Воры в законе 1

– Зачем она тебе нужна? – спросила сестра Дарья, когда пришла с работы, – лучше бы костюм себе новый справил, да протез настоящий заказал. А то ходишь, как леший по городу. А рыбу и с берега можно половить, она и около него косяками ходит. Тем более у нас есть лодка, хоть и не такая большая, как твоя, но воду тоже не пропускает.

– Костюм я справлю, обязательно, – заявил Таган, – а вот протез не хочу. Этот я сам себе подгонял, и к нему уже привык. Хотя основную работу Фёдор, – мой хороший друг делал, – поправился Глеб. – С новым протезом вновь учиться ходить придётся. Время много потеряю, а им я дорожу, – итак двадцать лет из жизни выкинул. Он посмотрел на племянников, куривших около окна и, подойдя к ним, тоже закурил:

– Правильно я сынки говорю? – обратился он к ним за поддержкой.

– Всё правильно дядя Глеб, – сказал Руслан, – лодка вещь нужная. Мы на ней от дяди Егора за один рейс капусты на всю зиму привезём, да и за стерлядью и сомом можно теперь на Волгу ездить в клёвые места. А места мы знаем, где её много водится. Главное на рыбнадзор не налететь со стерлядью. Её улов запрещён. За одного малька штрафуют без разговоров.

– А за сома? – посмотрел Глеб на племянника.

– Всё остальное можно ловить, сколько душе угодно, но конечно только когда рыба не нерестится.

– Ну, вот мы завтра и махнём вечерком по рыбным местам, – подмигнул он братьям, – а сейчас будем обмывать покупку.

Дарья поставила на стол тушёную картошку с зайчатиной и разные соления. За столом у них мирно протекала семейная беседа. Мать склоняла сыновей к женитьбе, но они в ответ только смеялись.

– Успеем ещё мать мы жениться, – говорил Корней, – погулять ещё надо.

– Сколько можно гулять три года прошло, как ты из армии вернулся. Все друзья переженились, детей нянчат, а вы как яловые, совсем нюх потеряли, что к девчонкам за версту не подходите.

– А зачем нам к ним подходить? – смеялся Руслан, – мы на Москвиче к ним подъезжаем.

– Отъездились уже на машине, – посмотрела мать на Глеба, – хозяин вашей счастливой лотереи вернулся. Теперь ему решать, как быть с машиной.

– Мам мы всё хорошо понимаем, – сказал Корней, – но дядя Глеб с одной ногой, – так, что пускай считает, что у него в доме два личных водителя есть. Отвезём куда надо и в любое время.

– А может он продать её захочет? – не унималась мать.

– Ничего продавать не будем, что приобретено! – сказал внушительно Глеб, – машина в доме нужна, так, что катайтесь ребята! Оба брата с благодарностью посмотрели на дядьку. Они знали, что именно такой ответ услышат от него. Потому, что помнят слова доброго гостя, который назвался Петром Рябининым. Тогда он сказал им: – «Глеб, никогда не поведётся на дешёвый разговор, а тем более не покусится на счастье родственников». Два года назад Пётр Рябинин – Барс, приехал из Новочеркасска и помимо счастливых лотерейных билетов, дал увесистую пачку денег матери и подарил им гитару с серебряными струнами. Это был высший подарок. Такой музыкальный инструмент считали либо цыганской, либо бандитской романтикой и в магазинах гитары редко продавали. Показав Корнею несколько аккордов, он матери скажет тогда: «Тираж уже состоялся. – Один билет выпал на автомобиль, второй на дачу на побережье Чёрного моря. Так, что никто не спросит с вас отчёта, откуда у вас машина и дача. Поступайте с ними по своему усмотрению. А деньги это для посещения Глеба в тюрьме. Он мне говорил, что трудно вам живётся, вот я и решил заехать в вашу обитель. Я вашему Глебу по гроб жизнью обязан. Он своей ногой пожертвовал, чтобы спасти меня от смерти…» Тогда мать оставляла Барса переночевать в доме, но он, осмотрев маленький домик с двумя тесными комнатками, вежливо отказался.

– Вы выигрышную дачу продайте, – и постройте себе новый дом на эти деньги, и не забудьте сказать Никите Сергеевичу Хрущёву спасибо за такую богатую лотерею, – дал он мудрый совет. – Через два года Глеб вернётся, – вам тесно будет жить вместе в этом домике. С этими словами он покинул дом.

– А где сейчас этот Пётр Рябинин, который приезжал от тебя? – спросила Дарья.

– Пока не знаю, – задумавшись, сказал Глеб, – но, что он не в тюрьме это точно. Я бы об этом в первую очередь узнал. Он вор авторитетный и известный в наших кругах. Когда таких молодцов цирики прикрывают молва катиться со скоростью звука по всем тюрьмам.

– А он авторитетней тебя? – задал глупый вопрос Руслан.

– Я этот вопрос оставлю без ответа сынок, – ухмыльнулся Глеб, – так как все воры в авторитете. И вот тебе мой совет на будущее, – не надо тебе интересоваться блатной романтикой, дальше, чем твоя гитара, – на которой вроде ты ничего бренчишь. – Ни к чему это. – Лучше послушай мать, обзаведись семьёй. Дарья с одобрением посмотрела на брата и подложила ему большой кусок зайчатины.

– Корней лучше меня играет и поёт, – заметил Руслан, – ему бы в консерваторию идти, а он кровати собирает.

– Кровати тоже нужное дело, а ты этого не понимаешь, – вставил Корней. – Постоянно филонишь. Правильно дядя Глеб говорит жениться тебе надо. Может у тебя гражданская совесть проснётся?

– А ему хоть кол на голове теши, – посмотрела Дарья на Глеба, – и слушать ничего не хочет. Вот забреют сейчас в армию, тогда вспомнит материны пирожки и булочки.

– Не заберут, – уверенно сказал Руслан, – сама же меня отмазала от неё. Военный билет на руках, чего меня будут забирать. А женюсь я скоро на Любаше из магазина «Ткани». Так, что готовьтесь идти сватать меня на днях.

– А следом за ним и я женой обзаведусь, – заявил Корней, – я же младший брат мне не положено вперёд Руслана лезть.

– Вот те на, – запричитала толи с радости, толи с горя Дарья, – да разве я управлюсь с двумя свадьбами сразу. Где я денег наберусь на эти свадьбы.

– Об этом не беспокойся, – заверил сестру Глеб, – найдём деньги не только на свадьбу, но и на возведение нового дома.

– Куда уж новей, – удивлённо сказала сестра, – этому дому и года ещё нет.

– Но ведь ребята ни сегодня, завтра женятся, значит, будем расширяться. «Места во дворе хватит, – загадочно сказал он, – или ты хочешь, чтобы дети жили вдали от тебя в чужом доме с тёщами в примаках?»

– Господи помилуй! – перекрестилась Дарья, – куда я на старости лет без сыновей.

– Какая ты старая, – заметил Руслан, – тебе самой впору замуж выходить. Остаться одной хочешь и болячек нахватать, как дурочка фантиков?

– Типун тебе на язык, – ударила его мать слегка полотенцем для посуды.

Улица Южакова была одна из самых длинных в городе. Она тянулась вдоль берега рек Славки и Весёлки, считавшиеся притоками Волги. На этой улице не было административных зданий и больших строений, кроме почты, несколько магазинов первой необходимости и старого клуба, который переоборудовали в дом пионеров. В основном там был частный сектор и несколько двухэтажных домов, которые называли «Кубиками», принадлежавших ранее Машино Тракторной Станции (МТС) и ремонтным мастерским. Бывший колхоз давно уже переименовали в племенной завод. А МТС и ремонтные мастерские превратили в ЦРМ. Феликс Нильс после освобождения устроится туда работать вначале слесарем – инструментальщиком, но, не проработав и года, вскоре перейдёт в кладовщики. Эта работа ему была по душе. Она давала ему помимо оклада удовольствие и левый заработок. Это была его стихия. Он крутился там умело, главное вовремя производить было списание. До призыва в армию шоферами в ЦРМ работали и его сыновья, Зосим и Иосиф. Старший сын Карп работал на металлургическом заводе в кроватном цеху, который находился не на основной территории, а на берегу реки Весёлки. Он в армии не служил из-за плоскостопия, поэтому женился рано, на дочке заведующего складом ЦРМ Иване Горбунове. Иван Горбунов, – шестидесятилетний мужчина, крепкий на вид, тоже был на фронте и жил в соседях с Чашкиными. Прирождённый охотник, у которого был самый большой арсенал охотничьих ружей, никогда без трофея с охоты не приходил. Поэтому на подворье у них не было скотины, кроме кроликов и уток. А ещё у него было четыре собаки одна сторожевая и три охотничьих, за которыми больше ухаживал Карп Нильс. С этими собаками Иван смело ходил на кабана и лося. Иногда брал с собой на охоту Карпа, которого обучил умелой стрельбе. Этот добродушный увалень нравился Ивану, – беря его с собой на охоту, Иван знал, что после удачного выстрела мог прямо в лесу раздавить бутылку водки. Козу или дикого подсвинка Карп запросто мог взвалить себе на плечо и нести его без отдыха несколько километров. Иван Карпу всегда раньше в шутку говорил: «Как подстрелишь кабана, так отдам за тебя младшую дочь…» Кабана Карпу так и не удалось завалить, но, как бы то ни было, зятем Ивана Горбунова он стал. Свою младшую дочь Иван отдал за Карпа без разговора. От этого брака у них родился сын. Иван был многодетный отец, – у него было шестеро детей и все они жили в Перми, кроме младшей дочери. В отличие от Нильса Иван не отличался меркантильностью, но очень любил закладывать за воротник. Рабочий день у него всегда начинался со стакана самогона. В обед он бежал к пивному ларьку, где выпивал две кружки пива. Зимой он заполнял чайник пивом и предварительно разогрев его на плитке, потягивал пивко на складе в своё удовольствие. Не редко летом в обеденное время он примыкал к местным алкашам и просыпался под вечером в густых зарослях репейника или в чьей-нибудь лодке. Около этого питейного заведения Иван и увидит первым Тагана на второй день после освобождения. Тот вышел в обед из дому и, пройдясь по густой траве, дойдёт до пивного ларька. Иван знал, что Глеб на зоне потерял ногу и также слышал от сестры Дарьи, что со дня на день Глеб должен был освободиться, поэтому сразу узнал его. Он приблизился к Тагану вплотную: