывать по столь ничтожным вопросам.
«Хороший знак, — подумал я. — Астарот перестал тянуть на себя одеяло». Вряд ли надолго, конечно, наверняка он еще взбрыкнет. Но пока мозгов хватило, чтобы осознать удобство, когда есть человек, который разруливает твои дела, пока ты занимаешься своим творчеством.
— Так что там у нас за дела? — спросил я.
— В общем, нужно будет записать интервью в студии, — сказала Ирина. — Вот, у меня тут есть расписание свободных окон… Сейчас!
Она достала из сумочки ежедневник и принялась листать.
— Значит, до Нового года есть три окна по часу, — сказала она.
— Подожди секунду, — сказал я и привстал, выискивая Гену. Стас ходил по сцене и настраивал камеру. Мои «ангелочки» топтались там же, обсуждая, как им и что делать. А Гена… — Гена, ты не занят? Подойти к нам, пожалуйста!
Длинный оператор стоял рядом с камерой на штативе и сосредоточенно делал ловил ворон. Услышав меня, встряхнулся и нехотя двинул к нам.
— Чего тебе? — буркнул он.
— Слушай, я довольно смутно помню, что там говорил Костян, когда мы в первый раз встречались, — сказал я. — Но у меня прочно засело в памяти, что кроме клипа вам нужно еще снять что-то вроде интервью с героями. То есть, получится готовая программа, так?
— Ну типа того, — кивнул он.
— А что потом с этой программой планируется делать? — полюбопытствовал я.
— Теперь не знаю, — он пожал плечами. — Раньше вроде все лучшие программы показывали по новокиневскому телевидению. Но сейчас там все поменялось, больше так не делают. Так что покажут в училище, и все. В архив.
— А снимать вы это когда планируете? — спросил я.
— Часть мы еще в лесу сняли, — пожал плечами он. — И сегодня еще поснимаем, времени-то много.
— Ну вот смотрите, Ирина, у вас будет готовая программа, — сказал я. — И окно никакое не понадобится…
— Ну я даже не знаю… — задумчиво протянула она. — Алекс может не согласиться на такое…
— Барышня, если я верно вас услышал, то вам давно хочется что-то свое, верно? — усмехнулся я. — Стильное-модное-молодежное?
— Я… — Ирина помолчала, бросив взгляд на Жана. — Да! Я считаю, что нам нужно развиваться и пробовать новое! Я пока не разговаривала на эту тему с главным редактором, потому что…
— Хочется явиться с чем-то готовым и блистательным? — подмигнул я. — Ну так вот же тебе Стас и Гена. И еще часов восемь времени на театральной сцене. И две камеры. Даже три, есть еще моя «дживисишка»…
— То есть, ты предлагаешь мне взять интервью? — проговорила она. Потом посмотрела на Гену. — А так можно? Или кто-то из вас должен вопросы задавать?
— Неа, — мотнул головой Гена и сунул руки в карманы. — Стас снимал так, что интервьюера в кадре было не видно вообще.
— А можно… — Ирина посмотрела на меня, потом на Жана. Потом сорвалась с места и помчалась на сцену. — Стас! Стас, можно с тобой поговорить⁈
Ирина собрала всех, стоящих на сцене, в кучку и принялась что-то горячо рассказывать, иногда размахивая руками, как бы иллюстрируя что-то. Стас сначала слушал с недоверием, потом на лице появилась заинтересованность, а потом он сам уже включился в разговор, что-то предлагая. Похоже, эти двое друг друга нашли. Во всяком случае, теперь они там вместе взялись расставлять моих «ангелочков» по сцене и отдавать команды молчаливому мужику-осветителю. Пока Стас решительно не отогнал ее обратно на место.
Ирина снова села рядом со мной. Вид имела при этом гораздо более довольный и счастливый.
— Ну как, вы обо всем договорились? — уточнил я.
— Держу кулачки, — Ирина вцепилась руками в подлокотники кресла. — Если все получится, то это будет круто-круто-круто!
— Ну вот и славно, — сказал я. В этот момент приготовления, кажется, завершились. Все заняли исходные исходные позиции.
— Короче, повторяю в последний раз, — веско сказал Стас, выкатившись на середину сцены. — Я включаю мафон, играет ваша песня, вы делаете вид, что играете ее и поете. Я снимаю. Гена снимает тоже. Все понятно?